Как наше внутреннее «я» стимулирует творчество

Знаменитое утверждение Рене Декарта – «Я мыслю, следовательно, я существую» – можно отнести и к сфере креативного мышления и действия. И тем самым прочно увязать смысл жизни человека и его идентичность с творчеством. Как наша внутренняя суть, сокровенные мысли и желания активизируют креативность, в новой колонке проекта «Одиссея креативности» размышляет художник и исследователь творческого мышления Анатолий Хархурин.   

С помощью искусства мы слышим свое «я»

В одной из предыдущих колонок мы говорили о минималистских произведениях – таких, как «Черный квадрат» Казимира Малевича, беззвучная композиция «4’33’’» Джона Кейджа и чистый лист «Поэмы конца» Василиска Гнедова. Эти работы, несмотря на их кажущуюся надуманность, несут в себе важное сообщение – и не зря они считаются великими произведениями. Критерий новизны, о котором мы говорили ранее, предполагает, что креативное произведение изменяет, а то и разрушает существующую парадигму. 

Как писал Лев Выготский в работе «Психология искусства», великое произведение оставляет пространство для фантазии зрителя. Если оно прямолинейно, как политическое искусство, и бьет своим сообщением в лоб, если оно разжевывает содержание, зрителю становится неинтересно. Он хочет сам достраивать историю, добавить в нее свои эмоции и переживания.

Минимализм дал радикальный ответ на этот запрос. Минимум предметности оставляет максимальное поле для фантазии зрителя, чем достигается наивысшая эстетическая реакция на произведение. Содержание полностью переносится в сферу воображения, его полнота и значимость зависят напрямую от степени творческого подхода, – но уже не художника, а зрителя. Наибольшее поле деятельности для фантазии нам предоставляет чистый лист или тишина. Не зря Джон Кейдж сказал: «Все, что мы делаем, – это музыка». Слушатель его произведения «4’33’’» погружается на 4 минуты 33 секунды в тишину, в которой он может услышать себя.

Оказывается, нужно прийти в Театр МакКаллума в Калифорнии и заплатить огромные деньги за билет, чтобы… послушать себя. И это еще не значит – услышать. Мы несемся по жизни, по словам гуманистического психолога Карла Роджерса, управляемые обязательствами (oughts и shoulds), которые навязаны обществом, и игнорируем наши желания (wants) – то, чего на самом деле хочет наше «я». Причина в том, что мы это «я» просто не слышим. Мало того, что эта глухота приводит нас к страданию и психическим расстройствам, – она еще лишает нас творческой энергии. Ведь один из основных критериев креативности – аутентичность процесса, которая связана с внутренним «я» человека.

Без аутентичности произведение теряет ценность 

Как мы уже обсуждали, новизна мышления считается прерогативой западной творческой традиции. Но уникальный подход в творчестве не снимается с горизонта восточной мысли. В соответствии с конфуцианской эстетикой, творчество – это процесс вдыхания новой сущности в уже имеющиеся идеи, который отражает собственные ценности и убеждения человека. То есть мы плавно изменяем старые идеи, чтобы использовать их в новых обстоятельствах. 

В этой традиции аутентичное восприятие человека становится «транспортером» креативности. Вместо того, чтобы пытаться создать уникальное явление, порывая со старыми традициями, человек культивирует свой аутентичный подход, который может быть применен как к старому, так и к новому.

Я попросил нейронную сеть DALL-E сгенерировать фрактальное изображение. Вот что получилось. 

Как вы видите, работа удовлетворяет критерию новизны, поскольку она уникальна. Она соответствует ограничениям поставленной задачи – и отвечает критерию полезности. Это изображение даже может иметь эстетическую ценность, учитывая порядок и сложность, порожденные простым дизайном фрактала. Однако в нем отсутствует важный компонент, который ставит под сомнение всю его творческую ценность, – а именно, аутентичность. Какова же ее роль с креативном произведении?

По-видимому, аутентичность связана со способностью выражать свое внутреннее «я» и сверять собственные ценности и убеждения с окружающим миром. Идеальная копия «Менин» Диего Веласкеса не является творческим произведением, хотя каждая деталь повторена со скрупулезной точностью. Зато интерпретация картины у Пабло Пикассо считается шедевром. Разница – в степени самовыражения, которая минимальна в первой работе и грандиозна во второй. Картина Пикассо аутентична, а копия – нет.

Аутентичный творческий акт позволяет людям исследовать свою собственную природу и наполняет смыслом их существование, – мы поговорим об этом в следующей колонке. Реализация себя в аутентичном акте придает смысл человеческой жизни. Смертное «я» воплощается в бессмертном продукте, что дает человеку чувство победы в борьбе со смертью. Люди помнят Веласкеса и Пикассо и не обращают внимания на имена бесчисленных фальсификаторов, копирующих их работы. 

Креативный квартет

Смотрите, что получается. В этой и нескольких предыдущих колонках мы рассмотрели четыре критерия креативности. 

• Новизна предполагает, что творческая деятельность привносит нечто новое, разрушает старое.  
• Полезность утверждает, что творческое произведение – это то, что его автор считает творческим, то, что представляет собой важную веху в духовной, культурной, социальной или политической жизни, и то, что затрагивает вопросы нравственности. 
• Эстетика постулирует, что творческий акт выражает высшую истину, которая реализуется в идеальной упорядоченности явлений, эффективно отражающих суть реальности и создающих сложную конструкцию. 
• Аутентичность подразумевает, что произведение выражает внутреннее «я» человека и соотносит его ценности с окружающим миром. 

Все четыре критерия тесно взаимосвязаны. Они создают сравнительную матрицу, с помощью которой можно оценивать и сопоставлять уровни креативности произведений из разных областей деятельности. Но первые три критерия – у многих на слуху, а четвертый – аутентичность – попросту игнорируется. Удивительно, но ни одна модель креативности не рассматривала аутентичную ценность творческих усилий. А по сути, аутентичность – все же главный атрибут креативности.

Недооцененная идентичность человека

Посудите сами, через познание себя человек познает истину. А поскольку способность ее отражать связана с эстетикой, аутентичная вовлеченность в творчество повышает эстетическую ценность продукта. Теперь вспомним, что, согласно определению полезности, творческое произведение – это то, что автор  считает творческим. А значит, внутреннее творческое усилие человека, культивируемое аутентичностью, может обуславливать значимость произведения. Наконец, как уже говорилось, новизна в креативном мышлении реализуется в процессе наполнения старых форм новым смыслом, который отражает убеждения самого человека.

Пренебрежение к аутентичности связано с тем, что ученые крайне осторожно относятся к духовным составляющим творчества. В то же время критерий аутентичности выводит исследование креативности на совершенно новый уровень, о чем я напишу позже в контексте трансцендентной модели креативности. Я также убежден, что именно этот критерий станет водоразделом между креативностью человека и искусственного интеллекта. Но это уже другая история.

Редактировала Ольга Соболевская