Изображение создано при помощи модели Шедеврум
Когда наступает момент для большого текста? Что заставляет садиться за книгу? Как бороться с магией чужого стиля? Почему важно показывать рукопись знающим людям? Как подогреть интерес к своей монографии? В проекте IQ Media «Пишу легко» преподаватели ВШЭ делятся опытом работы над книгами. В третьем интервью проекта юрист Роман Янковский рассказывает, как написал очень разные монографии: о стартапах, сталинской высотке, искусственном интеллекте и письме для юристов.
Предыдущие материалы проекта:
Роман Янковский
Кандидат юридических наук, преподаватель совместной программы по экономике НИУ ВШЭ и РЭШ, менеджер по развитию больших языковых моделей в Яндексе, автор Телеграм-канала «Форма права», цикла статей для IQ Media, книг и комиксов
«Я написал несколько книг – например, “Закон стартапа” про юридические основы интернет-бизнеса, “Высотку номер один»” про историю и архитектуру Главного здания МГУ, участвовал в создании учебника “Основы письма для юристов” и комикса о том, как начать ИТ-бизнес без юриста, – говорит Роман Янковский. – Многие пособия я выкладывал в открытый доступ. Сейчас у меня в работе – сразу три книги».
Содержание:
– Роман Михайлович, цитирую книгу «Основы письма для юристов»: «У любого текста есть цель. <…> Например, мы можем писать, чтобы поделиться мыслями или передать чувства. Возможно, мы хотим рассказать о себе <…>». А как приходит понимание, что надо сесть за книгу?
– У меня все начинается с ощущения, что хочется про что-то узнать, а книги об этом нет. Казалось бы, можно спросить искусственный интеллект, но есть темы, в которых он слабо разбирается. Заинтересовала какая-то узкая тема, хочется в ней разобраться – чтобы в итоге можно было сказать: «Закрыли вопрос – я все узнал. Сейчас объясню».
– То есть первопричина – обнаруженные дефициты?
Дефициты в разработанных темах (если речь об исследованиях), нехватка качественной литературы, сочетание интереса к предмету и дефицита источников. Есть и темы, о которых просто никто не задумывался до тебя. В нон-фикшн выходит много необычных книг: недавно я прочитал книгу о том, как построить цивилизацию с нуля, если вдруг окажешься в каменном веке (но владея современными знаниями). Автор рассказывает, какие маршруты можно было бы срезать, чтобы быстрее прийти к современному уровню. Постановка вопроса любопытная; кажется, такая книга могла родиться из кухонного спора, когда вдумчивый человек не нашел быстрого ответа на свой вопрос.
– Могут ли послужить триггером чужие книги? Например, кто-то написал недостаточно или не то, а мы напишем полнее и лучше?
– У меня не было такого, чтобы захотелось сделать «улучшенную и дополненную версию» чужой книги. У юристов все не так просто: есть, например, хорошие англоязычные книги по моим темам – венчурным сделкам и цифровому праву, но нет смысла их перерабатывать, потому что у них другое законодательство. Тем не менее, можно сделать что-то так же классно.
Или вот что касается книг о высотках. Есть неплохие книги про американские небоскребы, но это немного не то. Такого же формата книги о высотке, как «Высотка номер один», я не встречал. Это смесь литературы по истории и архитектуре, фотоальбома, есть там и биографии создателей высотки.
Я не ориентируюсь на иностранную литературу в смысле повторения. Но иногда хочется сделать что-то, что будет востребовано и за рубежом. Одна из трех книг, которые я пишу сейчас, – о дизайне документов (в доказательной методике). Хочу понять сам и объяснить окружающим, какие факторы влияют на то, что юридические документы воспринимаются определенным образом. Если получится что-то достойное, это можно будет перевести на другие языки.
– Как стоит собирать материал для книги?
– Вы включаетесь в информационные потоки по теме: читаете книги, новости, видите инфоповоды, подписываетесь на каналы и соцсети, находите статьи по теме. Сохраняете это все на компьютере или в закладках. В какой-то момент вы чувствуете, что собрали достаточно. Вы начинаете систематизировать материалы, может, и преподавать. С высоткой у меня обошлось без преподавания, а вот с юридическими книгами – ровно так. Часто по собранным материалам делаю какой-то курс – начинаю с лекции, потом серия лекций, затем статьи, интервью и подкасты.
Одну и ту же мысль «оборачиваешь» по-разному для разных случаев, для более погруженных в тему читателей и менее погруженных. А набрав материал, собираешь структуру книги и прикидываешь, чего не хватает, и дописываешь пустые места. Сейчас пробую экспериментировать с ИИ, чтобы набор материалов сразу перерабатывать в текст книги, без промежуточных черновиков. Посмотрим, что получится.
Важно показывать рукопись разным людям, фокус-группам – это сильно улучшает ее качество. Хорошие рецензенты зададут нужные вопросы в самом начале, а не тогда, когда книга уже готова.
Одна из книг, которые я пишу, как раз прошла стадию фокус-групп. Я показал ее профильным специалистам, они нашли ошибки, и я вношу правки. Таким образом, вы показываете черновик рецензентам, спрашиваете их мнение и несколько раз переписываете текст. В общем-то все, классический метод выглядит так. Но сейчас я экспериментирую с разными форматами письма.
– Давайте расскажем, что это за форматы.
– Одну книгу – о дизайне и верстке юридических документов – я написал по классическому канону. В ней есть структура – цикл лекций, из которого я сделал текст (мы работали втроем – с моими студентами), теперь предстоит дописать, добавить материалы – у меня огромная подборка по этой теме.
Вторую книгу (новое издание «Закона стартапа» – книги про юридические аспекты бизнеса в России) я сделал по формату многоуровневого рецензирования. Есть базовый текст, я разделил его на тематические блоки, нашел много рецензентов и показал им по кусочку.
Третью книгу – про изменения в образовании и профессии, вызванные ИИ, – я пытаюсь сделать по-другому с помощью искусственного интеллекта. Я собрал все свои подкасты и интервью за последние два с лишком года, расшифровал их, извлек именно свои реплики; получилось 500-600 тысяч знаков. К каждой реплике придумал заголовок, тематически обобщил эти заголовки, – получились главы. И начал думать, о чем получается книга. Понемногу стал сужать фокус, убирать материалы, которые не вписывались в общий сюжет, в итоге все сузилось до примерно 200 страниц. Сейчас веду переговоры с издательством, надеюсь, они помогут с редактурой. Тогда эта книга станет у меня самой «быстрой» (в смысле пути от черновика на прилавок).
К вопросу о нужной теме и нужном моменте. С третьей книгой я в какой-то момент почувствовал, что сейчас – самое нужное время, чтобы ее написать. Многие говорят, что у меня хорошая интуиция на этот счет. Я часто делюсь своими идеями об этом, и многие мои предсказания сбылись.
Помню один наш спор с женой. Когда я написал книгу про высотку, она поначалу неважно продавалась. Решил: напишу большую статью о том, как я создавал эту книгу, где собирал материал. И опубликую на популярном сайте, чтобы заинтересовать таких же энтузиастов. Жена возражала: «Ты уже все написал, не трать время, пора двигаться дальше». Но в итоге я походил с этой мыслью и понял, что не могу ее не реализовать. Я написал статью, она выстрелила, и первый тираж книги очень быстро раскупили. Люди чувствуют, когда вы пишете от души. Я мог бы купить рекламу в интернете и точно так же продать тираж, но со статьей получилось быстрее и красивее.
– Поговорим о правильном времени для текста. Как его уловить, чтобы книга «выстрелила»?
– Со статьями по юриспруденции я не раз чувствовал, что людям они нужны здесь и сейчас. Помню, осенью 2019 года Павел Дуров готовил выпуск виртуальной валюты TON (Telegram Open Network), я тогда занимался криптовалютой, следил за новостями. И за несколько дней до предполагаемой эмиссии токенов TON Комиссия по ценным бумагам и биржам США обратилась в суд и остановила процедуру. Я увидел новость, пошел в ближайшее кафе с ноутбуком, изучил доступные материалы суда и быстро написал статью на сайт vc.ru, спрогнозировав возможные претензии Комиссии к Дурову и последствия. Статья моментально взлетела – оказалась единственным полноценным источником информации по теме. До вечера у меня взяли комментарии «Коммерсантъ», РБК и «Ведомости». На какое-то время я стал главным источником информации по теме.
Это важное чувство – что миру не хватает какого-то текста. В такой ситуации надо браться и писать. Кстати, это чувство может ослабевать у ученых, сидящих в башне из слоновой кости. Поэтому, если вы занимаетесь теоретическими исследованиями, важно сохранять связь со специалистами «на земле» и прислушиваться к мыслям, доносящимся снаружи.
– Думаете ли вы о читателе, когда пишете?
– Я считаю, что самые лучшие вещи случаются не потому, что вы продумали подачу с точки зрения целевой аудитории. Лучшие вещи – это когда видение автора и потребность аудитории (часто неосознанная) просто «совпали». Есть тысячи гениальных музыкантов, но именно у Beatles совпало творческое видение и потребность аудитории. Другими словами, вы не можете сделать что-то выдающееся, механически реагируя на запрос аудитории. Да, можно так сделать нечто профессиональное, но проблеска гения в результате не будет. В музыке и кино это задача продюсера – найти человека, который хочет создать что-то новое, востребованное, распознать его потенциал и дать этому человеку все ресурсы. Но в книжном жанре продюсеров почти нет. Поэтому я полагаюсь на себя: что мне самому понравилось бы, чем я сам интересуюсь.
Например, тема архитектуры – сейчас в моде, и я успел к началу этой раздачи, поскольку сам интересовался предметом и видел потребность. Конечно, это возможно, только если вы пишете о том, в чем сами разбираетесь, знаете людей, которые этим интересуются, и видите какую-то их потребность.
Когда мы пишем книги по юриспруденции, то обычно ориентируемся на складывающийся «спрос», при этом редко можем его реально опередить. Скажем, выходит какой-нибудь закон, и хорошо бы написать к нему комментарий. Пока закон выйдет и люди в нем разберутся сами, пройдет минимум полгода. Это время юристы тратят на написание книг и статей.
То же самое, когда у всех на слуху какая-либо тема – например, ИИ. Многие начали писать о нем вслед за спросом, но на деле это надо было делать год-два назад.
– Значит, должны быть какие-то прогностические инструменты?
– Если они у вас есть – это прекрасно. Вы, во-первых, успеете опередить конкурентов, а во-вторых, сможете сами влиять на ожидания аудитории.
– Многие коллеги говорят о «камертонах», помогающих правильно настроиться на письмо. Какие камертоны у вас?
– С одной стороны, мне нужно, чтобы не было отвлекающих факторов. С другой стороны, шум обычно не отвлекает. Я много лет работал в общежитии, в транспорте, диссертацию частично написал в метро по дороге на работу. Главное, чтобы никто персонально тебя не дергал, – иначе я расфокусируюсь. В кафе даже легче редактировать уже готовый текст, для этого нужен ритм, и людской шум как раз задает его. Если я сижу в тихом помещении, то даже использую специальное приложение в смартфоне – ИИ генерирует бесконечные звуки (например, звуки дождя и музыку), это задает ритм и помогает отгородиться от мира.
В такой ситуации я могу войти в состояние гиперфокуса – сконцентрироваться так, чтобы часами активно работать. Особенно если в процессе появляются какие-то инсайты, это фактически небольшие дозы эндорфинов, которые стимулируют писать дальше. Вот и 10 страниц готовы, а вот и целая глава. В этом году я собрал книгу про ИИ в состоянии гиперфокуса за два дня. Иногда прилив сил такой, что можешь быстро сделать даже сложные задачи.
– Есть такой рецепт – если хотите точно, ритмично и образно писать, почитайте прозу Пушкина. А какой рецепт у вас?
– На мой взгляд, не так важно, какого качества первоначальный текст, потому что все равно вы его будете переписывать. Любой черновик надо редактировать, и чем больше вы его редактируете, тем лучше он становится.
На первом этапе прежде всего нужно в правильном порядке расположить тезисы. И уже на завершающих этапах – а текст проходит 3-4 круга редактуры – вы смотрите на ритм изложения (не слишком ли монотонно). Но это делается в последнюю очередь. Если проводить аналогии, здания тоже начинают с фундамента и стен, а уже потом занимаются декоративными элементами.
Иногда чужой стиль даже сбивает. Когда я писал книгу «Высотка № 1», незадолго до нее я прочитал биографию «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» Льва Данилкина, и меня очень впечатлил его стиль. Но я заметил, что стал ему неосознанно подражать, а это не очень хорошо. Я очень старался свести язык своей книги к некоему усредненному знаменателю, чтобы отдельные главы не сильно отличались друг от друга и не несли на себе следы того, что я в тот момент читал. Потому что, когда вы пишете нон-фикшн, вы постоянно читаете источники: вот пишу я главу про строительство здания и беру в качестве источников советские журналы, а там стахановцы с комсомольцами перевыполняют план, пшеница колосится…
– И стиль советской передовицы вдруг гипнотизирует.
– Да! И так получается с каждой главой. А моя задача – сделать так, чтобы главы звучали в едином стиле. Конечно, если вы начали со своих лекций, расшифровали их и перерабатываете в книгу, стиль будет более-менее единообразным. Но если вы совмещаете написание книги и исследование, то есть изучаете литературу и сразу пишете по ней свой текст, то порой неосознанно подпадаете под влияние формулировок источников.
– Коллеги говорят, что текст гораздо лучше пишется, если утром или днем вы читали лекцию или вели семинар. Замечали такой эффект?
– Конечно, настраиваешься на нужную тему. Я люблю писать книги по мотивам своих курсов, в частности, потому, что в процессе преподавания приходят новые мысли, студенты задают интересные вопросы, и это можно прямо по ходу включить в текст. Сейчас я перерабатываю «Закон стартапа», и мне очень помогают студенты, которые задают вопросы: «Почему это вот так?» Я начинаю задумываться: а почему, собственно? И добавляю размышления в книгу.
– Значит, вы все-таки думаете о читателях. Они подсказывают вам идеи и правильно настраивают.
– В некотором смысле – да. Читатели влияют не напрямую, но вовлекают, подталкивают к процессу размышления над темой. Недавно я заметил, что даже если бросаю книгу на неделю, к ней потом сложно вернуться: материалы исчезают из «оперативной памяти». Нужно регулярно возвращаться к книге. По завету Эрнеста Хемингуэя, по 500 слов каждый день, в каком бы состоянии вы ни были. Иначе часть мыслей теряется.
Но в целом я за то, чтобы чередовать периоды, когда ты постоянно думаешь о тексте (и здесь помогает любое обсуждение темы), и периоды, когда ты выключаешься, какое-то время занимаешься чем-то другим, а уже потом возвращаешься к тексту – и смотришь на него свежим взглядом.
– В разных традициях – разные требования к содержательности текста. В западной культуре немало книг одной мысли. Прочитал – и в сухом остатке не так много. Наша литература, напротив, насыщена смыслами. У нас большое количество идей на число знаков в тексте. Какого правила придерживаетесь вы?
– Многое зависит от аудитории, для которой вы пишете, и от оригинальности, от веса самой мысли. Но, разумеется, свой мини-тезис должен быть в каждом абзаце. Основной структурный элемент, где вы что-то объясняете читателю, – абзац. Потом эти абзацы сводятся в 2-3 вывода и, наконец, еще больший вывод. В этом смысле можно каждое произведение нон-фикшн выразить в одной строчке. Весь вопрос в том, насколько глубоко вам нужно погрузиться, чтобы объяснить эту мысль своему читателю. Ведь бывает, что мысль надо объяснять, разжевывать, доказывать по нескольку раз – просто потому, что она нетривиальная, новая для аудитории.
Так или иначе, мысль должна быть понятна читателю. И лучше написать три абзаца об одном и том же, если сразу не очевидно, что вы имеете в виду. Отсюда – глубина погружения: насколько вы от своей главной глубокой идеи доходите до конкретных фактов и сколько объема это займет.
– Вы упомянули Хемингуэя. Его проза кажется прозрачной и лаконичной, но на деле многое спрятано в подтекст. Этот принцип айсберга актуален для профессиональной, деловой литературы?
– В профессиональной литературе подтекст тоже есть. Иногда ты, например, отталкиваешься от какой-то идеи, и она сквозит по всему тексту. Юристы часто боятся напрямую делиться своими выводами и сухо комментируют нормы закона, чтобы потом не обвинили в предвзятости, в непрофессионализме. Чтобы не сказали: «Ты юрист, вот и изучай закон; а как этот закон применяется на практике – не твоя забота». Тогда читателю и приходится искать подтекст в юридических текстах. Типа: почему автор делает такой акцент на этой статье закона? Почему повторяет одну и ту же мысль, вроде очевидную?
Но я считаю, это неправильно, когда автор избегает делать выводы. Даже в юриспруденции: право неотрывно от правоприменения, а любая теория – от практики. Хороший ученый всегда ориентируется на факты, и, соответственно, по тексту книги всегда можно проследить, на чем основаны его идеи.
– Есть такой совет: лекцию надо составлять, как слоеный пирог. Серьезные материи перемежаются яркими примерами, парадоксами, байками. В книгах это работает?
– Да. Но мы должны понимать, для кого и зачем мы это даем. Какие-то вещи передаются не через информацию (вспомним таксономию Блума – иерархическую классификацию образовательных целей), а через воспроизведение опыта, то есть люди должны сами что-то пробовать. Иногда вместо того, чтобы читать лекцию «Ошибки в договорах», лучше сказать: «Вот вам договор, найдите в нем ошибки». Меняем вид деятельности – и это может быть более эффективно.
Возвращаясь к представлению информации – есть определенные правила нарратива, в каком порядке развивается история, и это касается, в том числе, научных историй. Например, нужно актуализировать тему перед тем, как рассказывать о ней. Почему она должна быть интересна читателю? О чем мы не знали до изучения вопроса? Что изменит наше исследование? Особенно хорошо такие истории воспринимаются, когда написаны в свободной форме.
Или, к примеру, полезно давать «имена» персонажам: четко и ясно называть объекты, методы, риски, стейкхолдеров и показывать их действия глаголами в активной форме (в действительном залоге). Так будет проще понять, о чем текст, особенно когда он научный. К примеру, нормативные акты часто имеют длинные названия – я же стараюсь сократить их до чего-то простого: скажем, «закон о майнинге». Называем и других действующих лиц и четко указываем, кто и что сделал. Прокуратура выпустила разъяснение. Суд вынес приговор. Так я сделал в статье о криптовалютах 2020 года (она получила премию ВШЭ за лучшую научно-популярную работу в том году).
– А для учебников? Вы же стараетесь, чтобы они воспринимались лучше?
– В той части, насколько это возможно. Лекции в этом плане – более гибкий формат. Учебник сложно написать повествовательно: «Мы вам расскажем историю одного маленького электрона». Классические сценарные тропы (повторяющиеся элементы сюжета, служащие основой для развития истории), к сожалению, в учебниках не очень работают. Но вы всегда можете прибегнуть к таким вещам, как интересные примеры, противопоставления. Вы можете дать цитату и попросить объяснить, в чем не прав автор. Наконец, очень помогают выводы. В конце каждой части, главы нужно обобщать, подводить итоги. Если выводов нет, стоит задуматься: о чем вы вообще написали свой текст?
– Порекомендуете книги по писательскому мастерству? В Вышке, например, подготовили книгу «Горшочек, вари!».
– Разберемся с терминами. Есть несколько книг по писательству. Например, те, в которых автор рассказывает, как работает над своими книгами. У Владимира Маяковского, у Стивена Кинга, у любого крупного писателя есть нечто подобное. Это полезно и интересно. Есть работы про язык – для редакторов и просто интересующихся. Например, у Норы Галь, Максима Ильяхова. И существуют мотивационные книги типа «Напиши роман за месяц». Каждому подходят свои книги: кто-то ищет мотивацию, кому-то нужен учебник по редактуре и письму. Мне интересны прежде всего свидетельства самих писателей. Посмотрите «Как писать книги» Стивена Кинга, «Дзен в искусстве написания книг» Рэя Брэдбери, «Пожалейте читателя» Курта Воннегута.
В свое время я ходил на несколько курсов по писательству. Это был отличный опыт! Например, я прошел курсы по нарративной журналистике, которые вели известные в отрасли журналисты. Общение с другими авторами – всегда обогащает. Дело не только в том, что тебя там чему-то научат, а в культуре, среде, нетворкинге.
– Есть литературные клубы, где люди обсуждают книги и статьи.
– У юристов, кстати, тоже есть клубы, где обсуждают статьи, диссертации и новые книги. Это здорово – попасть в такую среду. Можно равняться на других. Вы начинаете замечать какие-то глубокие вещи и интересные ходы. А если у вас в городе, институте, компании нет такого клуба – организуйте его сами.
Прокачать писательские навыки можно на очной магистерской программе ВШЭ «Литературное мастерство». Вы изучите «анатомию» текста, виртуозно овладеете его структурными элементами, сможете ориентироваться в книжном рынке и будете увереннее себя чувствовать среди соавторов и пишущих коллег.
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
