Что значит быть самостоятельным и как этому научиться

Почему самостоятельность — одно из главных качеств в современном мире? Как она связана с предпринимательством и человеческим капиталом? Можно ли научить самостоятельности и как это сделать?

Тему обсудили социолог Павел Сорокин — соавтор доклада «Новые требования к человеческому потенциалу: развитие самостоятельности» и Анна Подпрятова —  директор по маркетинговым коммуникациям НИУ ВШЭ.

Расшифровка видео

– Мы сегодня с Вами поговорим про самостоятельность и про человеческий потенциал. Начнем со второго. Вы изучаете человеческий потенциал. Что туда входит, какие ключевые характеристики сегодня можем назвать?

– Вопрос довольно важный и сложный. Потому что понятие человеческого потенциала довольно активно используется в разных дисциплинах, причем по-разному. В психологии, в социологии, в экономике отчасти. Но целостного понимания, что это, пока не выработано. Мне кажется, что важно понимать, что это понятие возникает в ответ на вопрос, что, видимо, есть что-то в человеке, что до конца не реализовано или то мы не понимаем, как работает. И я бы сказал, что понятие человеческий потенциал напрямую связано с понятием человеческого капитала, которое гораздо более однозначное и известное понятие, которое пришло к нам из экономики.

И понятие человеческого капитала описывает тот вклад в создание богатства, в создание полезности, в создание благосостояния, которые в себе несет человек. Еще в середине 20 века подавляющее большинство ученых сказали бы, что единственный признак, который надо знать для понимания того, как человек вкладывается в создание благополучия – это количество отработанных им рабочих часов.

– Да, кажется, уже устаревшая история сейчас.

– Да. И в этом отношении понятие человеческого капитала появилось, как первая попытка понять, что значение имеет не только, сколько часов ты отработал.

– А что ты сделал, что ты произвел.

– Да, что ты произвел, и, соответственно вопрос о том, каково качество твоего труда. и видимо тогда возникла идея о том, что, видимо, люди с более высоким уровнем образования производят за то же время больше, чем люди без образования. Ии потом пошла огромная традиция исследований вопросов о том, как можно более детально понять, чем же отличаются те, кто создает больше блага, больше полезности от тех, кто создает меньше полезности. И понятие человеческого потенциала – это сегодняшний фронтир, то есть крайняя точка этого континуума, этой дискуссии, где мы говорим о том, что не только то, что предполагается в исследованиях человеческого капитала имеет значение, но и то, что даже еще не сформировано до конца, потенциал он еще не капитализирован, он еще не приносит деньги на рынке труда, но он может работать для потребления, информации, одежды, еды, услуг, чего угодно.

Понятие человеческого потенциала граничит с понятием человеческого капитала в том, что понятие человеческого капитала встраивается в существующие ниши на рынке труда и работает на соответствующем рабочем месте, получает за это заработную плату. Но сама ячейка, куда он устраивается, уже создана. Не случайно теория человеческого капитала появилась в конце 50 – начале 60-х гг., когда был пик той самой индустриальной фазы развития экономики, когда появлялись большие корпорации, там появлялись огромное количество рабочих мест для инженеров, которые приходили и получали большую заработную плату. Это был образ человека той эпохи.

Сегодня очевидно, что тех самых ячеек, на которые ориентировалась теория человеческого капитала, давая задачу образованию – готовьте для этих ячеек, этих ячеек сегодня нет, точнее, они быстро меняются, появляются и исчезают, и потенциал для меня, главное. Что он в себе несет это понятие, в том, что ты сам можешь создать себе новую ячейку, например, стать предпринимателем, самозанятым, фрилансером. А с другой стороны, это не менее важно, ты можешь усовершенствовать, сделать лучше то рабочее место, на которое ты попал, если это корпоративный сектор. Не случайно появляется понятие корпоративного предпринимателя, то есть, человека, который у себя на рабочем месте...

– Создает новые направления, идеи.

– Да, именно новые направления, как новые сферы деятельности компании, это важнейшая история. И понятие человеческого потенциала отвечает на проблему того, что старые конструкты, прежде всего, понятие человеческого капитала, которое фокусируется на когнитивных умениях, на навыках счета, письма, на узких профессиональных компетенциях, инжиниринг, программирование, оно, конечно, не охватывает этого огромного пространства возможностей для человека. И самое забавное, что мы сегодня видим, что именно деятельность в этом поле возможностей, создание новых направлений, новых проектов, переориентация бизнеса в новых условиях, именно эта сфера по изменению и усовершенствованию среды, а не встраивание в уже существующие ниши, это становится главным фактором успеха и для человека, и для страны. Потому что совокупность индивидуальных успешных людей образует совокупное успешное общество.

– Ну да. Я так понимаю, исходя из того, что вы сейчас рассказали, ровно поэтому самостоятельность является ключевым фактором для оценки человеческого потенциала, правильно я понимаю? Давайте поговорим, что такое самостоятельность, давайте какую-то терминологическую раскладку здесь дадим, что это такое в вашем понимании сегодня?

– Слово самостоятельность и понятие самостоятельность — это понятие. В русском языке, важно употреблять понятия, которые есть в ходу в разных странах. И в этом отношении наиболее близкое, мне кажется, даже более точное по своей сути понятие самостоятельности – понятие агентности. Это понятие описывает, если перевести дословно, просто деятельность. Проблема в том, что наиболее болезненно, неудобно, некомфортно подавляющей части экономического и социологического, и в целом научного мейнстрима, потому что наука привыкла смотреть на человека как на винтик, как на некий объект, который подвержен внешним силам. И собственно, задача науки, социальной науки, всегда состояла в том, чтобы понять, а какие силы должны быть направлены на человека, чтобы он шел по той или иной траектории. Сам факт признания самостоятельности означает признание ограниченности тех моделей, которые не просто доминируют, а составляют подавляющее большинство обсуждаемых в науке конструкций. Потому что самостоятельность по нашему определению, это способность к эффективной и проактивной деятельности в ситуации отсутствия жестких стимулов, принуждающих к той или иной стратегии поведения. Как быть человеком, у которого есть собственная позиция, собственное видение окружающего мира и собственное желание в этом мире продвигаться и совершенствоваться, ответ на этот вопрос современная социальная и гуманитарная наука не то, что не дает, я бы сказал – она его просто избегает. Это огромное поле для разработок по изменению онтологии социального мира, в том, как она видится в научной среде.

– Если говорить про самостоятельность общества, отдельно взятой страны, насколько мы сейчас самостоятельны, насколько можно россиян назвать самостоятельными?

– Поскольку это понятие не до конца вошло в массовые исследования, опросы, дискуссии, соответствующий научный аппарат, то, красивых убедительных тотальных данных нет. И в этом отношении не случайно проект успех и самостоятельность человека в меняющемся мире в рамках приоритета 2030, того, что ВШЭ анонсировала и будет этим проектом заниматься, в этом отношении потому эта тема и возникла, потому что тут есть поле для разработок, которое пока пустое. Но есть, мне кажется, хороший способ на конкретном показательном сегменте оценить, насколько мы самостоятельны и насколько вообще мир самостоятелен.

– Интересно.

– Здесь я бы отнесся к данным глобального мониторинга предпринимательства, потому что предпринимательская деятельность – это, по определению, создание новых бизнес-структур, новых компаний, новых проектов, и даже не так важно, зарегистрированы ни или нет. По своей сути, некая команда, некая устойчивая деятельность, которая получает или стремится получать какие-то доходы с рынка. По данным мониторинга предпринимательства, который вышел не так давно, Россия занимает одно из последних мест по целому пучку ключевых параметров, лишь менее 1% опрошенных в этом глобальном мониторинге. А там в каждой стране не менее 2 тыс. опрошенных, менее 1% в России признали, что занимаются внедрением инноваций или новых разработок у себя на рабочем месте. Половина населения России, опрошенная в этом мониторинге, говорят о том, что они признают объективно хорошие возможности для запуска своего дела, но не будут этого делать, потому что боятся неудачи.

– Неудачи боятся?

– Да. Это признание объективных возможностей в сочетании с отсутствием готовности, относительно этих возможностей действовать, это важнейший индикатор той самой несамостоятельности.

– А почему мы боимся неудач?

– В нашей традиции, в том числе в образовательной традиции, неудача имеет очень негативную коннотацию. С самых первых лет, когда мы входим в систему образования, мы получаем оценки на основе академических предметных индикаторов, и всегда есть двоечники и отличники, и мы точно знаем, что плохо быть двоечником. И мы совершенно себе не представляем, что в том, что ты посчитал неправильно, или еще страшнее – исходил из какой-то неверной другой теории, есть не только минус, но и плюс, потому что это означает, что твое сознание видит шире горизонта возможностей и интерпретаций, чем дает учитель.

Неприятие системы образования альтернативных взглядов, идей, нежелание даже с ними разговаривать, в этом главная причина, почему люди, которые видят возможности что-то сделать, даже не только с точки зрения открытия своего дела, даже с точки зрения предложить начальству сделать что-то лучше в бизнес-процессах, вот глубоко укорененное в нашем сознании, во многом благодаря образованию, представление о том, что не нужно предлагать какие-то вещи за рамками, в которых все находится, это причина того, что любое неожиданное событие, понятно, что сфера предпринимательства предполагает огромное количество неожиданностей. И проблема обучения предпринимательству в том, что оно не умеет это предвидеть.

Вот эта самая неготовность к неожиданностям, а не столько к провалу, как мне кажется, и объясняет, почему половина российского населения, признавая объективные возможности, не хочет действовать. И еще я вспомнил интересную цифру – Россия занимает одно из последних мест по доле тех начинающих предпринимателей, которые отметили, что глобальная пандемия принесла новые возможности для развития их бизнеса.

– Понятно.

– Даже если я считаю, что я встал на эту стезю, я занимаюсь предпринимательством, мне все равно труднее признать за новой реальностью новые возможности. Российские начинающие предприниматели радикально реже, чем американские или английские, или японские. Говорят о том, что они планируют повысить, интенсифицировать использование новых цифровых технологий в ближайшие полгода. То, что произошло за последнее время, – это очевидный переход бизнес-процессов, маркетинга, продаж, производства в цифровую среду. И то, что начинающие предприниматели не планируют на горизонте полугода повысить использование цифровых технологий, означает, что их шансы на успех радикально меньшие.

В действительности, на фоне глобального контекста, на примере этого узкого кейса предпринимательской деятельности, конечно, Россия существенно отстает. Но есть и хорошие новости. Например, большая часть опрошенных говорят о том, что кто-то из их личных знакомых в течение последних двух лет занимался запуском собственного дела. Тут Россия на 13-м месте из 47, то есть реальная предпринимательская деятельность проникает, она все больше признается как феномен населением, однако готовность в нее включаться и нести соответствующие риски, и тем более, готовность это делать с использованием возможностей, которые открываются, вот здесь мы сильно отстаем. Не случайно Россия занимает одно из последних мест по самооценке предпринимателей, того, являются ли новыми создаваемые ими услуги и продукты хотя бы для региона.

– Понятно. То есть, это видимо акая история, когда ты рефлексируешь слишком много на моменте старта, когда надо действовать. Давайте вернемся к тому, откуда начинается это ощущение страха. Школа, система образования, что не так?

– Сегодня, причем и в образовании, и в рынке труда, если брать передовые кейсы, как раз наиболее успешные люди, причем не только школьники, но и студенты, и работники в самых разных сферах, это те люди, которые как раз идут за пределы стандарта, который как бы установлен и считается правильным. Тут можно приводить множество примеров, но я люблю пример, который обычно хорошо воспринимает публика. Вот Криштиану Роналдо, он абсолютно не вписывается ни в какие стандарты, когда он бьет штрафной. У него процент попадания ниже, чем у 90% остальных профессионалов. Однако он получает радикально более высокую заработную плату и приносит доход клубам, в которых он играет, радикально больше, чем десятки других ребят, которые, может быть, лучше него бьют штрафные. То есть вот эта идея найти собственный путь, собственную нишу. И если ее нет, то ее создать для себя – это траектория, которая отличает успешных людей на сегодняшнем рынке. И в образовании это то же самое.

Взять ВШЭ, студенты, которые наиболее успешны, это кто? Это те студенты, которые смогли эффективно просканировать пространство возможностей. В Вышке сотни структурных подразделений, сотни лабораторий. Тысячи доцентов и профессоров, разобраться в этом поле, найти того, с кем было бы интересно делать проект, писать курсовую, потом писать ВКР, пойти в аспирантуру. Те, кто правильно, не жалея времени и сил, проводят такой анализ и находят под себя что-то, то сразу встраиваются не просто в воспроизводство знаний по учебникам, а он тут же встраивается в создание нового знания, например, по теме самостоятельности. Потому что это тема, по которой современная наука больше не знает, чем знает. И мои студенты и аспиранты, те, с кем работаю я, они прекрасно понимают, что работая в этой области, невозможно выехать на повторении классических форму. Определений и утверждений о том, что в Америке сделали исследование и нам надо то же самое. Это не работает.

– Понятно, но Вышка здесь создает сама эти возможности, и компоновка персонального трека обучения – это одна из- ключевых особенностей ВШЭ, это понятно. Вернемся к школе. Эта боязнь неудачи, боязнь пойти вне определенной траектории, что с этим можно сделать?

– Во-первых, надо понять, в чем причина этой боязни. Мои коллеги-социологи огромное внимание уделяют фактору социального происхождения. То есть, семья, как среда, которая навязывает те или иные стандарты, представления, потолок, огромная, я бы сказал, доминирующая часть исследовательской традиции, она доказывает, что дети идут по стопам родителей. Но мне кажется, что это не совсем так.

Например, наше исследование, которое мы провели совместно с центром им. Пинского в институте образования, показало, что в условиях обучения в дистанте были дети, условно, более самостоятельные и менее самостоятельные, и семьи менее самостоятельные и более самостоятельные.

Как мы их различали? Мы задавали простой вопрос – создавал ли ты во время дистантного обучения инициативно сообщества и группы в социальных сетях, например, Вконтакте. И мы точно видим, что те дети, которые отвечали- да, я был инициатором сообщества Вконтакте или создавал группу, у них гораздо выше благополучие проживание периода пандемии.

В каком смысле? Они говорят, что у меня выросли возможности по развитию своих навыков и компетенций, у меня выросло ощущение общего благополучия. То есть, те дети, которые проявили практическую самостоятельность в создании для себя этой среды, они более счастливыми и успешными чувствовали себя в пандемию и с большим оптимизмом смотрят в будущее. А если говорить про семьи, самостоятельные и несамостоятельные, то мы использовали следующий простой индикатор, мы спрашивали и детей и родителей – создавал ли ты, или были ли созданы в твоей семье новые правила поведения, адаптирующиеся к реалиям пандемии.

– Новые традиции, что вы теперь делаете по-другому.

– Хотя бы мыть руки, носить маски. Те семьи, в которых были выработаны правила – это семьи, которые наиболее эффективно прошли период пандемии. Но есть два тип самостоятельности в семьях. Один тип, когда правила вырабатывались с участием детей, в том числе, и самими детьми, и когда это делали родители. те семьи, где новые правила вырабатывались с участием детей, показывают более позитивное восприятие этого опыта, чем те семьи, где правила вырабатывались только родителями, а детям насаждались сверху.

Вот эта история с самостоятельностью, она в период пандемии получила очень хорошие индикаторы, чтобы проверить, насколько ты самостоятелен, и можно было увидеть, как это связано с благополучием. И мы видим очень сильные связи. Причем, тоже, мы сказали про традицию образования, и я скажу. Что мы были удивлены, когда увидели следующее. Степень успешности семей по адаптации этому дистанту различается в зависимости от образования, но не сильно. Гораздо сильнее различия в зависимости от уровня доходов семьи. Это говорит о чем? О том, что те семьи, которые были более эффективными до начала пандемии, не просто более образованными, а более состоятельными, они лучше справились с тем, что надо носить печатки и маски, мыть руки, и надо соблюдать режим, ложиться в одиннадцать. А те семьи, которые были изначально слабее, у них и способность мобилизоваться и изменить свой режим, была ниже. Но были дети из семей малообеспеченных, которые сами создавали правила, сами создавали сообщества, и эта автономная от семьи агентность показала очень сильные позитивные связи. И одна из задач будущих исследований – понять, что же отличает тех детей, которые даже в условиях отсутствия поддержки от семьи сами берут и меняют эту семью.

– Вопрос, который меня мучает всю нашу беседу, – что воспитывает самостоятельно человека? Какие институты, традиции, образовательные системы здесь наиболее эффективны?

– Тут, безусловно, работает и семья, и более широкая социальная среда, например, район, город, регион. Безусловно, работает и фактор образования. Но мне хочется сейчас на примере сферы обучения предпринимательству, обозначить три подхода к развитию самостоятельности, которые в действительности разные, и выбирать между которыми в действительности приходится на каждом из уровней образования.

Подход самый простой – это напрямую, индивидуально воздействуя на учащегося, формировать его самостоятельность. И мы знаем пример такого рода попытки, обеспеченной лучшими методическими и техническими условиями, и мы видим. Что да, если мы имеем единый онлайн курс, который каждый учащийся осваивает, если мы одинаково готовим каждого преподавателя в каждом вузе, того, как, каким образом, какими методиками надо обучать, то некая часть учащихся в действительности сможет сделать самостоятельный предпринимательский проект. Но выход будет ограниченным, около 10%. Есть вариант второй – действовать через структуры. Создать новую организацию, которая будет погружена в реальный рынок. Она будет создавать реальные старт-апы и продавать х на рынке, и в эту организацию завести студентов в качестве работников в этой самой старт-ап студии. Этот вариант тоже возможен, и там будет более устойчивый поток этих стартапов. Однако вопрос в том, какова будет позиция студента в этой структуре, он там будет наемным менеджером, подмастерье, помощником, или он будет вставать в предпринимательскую позицию, принимая решения о рисках, об инвестициях, о закупках и так далее.

И третий вариант состоит в том, чтобы создавать условия, когда учащиеся выходят в реальную практическую жизнь с необходимостью создавать свои проекты и их как-то поддерживать. И здесь мы с коллегами делали аналитику по текущим проектам обучения предпринимательству в России, и мы тут сделали простую штуку. Мы посмотрели, а как ведущие, мы смотрели в разных странах мира, агентства и конкурсы стартапов оценивают эти самые стартапы. И мы обнаружили огромное количество индикаторов, которые, на мой взгляд, можно было бы применить и к школьному образованию, не говоря уже о высшем. Например, индикатор того, насколько хорошо старт-ап – это то, насколько качественно у него создан сайт, его интернет-страница, даже в социальных сетях.

Индикатором является то, сколько подписчиков у этой страницы, индикатором является, насколько целостным является образ этого проекта, несет ли месседж этот проект о том, что мы не только хотим набить себе карманы, но и хотим что-то делать лучше в жизни. И мы провели исследование с более чем сотней ребят, которые окончили ведущие программы обучения предпринимательству в России, и это представление о том, что я не просто решаю собственные материальные задачи, а я отвечаю на некий глобальный запрос сделать мир лучше, оно характерно для значительной их части, примерно для половины. И эта идея импакта, то есть вклада, она звучит и в международной дискуссии о том, что значит быть предпринимателем, и мне кажется, что поощрять проектную работу, которая не просто связана с тем, чтобы там перечитать и законспектировать учебники, а с тем, чтобы попробовать сделать что-то за стенами университета, за стенами школы, это очень важный ход. Тем более что как раз в школе есть огромное пространство для волонтерство, для разного рода не только облагораживание территорий, а проведение мероприятий, спортивных, культурных.

К сожалению, у нас из-за административной модели, которая недооценивает роль учащегося, у нас вся эта движуха сводится к директивам директоров, которые в итоге отписываются формальными бумажками. А на практике можно больше доверять учащемуся. Давать ему больше свободы, формально ограничить ту зону. Где он может что-то делать, без того, чтобы туда вмешивался начальник. мы с коллегами сделали анализ современных мировых дискуссий на основе всемирного банка, ОЭСР, ЮНЕСКО, всех этих знаменитых контор, и в их дискуссиях основной игрок в реформировании образования – это тоже директор школы.

При этом роль учащегося сугубо на вторых ролях, роль педагога немножко повыше, но тоже на вторых ролях. Вот эта неверная, я бы сказал, из первой половины XX века представление, что школа – это система обеспечения индустриализации и урбанизации. Чтобы на эти заводы, как бы существующие, из этих как бы огромных деревень пришли люди, получили образование и потом знали, где право и лево, эта система до сих пор продолжает воспроизводиться, и ее, конечно, трудно сломать.

Есть примеры и позитивные, и в российской традиции, школы Эльконина-Давыдова и многие другие. Инициатива ВШЭ сегодня, и не только Вышка, есть много вузов, которые пытаются делать что-то по-новому. И мне кажется, что многое получается. Другое дело, что это процесс длинный и сложный. Но без личной позиции самого учащегося никакая образовательная структура в одиночку формирование самостоятельного человека не сможет осуществить.

– Не осилит.

– Да.

– Давайте мы порекомендуем тем, кто интересуется темой самостоятельности, взращивания самостоятельности, будь обще гуманитарная риторика или профессиональная, порекомендуем, что почитать и посмотреть на тему. Этот вопрос нам часто задают, и мы всегда готовы поделиться рекомендациями в описании к этому видео

– Есть целая серия докладов института образования ВШЭ с фокусом на обучение предпринимательству в вузах, но не только на этом. В ближайшее время выйдет доклад к Ясинской конференции очередной. Когда мы представим позицию самостоятельности как нового требования к человеку. Рекомендую почитать этот доклад. Кроме того, есть большое количество научных дискуссий, но они проблемны в том плане. Что они немного фрагментарны и задача нашего проекта успех и самостоятельность человека в меняющемся мире в том, чтобы построить единую рамку и единый набор инструментов, интегрированных меду собой. Потому что очевидно, что, например, что самостоятельность в обеспечении собственного здоровья, соблюдение диеты. Режима сна, режима дня, увязана с самостоятельностью в сфере выполнения задач по учебе. Огромное поле разработок у нас вперед. И кроме того, у нас в институте образования есть целая серия публикация по тематике высшего образования. Они тоже более экспертно-ориентированные, но я надеюсь, что для аудитории они тоже могут быть интересными.