05 декабря 2023
Мнение: Считается, что зарплата у бюджетников в России ниже, поэтому они менее удовлетворены своим трудом по сравнению с сотрудниками частных компаний.
На деле: Работники частного и государственного секторов имеют примерно одинаковый уровень удовлетворённости трудом, а в кризисные годы у отдельных групп бюджетников он даже выше.
Профессор департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ Елена Котырло проанализировала разницу в удовлетворённости трудом в России между бюджетниками и работниками частных компаний. Для этого были использованы данные опросов РМЭЗ-НИУ ВШЭ на 18 тыс. респондентов за 2002-2021 годы. Выяснилось, что в периоды кризисов некоторые группы бюджетников более удовлетворены своей работой, чем работники частного сектора. В остальное время существенной разницы нет, что можно объяснить действием компенсационных механизмов государственного сектора — различными льготами, а также стабильностью и гарантиями. Результаты исследования опубликованы в журнале «Вопросы экономики».
Вопрос о том, кто больше удовлетворён трудом — работники частного или бюджетного сектора — достаточно интересный для исследователей. Многие научные работы, проведённые в Европе, свидетельствуют о более высоком уровне удовлетворённости работой (job satisfaction, JS) среди работников госсектора. В частности, как отмечает в своей статье Елена Котырло, это было показано в исследовании на данных по 20 европейским странам, а также отдельно по Германии и Франции с Великобританией.
Автор проанализировала имеющиеся исследования по России. Они свидетельствуют о б о льшей удовлетворенности трудом работников бюджетного сектора. Однако учёные указывают на разные причины такого межсекторного разрыва. Среди них различия в требованиях к работникам и характеристики рабочих мест — например, их отраслевая специфика.
Согласно одной из проведённых ранее работ, бюджетники ценят в числе прочего широкий спектр социальных льгот в своих организациях. На данных РМЭЗ НИУ ВШЭ за 1994-2014 годы было показано, что у сотрудников госсектора намного больше шансов получить большой набор таких «привилегий» от работодателя, как оплата путевок в санатории, расходы на медицинское обслуживание, дотации на транспорт и питание, содержание детей в дошкольных учреждениях. И это, как поясняет автор, объясняет примерно половину межсекторного разрыва в заработной плате.
Один из важных моментов заключается в том, что выбор бюджетного или частного сектора работником не случаен, и это осложняет оценку влияния отдельных факторов на удовлетворённость трудом. Так, в исследовании на данных по России за 2000 - 2004 годы показано, что неслучайность выбора бюджетного сектора обусловлена не только индивидуальными предпочтениями, но также отраслевой структурой и монопроизводством локальных рынков труда. Иными словами, вероятность быть бюджетником выше для жителей небольших населённых пунктов и менее развитых регионов.
Есть исследования, которые свидетельствуют об отрицательном отборе в бюджетный сектор, например, в Германии, однако в Великобритании картина противоположная. «Отрицательный отбор в бюджетный сектор возможен вследствие относительно низкого уровня зарплаты в сравнении с частным сектором за труд, требующий одинаковой квалификации», — комментирует Елена Котырло. Когда зарплата занижена, действительно квалифицированные кандидаты просто не заинтересуются вакансией из-за несоответствия оплаты труда их уровню.
Елена Котырло отмечает, что тема удовлетворённости трудом, с точки зрения межсекторного разрыва, остаётся в России не вполне изученной для первых двух декад текущего века. В ходе своего исследования она попыталась понять, что происходило с удовлетворённостью трудом работников бюджетного и частного секторов в динамике последних десятилетий в нашей стране.
В исследовании использовались данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) НИУ ВШЭ. Анализ охватывает максимально доступный период наблюдений удовлетворённости трудом за 2002–2021 годы. При этом в измеряемый концепт включены удовлетворённость заработной платой, перспективами профессионального роста и условиями трудового контракта. Поэтому за наблюдаемый период РМЭЗ включает ответы респондентов на четыре типа вопросов об удовлетворённости:
работой в целом;
условиями труда;
оплатой труда;
возможностями профессионального роста.
В ходе исследования использовался специальный метод разности разностей, чтобы исключить влияние неслучайного отбора сектора на результаты сравнения. Отдельно учитывались данные для групп работников, выделенных по следующим критериям: уровень образования, пол, возрастная группа и размер населённого пункта.
Продолжительность рабочего времени респондентов, составивших выборку — от 120 до 400 часов в месяц. Бюджетный сектор представляли занятые в учреждениях и на предприятиях, в которых государство является единственным собственником. Сюда не были включены работники органов государственного управления, военно-промышленного комплекса и силовых ведомств. К частному сектору, в свою очередь, относились сотрудники компаний, в которых государство не имеет доли собственности.
Общая выборка составила 69,7 тыс. наблюдений для 18 тыс. респондентов. Средний период наблюдений — 4 года. Елена Котырло подсчитала, что переходы из бюджетного в частный сектор за 2002–2021 годы составляют 8,6%, а из частного в бюджетный — 5 %.
Доля бюджетников наиболее высока (40,1%) в населенных пунктах до 100 000 человек. А в более крупных городах их доля составляет около трети, варьируя от 28 до 31,7%. Бюджетники отличаются более продолжительным стажем на последнем рабочем месте — 11,7 против 7,1 лет. Они также старше работников частных компаний — в среднем на 4 года. Самая многочисленная возрастная группа среди тружеников государственных организаций — 45-54 года (40,4%). Мужчин в бюджетной сфере примерно треть (на 2021 год), в частном секторе их больше половины.
В ходе исследования были произведены также оценки межсекторного разрыва в зарплате. Максимальный разрыв — 31,2% — был в 2002 году. Однако начиная с 2018 года средняя зарплата значимо не различается между секторами. При этом разрыв также заметно сокращается в 2009 году. Это свидетельствует о значимом снижении зарплат в частном секторе в этот период — на 4% по сравнению с базовым 2007 годом, поясняет Елена Котырло.
Результаты показали, что межсекторное равновесие в удовлетворённости трудом в бюджетном и частном секторах нарушается в кризисные годы. «С одной стороны, частный сектор быстрее корректирует зарплаты к инфляционному изменению цен, но он же проявляет и большую гибкость в инициировании мер, позволяющих снизить расходы на оплату труда в кризисный период», — комментирует Елена Котырло. Она обращает внимание, что бюджетный сектор при этом более устойчив к макроэкономическим шокам в плане сохранения уровня и условий занятости. То есть вероятность оказаться с сокращенной зарплатой в кризис или лишиться работы выше в частной организации.
Однако межсекторная разница в оценке удовлетворённости трудом в целом наблюдается в кризис лишь в отношении отдельных групп работников, акцентирует внимание автор. Так, в структурный кризис 2008–2009 годов более удовлетворёнными своей работой оказались конкурентоспособные группы — мужчины, а также работники с высшим образованием из бюджетной сферы. Это, по мнению Елены Котырло, может свидетельствовать о компенсации межсекторного разрыва в зарплате условиями занятости, которые способствуют тому, что бюджетная сфера становится для работников «тихой гаванью».
Результаты исследования также демонстрируют, как в кризисные годы меняются оценки отдельных компонентов удовлетворённости работой среди разных подгрупп респондентов. Например, в 2009 году у бюджетников значимо выше была удовлетворённость перспективами профессионального роста. При этом бюджетники в возрасте 55+ были более остальных довольны своей зарплатой, а работающие в крупных городах выше оценивали удовлетворённость как зарплатой, так и перспективами профессионального роста, поясняет Елена Котырло.
Автор отмечает, что ожидаемый «защитный» механизм также проявился в 2014 и 2015 годах в росте удовлетворённости зарплатой уже среди бюджетников со средним образованием. Что же касается периода пандемии, то в 2021 году, как выяснила Елена Котырло, удовлетворённость работой в целом, а также условиями и возможностями профессионального роста впервые оказалась выше базового уровня для всей выборки. Этот эффект, по мнению профессора, можно связать с распространением дистанционной занятости. Удовлетворённость оплатой труда в то же время была значимо ниже и наблюдался межсекторный разрыв — бюджетники оказались более довольны тем, как оплачивается их работа.
Елена Котырло обращает внимание и на то, что бюджетники старше 55 лет выше оценивали удовлетворённость зарплатой не только в кризисные периоды, но и в спокойные 2011–2014 годы. А у работников бюджетной сферы в возрасте от 17 до 34 лет обнаружилась б о льшая удовлетворённость продвижением по службе в 2012 году. «Таким образом, менее конкурентоспособные группы на рынке труда оказываются больше удовлетворены работой, будучи занятыми в бюджетном секторе», — комментирует автор. Это, по её мнению, свидетельствует о возможном отрицательном отборе в бюджетный сектор.
В то же время отсутствуют какие-либо значимые различия в удовлетворённости трудом для работников в возрасте от 35 до 54 лет. Подобный факт говорит о том, что отрицательный отбор, скорее, характерен для отдельных групп, а не для всего сектора, поясняет автор.
В целом, согласно результатам исследования, субъективная оценка удовлетворённости трудом оказалась относительно стабильным показателем. Он мало зависит от изменений, связанных с колебаниями зарплаты, кризисами и реформами в области занятости. «Несмотря на опережающий рост доходов бюджетников и устранение межсекторного разрыва в зарплате, с 2018 года межсекторный разрыв в удовлетворённости трудом был и остаётся в целом незначимым», — комментирует Елена Котырло.
Она приходит к выводу, что бюджетники менее чувствительны к величине заработной платы — как абсолютной, так и относительной. Это, по мнению автора, может говорить о том, что сотрудники госсектора больше ценят возможности самореализации, чувство полезности работы для общества. Но в большей степени автор всё-таки обращает внимание на роль компенсационных механизмов в удовлетворённости трудом людей, работающих в госсекторе.
Результаты исследования позволяют увидеть, что межсекторные различия в удовлетворённости трудом в России не значимы. Исключение составляют кризисные периоды. В остальном ценность работы в разных секторах на протяжение времени не меняется.
Это важные результаты, поскольку в 2000-2020 годы экономика России достаточно продвинулась в формировании рыночных отношений, а также стабилизировалось соотношение занятых в частном и государственном секторе. Анализ удовлетворенности трудом в динамике даёт возможность узнать, чем объясняется установившееся межсекторное равновесие с учётом денежных и неденежных факторов.
Автор отмечает, что исследование имеет свои ограничения, как, например, использование субъективных оценок удовлетворённости трудом. Поэтому нужен дальнейший научный анализ в этом направлении.
IQ
