Как найти гармонию между простотой и сложностью, порядком и хаосом

В предыдущей колонке проекта «Одиссея креативности» художник и исследователь творческого мышления Анатолий Хархурин рассуждал о том, что эстетика художественного произведения отражает истину. В этой колонке он объясняет, что именно в этом красиво. 

Совершенный порядок

Красота отражает совершенный порядок в феноменальной реальности, утверждал немецкий философ Иммануил Кант в трактате об эстетике и телеологии «Критика способности суждения». Древнегреческие философы придерживались схожей точки зрения. Платон в диалоге «Государство» настаивал на том, что эстетические объекты должны быть гармоничны, пропорциональны и целостны. Аристотель в трактатах о поэзии и риторике определил порядок и симметрию как универсальные элементы эстетики.

Уже в наше время известный психолог и киновед Рудольф Арнхейм разработал принципы эстетики, которые основывались на подтверждении структурированного порядка в перцептивном опыте (опыте восприятия). Он придавал большое значение порядку и балансу в эстетической оценке творческого произведения. В своих эссе он писал: «Великая живопись и скульптура, а также великая архитектура предлагают совершенство гармонии и порядка».

Эстетическое чувство, таким образом, – это понимание и оценка фундаментальной истины, представленной в совершенном порядке.

Более того, как утверждал Арнхейм, «высокий уровень структурной упорядоченности» является необходимой, но недостаточной предпосылкой искусства: «В конечном итоге требуется, чтобы этот порядок отражал подлинный, истинно глубокий взгляд на жизнь».

Эстетическая чувствительность к порядку 

Интересно на эту тему рассуждал писатель и ученый-медиевист Умберто Эко.  Когда люди видят беззубого человека, они испытывают дискомфорт не только из-за формы его губ и немногих оставшихся зубов, но и, даже скорее, потому, что рядом с этими зубами должны быть те, которых нет. У людей возникает неэстетичная реакция, когда они видят искаженный порядок вещей.

Творческий человек с повышенной эстетической чувствительностью наблюдает отсутствие порядка в окружающем мире. Это нарушает фундаментальный принцип организма – стремление к гармонии. Чтобы уменьшить напряжение, он ищет идеальный порядок. А значит, он ищет способы передачи сути реальности наиболее эффективным способом.

Как достичь эффективности в творческом произведении? Советский математик Андрей Колмогоров предложил термин «алгоритмическая сложность». Это длина кратчайшего алгоритма, который может быть использован для вычисления данного объекта. Немецкий специалист по искусственному интеллекту Юрген Шмидхубер применил этот термин к искусству и сформулировал алгоритмическую теорию красоты. Она предполагает, что наибольшую эстетическую ценность имеет произведение с наименьшей сложностью и кратчайшим описанием, которые могут «схватить “суть” того, что изображено». Заметим, что эта теория в значительной степени опирается на подготовленность зрителя.

Креативность в науке хорошо иллюстрирует эту теорию. Математики уважают простые доказательства с кратким описанием на их формальном языке. Чарльз Дарвин изложил всю историю естественной эволюции, по сути, в трех словах: наследственность, изменчивость, отбор. Альберт Эйнштейн свел сложную теорию относительности к лаконичному уравнению E = mc2. Эти примеры демонстрируют элегантность творческого решения, которое отражает простоту законов природы.

Гениальность простоты

Те же принципы можно применить и к художественному творчеству. Кульминацией поэтической изобретательности является элегантная метафора, которая создает аналогию, выходящую за рамки обычного мышления. Итальянский художник Амедео Модильяни написал карандашный портрет Анны Ахматовой всего несколькими линиями. Но каждый, кто видел Ахматову, сразу же узнавал ее.

Юрген Шмидхубер предложил искусство низкой сложности, акцентирующее внимание на сути творчества при минимальной длине описания. Этот жанр, по его словам, – «эквивалент минимального искусства компьютерной эпохи». Причем последнее исследует редукционистскую идею, распространенную в художественном сознании в XX веке.

Скажем, один из пионеров абстракционизма Василий Кандинский выделил три элементарные формы (треугольник, квадрат и круг) и три основных цвета (желтый, красный и синий) и создавал картины с помощью этих базовых элементов. Правда, в пику классическим представлениям о соответствии цвета и формы, для него треугольник был желтым, квадрат – красным, а круг – синим. В своих исследованиях я объяснил это противоречие синестетическим опытом художника.

Важность эффективности творческого высказывания нашла поддержку в «законе простоты» Арнхейма. Он постулирует, что любая воспринимаемая структура должна выражать себя в максимально простой форме. В этой теории простота относится не к выразительным возможностям произведения искусства, а к «его способности охватить высочайшие уровни напряжения и сложности в рамках простейшей возможной формы». Творческие силы должны найти равновесие, представленное в «простейшей структуре, способной удержать свою сложность».

Минимализм в искусстве и дизайне прекрасно иллюстрирует этот закон, используя минимум средств для достижения максимального впечатления. Яркий пример – «Черный квадрат» Казимира Малевича. Или минималистская музыка, беззвучная композиция Джона Кейджа «4′33″». Или чистый лист «Поэмы конца» Василиска Гнедова. Она состоит из одного названия на чистом листе, которое поэт исполнял на сцене безмолвным жестом. 

Красота сложности и противоречий

Вернемся к закону простоты Арнхейма. Заметим, что в его понимании эстетики «простейшая структура» должна «охватить высочайшие уровни напряжения и сложности». Значит, еще один признак, определяющий эстетическую ценность творчества, связан с его сложностью, которая выражает напряжение и внутреннее противоречие. 

Этот признак был сформулирован на основе теории эстетической реакции, описанной советским психологом Львом Выготским в монографии «Психология искусства». Она сильно повлияла на мои исследования в психологии креативности. Согласно этой теории, эстетическая реакция возрастает в результате усложнения творческого процесса. 

Выготский считал, что дополнительные смыслы произведения искусственно затрудняют действие, возбуждают наше любопытство, играют на наших догадках, раздваивают внимание. Это повышает затраты психологической энергии и, соответственно, усиливает эстетическую реакцию.

Противоречие между конфликтующими психологическими аспектами творческой работы создает «взрыв» психической энергии, вызывает катарсис, который, в свою очередь, увеличивает эстетическую реакцию. Лев Семенович отмечал: «Чем эта трата <разряда нервной энергии> и разряд оказываются больше, тем потрясение искусством оказывается выше».

В поздних работах Арнхейм также подчеркивал существенную роль сложности и противоречия в творческой работе. Тем не менее, они не должны приводить к беспорядку, потому что в этом случае произведение искусства теряет свою выразительную способность.

Вот мы и подошли к определению эстетики в креативности. 

Творческий акт выражает высшую истину, которая воплощается в идеальной упорядоченности явлений, эффективно отражающих суть феноменальной реальности и создающих сложную, полную внутренних напряжений и противоречий конструкцию.

С помощью этого определения мы можем оценить красоту в нашей повседневной жизни. Об этом наша следующая колонка.

Редактировала Ольга Соболевская