Изображение создано при помощи модели Perplexity
Предприимчивость, самостоятельность, агентность человека – мощнейший ресурс, необходимый обществу и государству. В каких сферах существует особый запрос на самостоятельность и как на него ответить, выяснила Лаборатория исследований человеческого потенциала и образования Института образования НИУ ВШЭ. О результатах исследования IQ Media рассказали заведующий лабораторией, доцент Института образования Павел Сорокин и стажер-исследователь лаборатории Вероника Новикова.
Содержание:
Самостоятельность, инициативность, агентность – близкие понятия, означающие проактивное действие человека, способность поддерживать и улучшать существующие социальные институты и создавать новые, более продуктивные.
По сути, самостоятельность – умение позитивно менять реальность. Это один из многих элементов человеческого потенциала – комплексного стратегического актива человека, который включает как традиционно изучаемый в экономике человеческий капитал (знания, навыки и способности), так и другие параметры благополучия: от здоровья до социальных связей.
«Например, в человеческий потенциал входят ценности, установки, личностные черты – все то, что позволяет человеку не только иметь устойчивый доход, работу и здоровье, но и на субъективном уровне ощущать себя позитивно и быть включенным в социальный мир, – говорит Павел Сорокин. – Для этого в исследования человеческого потенциала закладывается анализ социальных связей, вопросов инклюзии и заботы о состоянии окружающей среды».
Среди компонентов человеческого потенциала особенно значима агентность, подчеркивают исследователи. Запрос на нее очевиден. Происходит «неоструктурация» – растет изменчивость форм социальной организации в разных сферах жизни общества, причем эти трансформации все больше зависят от проактивных действий людей. В этом смысле можно говорить о ренессансе человека и его возможностей. Авторы инициатив изменения среды к лучшему востребованы в социальной сфере, экономике, бизнесе и других областях.
Можно выделить три наиболее выраженных запроса на самостоятельность, выяснили сотрудники Лаборатории исследований человеческого потенциала и образования ВШЭ. Это:
1. Запрос на образование, способствующее инициативности.
2. Запрос на проактивное действие с учетом задач экономического развития и предпринимательства.
3. Запрос на социальную сплоченность.
Об этих вызовах и возможных ответах на них IQ Media и беседовал с Павлом Сорокиным и Вероникой Новиковой.
– Павел Сергеевич, тема самостоятельности сейчас популярна в науке и практике. Лаборатория активно изучает ее и формирует исследовательскую повестку. Какие аспекты самостоятельности рассматривались в недавнем исследовании?
– Высшая школа экономики в своих больших исследовательских проектах последних лет – Научный центр мирового уровня «Центр междисциплинарных исследований человеческого потенциала», проект «Приоритет-2030» – фокусировалась, в том числе, на новых требованиях к человеку как ведущему фактору создания возможностей для развития экономики и общества. В науке и практике происходит переход от традиционной рамки человеческого капитала к более комплексной рамке человеческого потенциала, его междисциплинарным исследованиям. Ведь человеческий капитал работает в заданных структурах, по заданным алгоритмам в ситуации, когда общественная динамика обеспечивается структурными силами – ростом рынков, развитием технологий, глобализацией, расширением прав и свобод, снижением барьеров – всем тем, благодаря чему экономика развивалась в 1990-х и нулевых.
В 2020-х ситуация изменилась. Вышка перешла на другие основания научного поиска: человека стали рассматривать не просто как поддерживающий, но как ведущий фактор, создающий возможности для развития разных сфер жизни.
Цель исследования о востребованности агентности была в том, чтобы выявить, какие силы сегодня глобально есть по разным секторам экономики, сферам развития человека и по возрастам. Мы смотрели, какие существуют практики развития человека в разных странах и какие вызовы наблюдаются в каждом из ключевых сегментов (дети дошкольного возраста, школьники, студенты вузов, корпоративный сегмент и самозанятые). Важно было понять, где и какая агентность нужна и какие есть решения по ее практическому воплощению.
Найденные нами запросы и ответы имеют не только научное, но и прикладное значение. Так, они полноценно отражены в федеральном проекте «Платформа университетского технологического предпринимательства». Кроме того, мы активно делимся разработками с Ассоциацией волонтерских центров и с корпоративным сегментом.
– Пройдемся по выявленным запросам. Начнем с запроса на «агентное» образование.
– В случае с дошкольниками наблюдается парадокс. Уже лет 30, со времен работ Джеймса Хекмана, мировая науки и практика знают, что дошкольный возраст – период, когда вложения в детей приносят наибольшую отдачу. Но из-за того, что в 1990-е годы активизировалась риторика о раннем развитии, само содержание того, что именно надо развивать, немного ушло на второй план, и акцент делался прежде всего на когнитивные навыки и общие психологические характеристики (настойчивость, умение коммуницировать, базовую любознательность – то, что в «большой пятерке» личностных черт называется «открытостью новому опыту»). Однако современные исследования показывают, что в дошкольном возрасте формируются не только привычные навыки, но и способность к творчеству, созданию нового. Поэтому запрос на игровые компоненты, формы, связанные с творчеством, имеет решающее значение.
Цитата из статьи о востребованности агентности: «На дошкольном уровне ключевым запросом выступают задачи поощрения активного и игрового обучения, которые формулируются как со стороны экспертного сообщества, так и со стороны государственной политики». Нужны специальные программы, обучающие платформы, способствующие развитию детской активности.
Маленькая иллюстрация к мысли о роли игр: у коллеги Алексея Обухова в ИД ВШЭ вышла книга «Фантазийные игры детей как пространство “вызревания свободы воли”» (в таких играх дети придумывают целые миры и устанавливают в них правила – ред.). По его мнению, фантазийные игры дошкольников и младших школьников – фактор формирования их агентности в будущем. Фантазийность, интерактивная игровая компонента, формирование способности делать выбор, не только следуя логикам институтов, но и вопреки им (когда дети выдумывают что-то свое), для дошколят составляют резерв для воспитания агентности.
* Первая задача – формирование людей, готовых эффективно действовать в существующей системе институтов. Она построена в основном на когнитивных навыках, навыках логического мышления, а также на принципах конкуренции. Уже с первого класса и в течение всего обучения дети конкурируют между собой за попадание в более селективные классы и школы.
* Вторая задача, связанная с объективной реальностью, состоит в том, что школьники должны уметь кооперироваться, чтобы быть впоследствии продуктивными членами рабочих команд, проектных групп – прежде всего, в рамках трудовой деятельности в реальном мире бизнеса. Сотрудничество – важный фактор их благополучия. Есть наглядный пример, почему кооперация, создание сообществ для школьников так значимы сегодня: раньше информационное поле у ребят было единым, а сейчас оно различается. Об этом расскажет Вероника Новикова.
– Вероника, получается, что информационная среда отчасти разделяет людей?
– Да. Эта ситуация касается и детей, и взрослых. С одной стороны, мы видим по интервью и по количественным данным (когда смотрим, например, на лидеров низовых проектов, а также на цифровые следы их участников и аудиторий), что под действием алгоритмов лента новостей у каждого становится персонализированной. Информационное поле у каждого уникально, а оно влияет на их картины мира. С другой стороны, есть запрос на совместное действие для решения важных проблем. Так, в 2024 году мы общались с социальными предпринимателями, и для них типична ситуация, когда человек видит определенные проблемы, но сознает, что не может изменить все в одиночку. Таким образом, создание сообществ, вместе решающих проблемы (от облагораживания территории до экологического активизма, инициатив по сохранению традиционных культур), становится ключевым условием совершенствования среды.
В этом году мы увидели такой же запрос на кооперацию у предпринимателей в области искусства и культуры. И они сами нашли способ наладить сотрудничество между самыми разными институтами, представители которых обычно далеки друг от друга, – это арт-кластеры, арт-резиденции, объединяющие экспертов, творческих деятелей, бизнес. По регионам много локальных сообществ, помогающих в продвижении местным художникам, музыкантам и др.
Мы видим массовые примеры формирования нового типа низовых институтов – сообществ, направленных на интеграцию разнообразных стейкхолдеров в решение значимых социальных проблем или в развитие культуры.
В отличие от традиционных (и хорошо известных с XIX века в России) низовых объединений художников и меценатов, в данном случае речь идет о значительно более сложных по функционалу структур, ориентированных прежде всего на молодежь.
– Павел Сергеевич, насколько цифровизация может ослаблять связи между людьми?
– Важное уточнение: раньше было единое социально-культурное поле, которое во многом поддерживалось цифровой средой. Благодаря ей людям было проще общаться, дружить, создавать команды, продвигать себя. Но в какой-то момент мировая наука и практика поняли, что на фоне повышения доступности цифровых инструментов люди становятся более одинокими, связи между ними ослабевают. Цифровая среда сильно раздергала единое информационное поле.
Из-за того, что люди во многом разные, и благодаря мощной и разнообразной цифровой среде у двух друзей в классе оказывается на 60% разная цифровая среда в плане того, что им предлагается в этой среде. Тем самым оснований для общности становится меньше.
Необходимо поддерживать совместные созидательные действия школьников – например, волонтерство. Агентность – фактор формирования социальной связности, прежде всего, через сообщества.
Не случайно важным предиктором успешного проживания периода пандемии в условиях изоляции у школьников был опыт инициативного формирования сообществ в «цифре». Ученики, которые тогда создавали сообщества в цифровой среде, были гораздо благополучнее и лучше учились.
– Где агентность наиболее востребована у учащихся вузов?
– Во-первых, в волонтерской деятельности, во-вторых, в предпринимательстве, в-третьих, в выходе на рынок труда. Во всех трех сегментах агентность высоко востребована и приносит положительную отдачу.
Какие практики здесь лучше всего работают? По нашим данным, те студенты, которые инициируют собственные проекты, включая предпринимательские, в целом продуктивнее выходят на рынок труда в корпоративном секторе. То есть они не только занимают более высокие позиции, с более высокой зарплатой, но также чувствуют себя благополучными на субъективном уровне – во многом за счет того, что включены в трансформационные процессы у себя на работе. И они же активнее вовлекаются в волонтерство и добровольчество, как это ни парадоксально с точки зрения ограниченного временного ресурса.
Наши исследования показывают, что для поддержания агентности студентов надо одновременно вовлекать в общественно-полезную активность и в предпринимательство и способствовать их выходу на рынок труда.
В плане «профессиональных проб» можно упомянуть мировой и российский опыт, когда студентов университетов вовлекают в стажировки, частичные совместные проекты с компаниями. Это сегодня топовая тенденция. Российский опыт, в том числе, «Платформы университетского технологического предпринимательства», показывает, что сообщества студентов, имеющих свои проекты с внешними партнерами, экспертами, корпоратами, – это примеры, когда проекты лучше всего двигаются.
Цитата из статьи: На уровне высшего образования основными запросами являются развитие самоорганизованности, формирование личной траектории обучения, умение планировать. На этот запрос отвечают онлайн-курсы, платформы и приложения, которые предполагают поддержку мобильности внутри образовательных программ: возможность выбора трека и формы обучения», с опорой на поддержку тьюторов и наставников.
– Какие запросы появляются в связи с агентностью у взрослых?
– Проблема со взрослым работающим населением – в том, что они получают доход как прямое отражение приносимой ими полезности для работодателей. Когда экономика росла на «естественных дрожжах» – вышеназванных структурных факторах, все было хорошо: работники получали зарплаты, росли в карьере. Сегодня у компаний в глобальной экономике исчерпаны прежние факторы роста, и нужно искать новые его источники. И для сотрудников корпораций есть мощный вызов – надо быть полезнее с точки зрения придумывания чего-то нового в компании: новых форм работы с клиентами, друг с другом, с технологиями. Для повышения производительности нужно, чтобы люди как с партнерами работали с технологиями.
Скажем, мы хотим снизить рутинную нагрузку сотруднику, чтобы высвободить время для креативной деятельности, и делегируем часть его задач ИИ. Но какие решения мы делегировать можем, а какие – нет? И где мы будем тратить больше сил на исправление ошибок ИИ, чем на придумывание чего-то нового? Сейчас это главный вызов.
Моя статья в журнале «Форсайт» – «Агентность и нарративная креативность как инструменты трансформационного перехода» – как раз о том, как компании пытаются развивать те характеристики сотрудников, которые не дублируют ИИ, а стоят над ним. Если бы на этот вызов уже был ответ, используемый в практике, мы видели бы бурный экономический рост.
Одно из возможных решений: сотрудник или, тем более, руководитель компании либо подразделения, опираясь на данные, предоставляемые ему ИИ, может более информированно делать выбор и лучше понимать возможности реального действия. Но выбор того, как действовать, должен совершать сам человек. В этом – залог рыночного успеха.
В этом году Нобелевскую премию по экономике присудили за «объяснение экономического роста, основанного на инновациях». Наши исследования показывают, что для того, чтобы в экономическом поле выбор делался в пользу знаний и поиска инноваций, агентность является решающим фактором. По сути, эта Нобелевская премия – про то, что экономике помогает расти прежде всего человеческая агентность, а не естественные закономерности институтов – иными словами, рост – не является нормой.
– Обсудим меры стимулирования инициативности.
– Сначала отмечу, чего делать не стоит. Нельзя делегировать принятие решений о направлении и характере деятельности информационным системам искусственного интеллекта без лидирующей роли человека. Пример: недавно у меня вышла статья с коллегами из «Сбера» об их практике peer-to-peer («коллега – коллеге») поддержки – мастермайнде. Они используют рекомендации ИИ для формирования состава команд, участвующих в мастермайндах. Но отбор тем для обсуждения, постановку задач и модерирование осуществляет курирующий руководитель. Только человек может определить, где та проблема, которую нужно обсуждать.
Важно учитывать социально-демографические и социально-профессиональные характеристики участников потенциального агентного взаимодействия. Сейчас у нас важная история в поддержке технологического предпринимательства – как отбирать преподавателей и формировать команды студентов. Запросы на поддержку, удобные практики действия у разных студентов – разные. То же самое с преподавателями: если он занимается фундаментальной наукой, ему нужна одна поддержка, а если он, скорее, проектный менеджер, – другая. Здесь универсальных решений для структуры команды, для ролей в ней нет.
Мы должны с помощью цифровых следов собирать информацию, кто есть кто, но формировать команду нужно с помощью «живой агентности» лидера. И организация взаимодействия человека с человеком становится ключевой задачей.
При этом для агентности крайне важно разнообразие опыта человека: выступление в разных ролях, в разных сферах повышает шансы успеха на следующем шаге эволюции, когда что-то опять изменится. Корпорации уже пришли к мысли, что человек в своей карьере должен пройти разные отрасли и разные роли, и это разнообразие предопределяет его успешность в будущем.
Агентность стимулирует и платформенная занятость – формат гибкого включения в рынок труда. Платформенная экономика приносит бонусы и работникам, и государству, и бизнесу.
* Со стороны занятых важное преимущество – возможность сохранить свободу в выборе рабочего графика, задач, уровня нагрузки, что предполагает высокий уровень индивидуальной агентности.
* Государства заинтересованы в использовании платформ для поддержки экономической активности людей, не вписывающихся в традиционный корпоративный сектор.
* Бизнес увеличивает прибыли за счет работы платформ.
– Вероника, какие меры поддержки агентности вы бы добавили?
– Важно поддерживать самоорганизацию людей в тех направлениях, которые им самим интересны, а не только те, которые просто «пришли сверху». Во время экспедиции во Владивостоке у нас был интересный разговор о культурных инициативах с местным экспертом в области молодежной политики, с большим опытом. Он обратил внимание на то, что крайне важно смотреть, что именно население готово воспринимать. Были примеры, когда культурные инициативы по, казалось бы, очевидно важным темам (например, технологии) плохо набирали аудиторию. Причем эти же ребята инициировали другие мероприятия по своим темам, которые могут казаться второстепенными (например, события, посвященные молодежным увлечениям вроде фэнтези, игр и др.), но именно они по-настоящему объединяют людей и позволяют попробовать себя в качестве организатора совместной деятельности.
Например, в 15 лет молодые люди могут собраться и пообщаться о «Гарри Поттере», а через шесть лет – это им уже не интересно, но сам принцип того, что они объединяются, остается, и они начинают его реализовывать по другим темам. Стоит поддерживать на начальных этапах те низовые активности, которые люди сами придумывают. Они не всегда понимают ту культурную политику, которая идет сверху.
Люди могут предлагать собственные инициативы, которые на самом деле отражают и традиционные ценности, и патриотизм, и любовь к малой родине, просто это подается ими в другом стиле. И в этих проектах как раз и нужно искать естественные ростки социальной связности.
Приведу пример: в Нижнем Новгороде есть резиденция «Арт-трамвай» – площадка для развития современных художников, - своеобразное сообщество. Лидер этого проекта рассказала, что предлагала запустить его еще 10 лет назад, но ей говорили, что это «не соответствует интересам публики». Однако это не так. Сейчас мы видим, что арт-резиденции, арт-кластеры стали мейнстримом. В какой-то момент инициативу нашей собеседницы заметили, и ей удалось получить необходимую поддержку. Сейчас ее основная проблема – ограниченность арт-пространства: трамвай небольшой, вмещает небольшое количество людей (максимум 30 человек), а желающих попасть в него гораздо больше. Сейчас уже надо решать вопрос, где найти новое пространство, чтобы расти далее. Это пример проекта, который сначала не получил поддержки, но потом стал супервостребованным.
– Павел Сергеевич, каков глобальный вывод исследования?
– Если обобщать, то можно сказать, что для эффективного продвижения проактивного поведения, нацеленного на благополучие людей, необходимо сотрудничество разных стейкхолдеров. Это бизнес-сообщества, государственные и некоммерческие структуры, причем на всех уровнях: локальном, региональном, национальном и мировом.
Но стартовый триггер – это интерес и мотивация самих людей. Надо смотреть на это, в первую очередь, и помогать расти тем созидательным идеям, которые естественным образом прорастают сами.
В подготовке текста участвовала Полина Решетникова
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
