Изображение создано при помощи модели Шедеврум
На чем строится работа над монографией? Что блокирует ее, а что – стимулирует? Нужно ли автору думать о читателях? Почему издатели отказывают в публикации? В новом проекте IQ Media «Пишу легко» преподаватели и исследователи ВШЭ делятся опытом работы над книгами. Во втором интервью проекта научный сотрудник Международной лаборатории прикладного сетевого анализа, издатель Анна Карташева рассказывает о сотрудничестве с авторами.
Анна Карташева
Научный сотрудник Международной лаборатории прикладного сетевого анализа НИУ ВШЭ, директор и главный редактор издательства «Деловая книга»
«У меня 16-летний опыт работы в издательстве, – рассказывает Анна Карташева. – За это время у нас было много авторов, чьи книги мы сразу публиковали. Но было и немало тех, чьи книги мы не могли публиковать по разным причинам. От этого было больно – хотелось, чтобы мечты людей реализовались. Но это не удавалось, поскольку в рукописи что-то было не докручено – например, не была досконально продумана структура книги. Постепенно мы начали разговаривать с авторами, в диалоге приходить к правкам». Так появилась Школа авторов «Пиши» о том, как создавать нон-фикшн тексты – научные и деловые. Беседуем с экспертом о взаимодействии издателей и писателей.
– Анна Александровна, с какими страхами и трудностями сталкиваются авторы и как их преодолеть? Часто говорят о «парализующем» страхе чистого листа.
– Изначально у нас не было задачи помочь авторам справиться со страхом чистого листа, поскольку мы не ориентировались на новичков. Издательство основано в 1994 году, и мы не испытывали недостатка в рукописях. Было много авторов, издающих книгу за книгой. Но со временем появились авторы-новички, для которых мы стали разрабатывать техники преодоления страха чистого листа.
Замечу: помощь бывает нужна не только неофитам, но и опытным авторам. Просто у вторых – немного другие страхи и сложности.
И у новичков, и у опытных авторов – три главные проблемы: нехватка времени, дефицит постоянства (последовательности, регулярной работы над текстом) и недостаток уверенности. Каждый из этих страхов раскрывается по-разному.
Для преодоления страха чистого листа полезно знать про якоря. Нужно поймать состояние, когда текст пишется легко, и «заякорить» (закрепить) его в ежедневных действиях. Якоря работают на постоянство в создании текста. То есть, когда человек хочет написать книгу, у него вроде бы нет сложностей с тем, чтобы решиться писать, но ему нужно делать это раз за разом каждый день. В моменты, когда ему не хватает постоянства, хорошо работают любые якоря: запахи, звуки и пр. Стивен Кинг во время работы над книгой всегда включал одну и ту же песню (его жена даже как-то сказала, что уже не может слышать ее).
– Значит, мы ищем звуковые, зрительные, обонятельные и другие стимулы, которые помогут запустить нужное состояние?
– Их можно называть по-разному, но подобная техника часто используется. Это могут быть физические упражнения или определенное время суток (скажем, я пишу по утрам, с шести до семи). Сюда же относится выработка ритуалов: я наливаю себе кофе, включаю компьютер, начинаю писать. Надо ввести себя в нужное состояние, чтобы легко работать в нем. Мы ловим вдохновение через какие-то вещи, события, ритуалы – и страх чистого листа исчезает сам собой.
– Авторы повестей и романов часто набрасывают идеи в записных книжках, заводят картотеку персонажей и сюжетов. Как лучше действовать в случае с нон-фикшн?
– Абсолютно так же. Составляется картотека идей, картотека техник, которые можно применить. Люди часто останавливаются, не пишут, потому что считают, что нужно сначала придумать первое предложение – самое завлекающее, самое интересное. Но оно не придумывается – и они буксуют. Однако можно ведь начинать писать с любого места – далеко не обязательно с первой главы, с первого предложения. Притягательный тизер можно придумать и чуть позже. Главное – начать процесс написания.
– Как собирать материал? Кто-то исходит из практического опыта, кто-то – из наблюдений и пр.
– Зачастую мы критикуем синдром самозванца, говоря, что он не дает нам писать. Но он нас в какой-то мере и спасает, поскольку часто страх чистого листа вызван недостатком знаний или нехваткой их осмысления. Допустим, все понятно в теории, но не хватает практики. Или наоборот: в практике все схвачено, но есть дефицит теории. Люди идут учиться в магистратуру нередко с запросом: «Мы все умеем, но нам не хватает структуры». Хороший путь – подружиться с синдромом самозванца и, если чего-то не хватает, дополнить.
Письмо – это способ мыслить. Создание книги позволяет организовать мысли – они встают в стройный ряд. Человек с книгой и без книги – два разных человека. Написав монографию, человек может сказать: «Наконец-то я разобрался в этой теме». Авторы зачастую пишут много книг, потому что вкушают всю прелесть этого.
– Книга – это и самопознание.
– В западной традиции тема письма как самопознания очень распространена. Есть, допустим, такое упражнение: прогуляйтесь со своим внутренним художником – выйдите на прогулку и попытайтесь поговорить: как он, о чем думает? Или, например, придумайте себе критика: он вас критикует – вы придумываете ответ. В итоге вы перестанете бояться критиков. Это хорошие упражнения, но, когда мы их перекладываем на нашу почву, они смотрятся немного смешно, в стиле – «Поработай со своим “я”». У нас больше привыкли идти в содержание: если это книга, то в ней должно быть очень много всего. Есть такой параметр – густота или плотность текста.
– То есть смысловая насыщенность текста?
– Количество идей на число знаков в тексте. В русской литературе плотность текста зашкаливает. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, поскольку книга очень содержательная. Покупаешь вроде бы небольшую книгу, а извлекаешь из нее очень много. Плохо – потому что бывает тяжело читать. В западной традиции очень много книг одной мысли, но это, по сути, своеобразная забота о читателе. Мысль выдвинули, с разных сторон рассмотрели, разложили.
– Это напоминает журналистский подход. Взяли одну-две-три мысли и раскрываем, аргументируем.
– Да. Современный инфостиль (способ доступно и просто писать о сложном), введенный с легкой руки известного писателя и редактора Максима Ильяхова, сейчас стал популярным, и много текстов пишутся именно так. Но это отчасти противоречит нашей традиции. Легкость текста имеет и обратную сторону. Читатели говорят: «Что ж такое, прочитал книгу – одна мысль в итоге осталась!». Нам нужно, чтобы был десяток мыслей на страницу, чтобы сидеть и думать. Но это просто разные традиции: можно писать так, а можно – так. У нас есть авторы, которые пишут одну книгу в легком подходе (для широкого читателя), а вторую – для профессионалов. Они по-разному написаны. Этим можно играть.
– Не все писатели думают о целевой аудитории. Это роковая ошибка?
– Читателя очень важно себе представлять. Это больше всего заботит, наверное, издателей, поскольку мы понимаем, что происходит, если писатель не думает о читателе: книга лежит на складе, никуда не двигается. Продажи – это не только получение денег, но и способ коммуникации с читателем. Всегда видно, где автор коммуницирует с читателем, а где он о нем забыл.
При этом и опытные авторы нередко считают: «Я лучше всех все знаю, это будет вот так и не иначе». А читатель – тоже лучше всех все знает, и он голосует рублем: не покупает книгу этого замечательного автора. И, когда видны цифры продаж, многие авторы уходят в депрессивное состояние, потому что это могут быть две книги в квартал, одна книга в месяц – очень слабые показатели. Кто-то скажет: «У этих авторов просто нет блогерской платформы!» Но блогерская платформа не влияет на продажи непосредственно.
– Значит, автор должен регулировать меру самовыражения – хотя бы из заботы о будущем своей книги. У него должен быть внутренний редактор, напоминающий об аудитории.
– Это не обязательно. Но авторы, которые это чувствуют, изначально ориентированы вовне, на читателей. Если у автора есть журналистский опыт, то он тоже часто ориентирован на читателей. По большому счету, книги разные нужны, книги разные важны. Просто здесь мы как издатели должны регулировать: книгу, которая никогда не будет бестселлером, мы напечатаем небольшим тиражом и будем заранее знать, что в месяц будет продаваться один экземпляр. А есть бестселлеры, которых в месяц продается 10 тысяч, и это не предел. Это, может быть, ничего не говорит о качестве книги. Это говорит о том, что автор хорошо почувствовал целевую аудиторию и ответил на ту боль, которая сейчас у нее есть.
– Поговорим о работе автора с текстом. Есть черновик, затем саморедактура (по Чехову, искусство писать состоит в искусстве вычеркивать плохо написанное), потом финальная версия. Как правильно относиться к каждому этапу работы?
– Приведу мою авторскую схему. Она делит процесс создания книги на четыре этапа: мысли и намерения автора; текст, но еще не книга; решение о судьбе текста и, наконец, издание книги.
Схема «Путь создания книги». Автор – А.А.Карташева.
На каждом этапе автор по-разному относится к своей книге. Первый этап, где есть только намерение, и автор еще не знает, о чем будет писать, предполагает максимально критичное отношение: автор все время себя проверяет.
На втором этапе идет работа над самим текстом. Это один из самых сложных этапов, потому что здесь есть цикл – встреча с трудностями, преодоление трудностей: мы постоянно встречаем трудности и преодолеваем их. Можно вариться в этом цикле годами. Когда автор пишет книгу 10 лет – это нередко хождение по кругу в этом цикле. Здесь нужно относиться к книге как к материалу и постепенно все улучшать. На этом этапе автор остается один.
Трагедия книги в том, что это индивидуальный источник информации. Мы обычно читаем книгу в одиночестве. Сейчас появляется индустрия книжных клубов, и это прекрасно. Коллективное чтение близко по духу нам, нашей культуре, и оно делает книгу публичной. Но, когда автор пишет текст, он остается наедине с собой.
Когда мы придумали Школу авторов (есть много школ писательского мастерства – Creative Writing School, Band, магистерская программа ВШЭ «Литературное мастерство» и пр.), авторы у нас стали собираться в мастермайнды или в своего рода авторский клуб, где рассказывали, с какими сложностями столкнулись. Многие увидели: «Значит, не у одного меня такие трудности! У того человека столько регалий, а он испытывает то же самое». Участники собраний поддерживают друг друга. У них уже сложилось сообщество. И, знаете, через пару месяцев у каждого оказывается по книге. Таким образом, эта поддержка тоже очень важна.
Так что на первом и втором этапах книги еще нет, и автор может к ней никак не относиться. Она рождается постепенно: написал, потом что-то удалил, что-то перечеркнул, – это очень творческий процесс.
На третьем этапе автор уже все написал, как нужно, и принимает решение о судьбе текста. Большинство текстов, которые не изданы, потерялись как раз на этом этапе (это тот этап, когда мы кладем рукопись в стол). Или автор уже принял решение, что все вот так, и готов биться, защищать свою книгу. И если он показывает ее редактору или издателю, то чаще всего, даже если они говорят «нет», это не ввергает автора в депрессию, поскольку он понимает, что это профессиональный разговор. Однако если автор на этом этапе показывает работу друзьям, коллегам, родителям, то это – шанс никогда не издать книгу. Автор в этот момент – как улитка без раковины, крайне чувствителен ко всему, и критическое замечание его просто убивает.
Хорошо, когда редактор появляется еще на втором этапе, когда автор еще не настолько болезненно-тревожен. А вот на третьем этапе, когда автор уже готов публиковать книгу так, как есть, мы – издатели – понимаем: у нас рыночная конъюнктура, печать дорожает, и мы не можем издавать то, что не будет продаваться. Или те же самые родители или друзья могут из лучших побуждений что-то сказать автору, и это будет фатально. Так что ему лучше получить всю критику на этапе черновиков.
– Вспоминаются истории, когда великие писатели обкатывали свои рукописи на «фокус-группах» единомышленников.
– Они как раз проводили читки на втором этапе, когда текст еще только формируется, – собирали обратную связь и выходили на третий этап с готовым текстом. Подчеркну: второй этап должен быть коллективным – многие школы письма на это ориентированы. Иначе все проблемы начинаются на третьем этапе, а потом, например, автору все отказывают. Бывают и другого рода ограничения. Например, недавно один автор планировал обложку, на которой был бы изображен очень известный человек. Обложку нельзя было публиковать в таком виде. Но нам пришлось чуть ли не месяц доказывать это автору. Пришлось консультироваться с юристами.
– Возьмем четвертый этап создания книги. Это время стилистической шлифовки?
– На четвертом этапе, когда уже принято решение о судьбе текста, идет его профессиональная доработка. Убирают неточности, шероховатости, и автор чаще всего принимает все правки (кстати, нередко все это убирается на третьем этапе). Здесь все просто: командная работа – и книга выходит в свет.
– Бывает важно настроиться на правильный стиль и ритм изложения. И тут кто-то читает прозу Пушкина, Набокова – для нужных настроек.
– Чаще всего, если у автора «угловатый» стиль, ему советуют читать вслух Пушкина. Два дня такого чтения – и человек может начать писать по-другому. Он «загружает» в себя этот стиль. Если автор много читал в детстве и сейчас много читает, он волей-неволей в себя это «загружает», оттачивает стиль. Чаще всего это не приводит к исчезновению авторского стиля, но это тоже работа. Пушкин – лекарство, которое нужно принимать постоянно.
– Авторы часто жалуются на издательский прессинг и потребительское отношение.
– Порой издательства «выжимают» авторов. Они взяли материал, сделали продукт, выпустили книгу – и следующий автор, второй, третий и пр.
По сути же, каждый автор – вселенная. Особенно это касается людей академических, тех, кто связан с образованием и наукой. Они могут писать, делать хорошие книги регулярно.
У нас такая история: мы вкладываемся в людей, работаем над системой, которая бы показывала роялти для автора в реальном времени, чтобы ему здесь и сейчас было видно, сколько упало денег на его расчетный счет. А не так, что ему кто-то раз в год пишет по поводу роялти. А может, и не пишет и выплатит роялти через три года. Это тоже говорит об отношении к авторам. Хотелось бы, чтобы они чувствовали себя ценными. Важно создание бережной и долгосрочной экосистемы взаимодействия с авторами.
Писать прозу учит магистерская программа ВШЭ «Литературное мастерство». Чтобы создавать хорошие книги, нужны литературная эрудиция, знание современной культуры и книжного рынка – и понимание, как устроен текст.
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
