Домашний труд, в том числе забота о семье, традиционно возложен на женщин. Однако для многих горожанок важно реализоваться и в других областях: на работе, в хобби, в общении с людьми. Дамы из среднего класса, стараясь высвободить время на самоактуализацию, все чаще перекладывают «патриархальные» домашние обязанности на наемных работниц, которыми нередко оказываются мигранты – как внутренние, так и граждане стран СНГ. Так домашний труд начинает все чаще восприниматься как неблагодарный.
Для работодателей домашние работники-мигранты весьма выгодны. Они безответны, юридически не подкованы и готовы выполнять почти любые требования. Наниматель нагружает их обязанностями больше, платит меньше, чем платил бы работникам-соотечественникам, и притом дает мало социальных гарантий. Устная договоренность вместо официального договора, редкие отпуска и сокращенные часы отдыха и выходные (их съедает сверхурочная работа), предоставление жилья и еды, очень редко оплата медобследования – вот и все бонусы, предложенные работодателем. И даже легализовывать таких мигрантов, в том числе регистрировать их по месту жительства, наниматели не спешат, оправдывая это домашним образом жизни таких работников, отметили Лилия Карачурина, Дмитрий Полетаев и Юлия Флоринская в статье «Мигранты, дающие заботу» (статья опубликована в сетевом журнале НИУ ВШЭ «Демоскоп Weekly»).
Тем не менее, домашние работники не ропщут. И дело не только в их профессиональной разобщенности, связанной с замкнутым образом жизни (работа – дом или совмещение этих двух локаций). Дело еще и в том, что у «невидимок», людей без официальных документов и «легальной» занятости, мало прав. Есть и третья причина, по которой мигранты готовы работать на таких условиях – домашний труд оплачивается лучше, чем труд в других сферах. Наконец, мигранты отчасти рассчитывают на социальный лифт для своих детей, связанный с образованием.
Статья Карачуриной, Полетаева и Флоринской базируется на многих источниках данных. Среди них – Обследование по идентификации статуса, нужд и потребностей домашних работников в России и Казахстане, проведенное Центром миграционных исследований в 2013 году (в него был включен и опрос иностранцев – домашних работников – 250 человек в России; референтная группа – внутренние мигранты). Кроме того, была проведена фокус-группа с домашними работниками – мигрантами в Москве, а также глубинные интервью с работодателями и агентствами занятости. Статья включает и более ранние источники данных по мигрантам в регионах РФ.
Из-за «незаметности» количество таких работников сложно оценить. По данным Росстата, доля занятых у физлиц в совокупной занятости в России выросла с 3,7% в 1999 году до 8-10% в 2010-2012 годах. Но надо учесть, что с 2003 года в этот показатель включена и занятость у индивидуальных предпринимателей (ИП), не связанная с трудом по дому.
Всего в 2012 году у физлиц и ИП работали 7,5 млн человек. Выходцы из Украины, Белоруссии, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, а также из российской глубинки приезжают с мыслью подзаработать денег в течение нескольких лет (возможно, дать своим детям российское образование) и вернуться на родину.
В большинстве случаев по дому работают женщины, хотя встречается и семейный подряд: например, муж – водитель или садовник, а жена – повар или няня хозяйских детей.
Домашние работники – мигранты обычно старше, чем мигранты, занятые в других сферах: в среднем им 38 лет против 34 лет. Это объясняется, во-первых, тем, что среди домработников ниже доля совсем молодых, зато присутствуют женщины в предпенсионном и пенсионном возрастах. Во-вторых, работодатели стремятся нанять нянь или прислугу с опытом работы, на которую не решаются молодые (уход за больными людьми). Но главное, считают авторы статьи, – это нежелание работодательниц иметь конкуренток в собственном доме.
В России ниша домашнего труда особенно важна для мигрантов из Белоруссии, Молдавии, а в последнее время – и Киргизии. Главное – знание русского языка. Уровень образования у домашних работников – иностранцев выше, чем у мигрантов, трудящихся в других областях. Домработниц с высшим образованием в Москве – 27,6%, со средним специальным – 42,3%.
Хорошее владение русским языком, образование, высокая доля горожанок, казалось бы, делают эту группу мигрантов «продвинутой» по сравнению с другими. Но для работодателей это не так: для них домашние работники заняты «грязным» трудом. Его корни – «в эпохе рабства и колониализма», пишут эксперты. Такой труд считается непрестижным и переходит к мигрантам.
Труд в частном домохозяйстве традиционно выполнялся женщинами. Сегодня он нередко считается патриархальным и приносящим недостаточную отдачу. Женщины чаще ищут себе альтернативное применение, будь то карьера, хобби, общественная деятельность, и оставляют труд по дому наемным работникам – мигрантам. Тем самым, с помощью мигрантов консервируется низкий статус работы по дому, подчеркнули исследователи. Сами мигранты подвержены нисходящей социальной мобильности. Экс-педагоги и инженеры превращаются в нянь, сиделок и уборщиц.
Среди трудящихся в России преобладают няни, домработницы, сиделки и уборщицы. Возможно и совмещение разных обязанностей (сиделка убирает дом, готовит и пр.).
76% домашних работников нашли место через родственников и друзей. При этом работу по дому сложно назвать абсолютно сознательным выбором. Лишь 40% опрошенных мигрантов заявили, что хотели работать именно у частного лица, а у 57% это вышло случайно. Это подтверждает, что многие приезжающие ищут любую работу. Возможен и другой вывод: работодатели не всегда заботятся о том, чтобы их персонал был профессионально подкован, хотя и у нянь, и у сиделок должны быть профильные знания.
Рабочий день у домашнего работника в Москве длится 10,4 часа, в выходные иногда тоже приходится работать. У мигрантов, живущих по месту работы, рабочий день свыше 12 часов (против 8,4 часа у живущих отдельно).
Почти треть (31%) домашних работников вынуждены выполнять и другие обязанности, помимо оговоренных при найме. Вот показательная ситуация, описанная респондентом: «Кушать варим, все стираем, убираем, гладим. Это не прописано в договоре. Просто хозяйка просит, и делаешь». Дополнительные работы чаще выполняют те, кто живет у нанимателя.
При этом регистрации у домашних работников по месту жительства часто нет. В вопросе по поводу социального пакета, предложенного работодателем, около половины упомянули о предоставлении жилья. Но регистрация по месту этого жилья в Москве «была оформлена менее чем половине из реально проживающих (40%)», что говорит о нежелании москвичей регистрировать у себя мигрантов, комментируют исследователи.
Работодатели оправдывают свою позицию тем, что домашним работникам-мигрантам якобы не нужна регистрация, так как «они не выходят в город», а если и выходят, то нередко с детьми, которые невольно оказываются их «щитом» перед полицией. В то же время, далеко не каждый мигрант рискнет перечить своему нанимателю. Ясна и низкая правовая культура мигрантов.
Домашние работники социально изолированы в силу закрытого образа жизни (например, в коттеджных поселках). Общаются они, в основном, с семьей нанимателя и зависят от ее настроений. Понятно, что в таких условиях интеграция мигрантов затруднена.
Домашний труд с его переработками, эмоциями, социальной изоляцией оплачивается дороже, чем работа в других нишах мигрантского труда. Зарплата у домашних работников – около 24 тысячи рублей в месяц против почти 20 тысяч рублей у остальных мигрантов, выяснилось в ходе опроса Центра этнополитических и региональных исследований (2011 год). По другим подсчетам, домашние работники-мигранты получают чуть больше, 25,5 тысяч рублей.
Очевидна иерархия в оплате домработников в зависимости от их гражданства. Зарплата у россиян из регионов, у выходцев из Украины и Белоруссии (у всех примерно по 29 тысяч рублей в месяц) явно превышает зарплаты работников из Средней Азии (от 20 тысяч у киргизов до 23 тысяч рублей у таджиков). Порой эти зарплаты сопоставимы с зарплатами местного населения, чего нет, например, в США, где труд домашних работников крайне дешев.
Из всего соцпакета, который предлагают работодатели своему персоналу, распространены только питание по месту работы (его назвали 71% опрошенных домашних работников-мигрантов) и жилье (46%). Оплата отпусков, лечения и прочего встречаются редко, сверхурочных – в 16% случаев.
Невидимость домашних работников способствует более выраженной, чем у других групп мигрантов, нелегальности их положения, отметили эксперты. Наличие разрешения на работу в 2008-2010 годах указали только 40% респондентов. В 2013 году 19% показали наличие патента на ведение трудовой деятельности у физлиц и еще 17% – разрешения на работу. Письменный трудовой договор в 2013 году имели лишь 16%, остальные полагались на устные договоренности, хотя те явно осложняют положение мигрантов. В целом легальный статус больше присущ работникам, приехавшим на долгое время или/и с семьей.
В Москве мигранты частично попадают в социальные программы – могут использовать бесплатную медпомощь в экстренных случаях и при родах. Дети иностранцев имеют доступ к российским школам. И все же этих важных мер недостаточно для интеграции мигрантов, считают авторы статьи.
Домработники порой жалуются на недружелюбие местных жителей, но в то же время и сами отгораживаются от них, предпочитая свою диаспору. Впрочем, диапазон отношений довольно широк. Одни мигранты называют россиян «чужими», другие дружат с ними. Лучше осваиваются няни и домработницы, которые общаются и с местными жителями.
Так или иначе, мигранты чаще рассчитывают на длительное пребывание в России, а затем на возвращение на родину (43%). При этом свою работу на частных лиц большинство домашних работников считают успешной, о ее завершении думают единицы, заключают эксперты.
См. также:
Взаимопониманию москвичей и мигрантов мешают мифы
Ради заработка мигранты жертвуют своими правами
Рынку труда не нужны образованные мигранты
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
