15 февраля 2022
Работа в университетах обычно предполагает три основных аспекта: обучение студентов, научная и административная деятельность. Однако преподаватели российских вузов по-прежнему преимущественно заняты проведением лекций и семинаров, причём с очень высокой нагрузкой. Как выяснил старший научный сотрудник Международной лаборатории институционального анализа экономических реформ НИУ ВШЭ Илья Прахов, даже в ведущих университетах, где акцент делается на науку, аудиторная работа занимает более чем в 2,5 раза больше времени, чем исследовательская. Можно ли в такой ситуации активно развивать университетскую науку?
«Четыре дня в неделю у меня преподавание до вечера, на научную работу — всего день. Много я сделаю в науке? Явно не столько, сколько хотелось бы», — рассуждает преподаватель одного из московских национальных исследовательских университетов Наталья Р. Педагог Екатерина С. замечает: «Чтобы делать стоящие исследования и печататься в хороших журналах, нужно больше времени. А у нас лекции, семинары, коллоквиумы, курсовые, дипломы. И к ним нельзя подходить формально — у нас всё же федеральный университет».
Создание вузов с особым статусом — федеральных университетов в 2006 году и национальных исследовательских университетов в 2008 году — позволило повысить престиж академической профессии и стало первым этапом стимулирования исследований в вузах. Другим мощным двигателем университетской науки стал Проект 5–100 (2012–2020), призванный повысить конкурентоспособность ведущих российских вузов на мировом академическом рынке.
Наша собеседница Екатерина С. подчеркивает: «Исследования важны, но нельзя, чтобы при этом преподавание страдало. То есть надо буквально выкраивать время на науку и публикации». На вопрос, удается ли делать это, Екатерина отвечает: «Хорошо, если выходят две статьи в международных журналах в год. С российскими изданиями лучше — бывает по три публикации ежегодно». Случалось ли платить за статьи? «Да, пару раз — надо было скорее выпустить результаты, отчитаться. У нас эффективные контракты, всё строго».
Университеты стали массово переходить на эффективные контракты с 2012 года — прежде всего для стимулирования исследований и более активного включения в глобальный академический рынок. Эта система подразумевает зависимость размера зарплаты от показателей преподавательской, исследовательской и административной деятельности. Ведущий среди них — публикационная активность — число статей и обзоров ( article и review ), вышедших в научных журналах.
«Исследования нередко делаешь за счёт свободного времени, выходных, праздников, общения с семьей», — говорит преподаватель вуза, входившего в «5-100», Алексей Т. По его словам, «если ты готов на такие жертвы, это похвально», но ожидать этого от педагогов на постоянной основе не стоит — «ППС [профессорско-преподавательский состав] реально перегружен». А преподаватель Олег Ш. из регионального вуза, говорит: «Есть желание заниматься наукой, есть идеи, но существует и просто физическая усталость, которая ограничивает планы».
Все наши собеседники готовы повышать квалификацию, сотрудничать с научными командами из других вузов. «Я участвую в международной группе [исследователей], это лучшая мотивация для меня, отличный апгрейд, — говорит преподаватель Юрий М. — Журналы, в которых мы публикуемся, — это первый квартиль, они есть в Scopus и других крутых базах данных».
Журналы первого квартиля (сегмента Q1) входят в верхнюю четверть списка изданий, ранжированных по импакт-фактору (численному показателю цитируемости статей журнала), и считаются самыми авторитетными. Издания Q4 — нижнего квартиля — цитируются и, соответственно, котируются невысоко.
«С такими публикациями (Q1) наши результаты намного заметнее в глобальной науке, — добавляет Юрий М. — Плюс ещё денежный бонус, дают надбавки за статьи в хороших журналах». Так что приходится «быть универсальным солдатом: совмещать обучение, исследования и бюрократическую работу».
В советское время в вузах, в основном, преподавали, а исследованиями занимались институты Академии наук. Но и после распада СССР вузовская наука развивалась с трудом: падение дохода и престижа профессии заставляло преподавателей уходить из университетов, эмигрировать («утечка мозгов») или подрабатывать в негосударственных вузах. В итоге в университетах снизилась общая производительность, поскольку они были вынуждены нанимать менее продуктивных преподавателей.
Во второй половине 2000-х, как уже говорилось, появились университеты с особым статусом, а с 2012 по 2020 год действовал проект «5-100». «Это безусловно помогло, исследования оживились, — замечает Юрий М. — Благодаря дополнительным ресурсам был явный апгрейд во всем: в проектах, оборудовании, международных контактах». Олег Ш. рассказывает: «У меня некоторые друзья, которые эмигрировали в нулевых, стали задумываться о возвращении, потому что увидели для себя неплохие возможности». Наталья Р. вспоминает: «Мой коллега из Германии сказал: “У вас, похоже, ренессанс исследований”». По её словам, число научных публикаций «на факультете выросло критически, и большинство из них — хорошие».
Однако у проекта проявилась и обратная сторона — некачественных публикаций тоже оказалось немало. «Есть мастера научного графоманства, которые из журнала в журнал выдают одни и те же статьи, просто немного смещают акценты, переставляют абзацы, и создается видимость нового “откровения”», — рассуждает Наталья Р.
Отчасти такие случаи объясняются тем, что преподавателей привлекают к исследованиям на фоне большой аудиторной нагрузки. Так появляются статьи в хищнических журналах (predatory journals), платные, в том числе заказные, публикации. Подобные стратегии «не только не будут способствовать улучшению позиций российской науки на международной арене, но и, наоборот, сделают их более уязвимыми», комментирует Илья Прахов.
Все эти сюжеты — баланс преподавания и исследований, паттерны научной деятельности и публикационной активности преподавателей, сотрудничество с другими научными командами, карьерные планы — и изучил Илья Прахов. На основе данных Мониторинга экономики образования ВШЭ — опроса свыше 14 тысяч преподавателей из всех федеральных округов в 2020 году — он проанализировал различия в научных и публикационных стратегиях ППС в зависимости от наличия исследовательской направленности вуза.
Самая представительная группа преподавателей была из Москвы (2800 человек), затем идут педагоги Приволжского федерального округа — 2522, Центрального федерального округа (без учёта Москвы) — 1776, Северо-Западного — 1710 и пр. Среди них:
19% — сотрудники ведущих вузов — национальных исследовательских университетов (НИУ) и федеральных университетов, задействованных в проекте «5–100», вузы-участники Ассоциации ведущих университетов и Ассоциации «Глобальные университеты».
11% — сотрудники опорных университетов — крупных образовательных центров, созданных путём объединения региональных вузов для подготовки квалифицированных кадров для местных рынков труда.
70% — все остальные вузы.
Каждая из вышеперечисленных трёх категорий имеет свою специфику. Так, среди ведущих вузов представлены университеты с мощной исследовательской компонентой. Во многих из них введены эффективные контракты с чётко прописанными обязательствами по научной работе. В опорных университетах, напротив, требований по исследовательской части обычно меньше.
В опросе участвовали только сотрудники с преподавательской нагрузкой. Примерно три четверти работали преподавателями на полную ставку (доценты, профессора, старшие преподаватели и пр.). Были также внешние совместители — те, кто трудился на полной ставке вне данного вуза (18%), и внутренние совместители — научные сотрудники, занимавшиеся также преподаванием (6%).
В распределении по должностям лидируют доценты (42%). Затем идут преподаватели (18%), не имеющие должности на полную ставку. На третьем месте — старшие преподаватели (13%). Доля женщин варьируется от 54% в ведущих университетах до 65% в прочих вузах. Средний возраст респондентов — 47 лет.
Главный вопрос: какая работа преобладает — обучение, исследования или администрирование?
Львиная доля опрошенных — 86% по выборке — помимо аудиторной нагрузки, готовятся к занятиям, индивидуально занимаются с учащимися, проверяют домашние задания (то есть имеют и внеаудиторную преподавательскую нагрузку). Более трети респондентов (35%) преподают не только в своём вузе, но и в других, 8% занимаются репетиторством. Иными словами, ключевой деятельностью остаётся обучение.
Исследованиями занимаются почти две трети преподавателей — 65%. При этом некоторые опрошенные (11%) занимаются наукой в других образовательных организациях либо ведут экспертно-консалтинговую работу (тоже 11%). Административные функции выполняет четверть — 26% опрошенных.
По времени наиболее «затратно» преподавание. На занятия в своём вузе респонденты расходуют в среднем 21 час в неделю, и ещё до 15 часов еженедельно уходит на внеаудиторную работу. Преподавание в других учебных заведениях может забирать свыше 11 часов, а репетиторство — более 8 часов.
Для сравнения: средние еженедельные затраты на научную работу в своём вузе составляют примерно 11,5 часа. Затраты на экспертную деятельность — 12 часов. «Если для каждого преподавателя рассчитать отношение времени, затрачиваемое на проведение аудиторных занятий, ко времени, посвящённому исследованиям, то в среднем по выборке этот показатель составит 3,31», — говорит Илья Прахов.
Преподаватели ведущих университетов еженедельно уделяют научной работе в своем вузе больше времени (до 12,5 часов), чем остальные, при этом аудиторная нагрузка у них, наоборот, наименьшая — около 18 часов. Но даже у педагогов ведущих вузов, где акцентируется упор на исследовательскую работу, на аудиторные занятия уходит в 2,75 раза больше времени, чем на науку. Для опорных и прочих вузов разница ещё больше — в 3,58 и в 3,41 раза.
Кстати, административная работа также забирает больше времени, чем наука — около 17 часов в неделю в среднем по выборке. «Таким образом, нельзя говорить о здоровом балансе между преподавательской, научной и административной деятельностью, который способствовал бы большей вовлеченности преподавателей в академические исследования», — комментирует автор статьи. Это может негативно отражаться и на показателях исследовательской продуктивности.
Информантов спрашивали, какими видами научной работы они занимались в течение трёх предыдущих лет. Среди основных паттернов: подготовка научных статей и монографий, постоянная работа в научном подразделении вуза, индивидуальные и коллективные проекты по грантам, изобретения и разработки, аналитика.
Выяснилось, что самый распространенный вид участия в исследованиях — подготовка научных статей и монографий. Примерно две трети (67%) респондентов работали над публикациями в 2017–2019 годах, причём различия по типам университетов невелики.
Что касается самого процесса исследований, то на первом месте — выполнение индивидуальных или коллективных проектов в своей организации. Такой опыт имеют 39% респондентов. Далее идут коллективные проекты по грантам научных фондов (18%). Среди сотрудников ведущих вузов доля выбравших этот ответ самая высокая — почти 27%, а самая низкая (16%) — среди преподавателей прочих вузов. В опорных вузах показатель средний — 23%.
«Во-первых, у преподавателей ведущих вузов больше возможностей для работы над такими проектами. Например, у них больше времени на исследования, — поясняет Илья Прахов. — Во-вторых, их активность может быть связана с контрактами, которые заключаются в исследовательских вузах. В-третьих, заявки, подаваемые преподавателями ведущих вузов, чаще получают поддержку внешних научных фондов и организаций, поскольку их работы обладают более высоким качеством».
13% респондентов заявили, что постоянно трудятся в научном подразделении своего вуза. Что касается иных научных проектов (не по грантам), то почти 10% опрошенных выполняли работу по заказу ведомств; 8% — занимались исследованиями в других образовательных организациях. Авторами изобретений и конструкторских разработок являются 8%. Лишь 15% опрошенных совсем не занимались наукой в указанный период.
Среднее число научных отчетов на одного сотрудника за предыдущие три года в ведущих вузах равно 3,2, в опорных и прочих вузах — 2,7. По количеству заявок на получение патента или регистрацию изобретений разные типы вузов похожи (в среднем 2,2 заявки), по участию в профессиональных конкурсах — тоже (2,3 конкурса на одного сотрудника).
Один из способов представления результатов исследований — участие в научных конференциях. Сотрудники вузов без особого статуса в 2017–2019 годах чаще делали доклады на российских мероприятиях (62% от общего числа ППС этих вузов). А вот преподаватели ведущих университетов чаще выступали на международных конференциях — из них на состоявшихся в России (53%) и за рубежом (16%). Это почти вдвое больше аналогичного показателя для остальных вузов.
С одной стороны, можно говорить о том, что доклады сотрудников ведущих вузов более востребованы международной аудиторией, комментирует исследователь. С другой, доля таких работников даже в лучших вузах весьма невысока, а более четверти опрошенных (вне зависимости от типа вуза) вовсе не выступали на конференциях и симпозиумах в 2017–2019 годах. При этом преподаватели ведущих вузов более активно пользуются иностранными языками, что позитивно сказывается на публикациях.
Как правило, у разных типов вузов — разные стратегии представления научных результатов. У сотрудников ведущих университетов больше статей в российских и международных журналах, входящих в системы цитирования Web of Science (WoS) или Scopus — 40%. А вот среди ППС прочих вузов таковые есть только у 26%. Их преподаватели чаще выбирают отечественные журналы, не индексируемые в международных базах данных — свыше 60%.
Так как при формировании рейтингов университетов прежде всего учитываются публикации в индексируемых международных журналах, можно заключить, что «публикационные стратегии преподавателей ведущих вузов — самые эффективные в условиях перехода к экономике знаний», поясняет Илья Прахов.
В целом преподаватели в 2017–2019 годах публиковались активно. Не имели статей лишь около 8% респондентов. 28% опрошенных — авторы научных монографий или глав, изданных в России. 4% респондентов стали авторами монографий, опубликованных за рубежом (в ведущих вузах — 5,1%). Есть и большая группа «прочих публикаций» — препринты, информационные материалы, публицистические статьи. Этот ответ выбрали более половины информантов, но в ведущих вузах этот показатель ниже — 44%.
Ведущие вузы лидируют по числу научных статей на одного преподавателя за три года в индексируемых зарубежных журналах. Среднее число таких работ — 4,3. Для опорных и прочих вузов эти цифры — 3,7 и 3,3 соответственно. Среднее число статей в российских индексируемых журналах у сотрудников ведущих и прочих вузов — 3,1, для опорных вузов — 2,8.
Ряд нюансов эффективного контракта могут приводить к неоднозначным эффектам. Так, сотрудники могут ориентироваться на наблюдаемые показатели контракта (публикации, выступления на конференциях), от которых зависит величина зарплаты, и пренебрегать другой работой. Такие ситуации возможны, когда показатели эффективности прописаны нечётко. Тогда появляются и некачественные публикации, нередко платные — через организации-посредники в специально созданных журналах.
«К сожалению, эта практика достаточно распространена, — рассказывает Илья Прахов. — Такое поведение отчасти провоцируется тем, что эффективный контракт зачастую, помимо высокой преподавательской нагрузки, предполагает отчётность в виде публикаций». В условиях нехватки времени на исследования преподаватели вынужденно «выбирают специфические публикационные стратегии».
Как правило, «честной» можно считать публикацию, за которую не берётся дополнительная плата. Однако в ряде журналов есть официальный стандартный сбор за рассмотрение статьи или за размещение её в открытом доступе. Такие статьи проходят несколько этапов анонимного рецензирования и часто дорабатываются.
Для оценки количества платных, в том числе «нечестных», публикаций респондентам задавали вопрос о наличии статей, за которые пришлось переводить деньги. Около 57% ответили, что за предыдущие годы готовили публикации в российских журналах, за которые взималась плата. Доля таких статей ниже у сотрудников ведущих вузов (45%) и выше у остальных (60%).
36% респондентов платили за публикации в международных журналах. А если рассматривать только тех, у кого вообще есть статьи в таких журналах за 2017–2019 годы, то доля преподавателей, размещавших статьи за деньги, возрастает до 74%. Наименьшее значение показателя характерно для педагогов ведущих вузов (64%). Наибольшее — почти 80% — для их коллег из опорных вузов.
Преподавателей спрашивали и о сотрудничестве с лучшими российскими вузами. Как выяснилось, три четверти (75%) не имели такого опыта. Доля вовлеченных в подобные коллаборации выше в ведущих университетах (32%). С учётом того, что в этих вузах в принципе больше соответствующих опций, фактическая доля работников, участвующих в коллаборациях, может быть ещё выше. В остальных университетах эта доля составляет менее четверти преподавателей.
Коллаборация чаще заключается в написании научных работ совместно с сотрудниками ведущих университетов (34%). Опыт совместной работы с ними по гранту имели 11% опрошенных (в ведущих вузах — 16%). Около 5% готовили диссертацию под руководством сотрудников лучших вузов.
Вероятная причина невысокой востребованности коллабораций с ведущими университетами — банальная нехватка времени.
В этой связи в анкету включили вопрос о мотивации к научному сотрудничеству. Большинство опрошенных к нему готовы. Самая предпочтительная форма коллаборации — краткосрочная стажировка или повышение квалификации в ведущем вузе (так ответили 55% информантов). На втором месте — написание работ совместно с сотрудниками ведущих российских вузов (27%). 17% опрошенных рассматривают вариант длительной стажировки. 16% подумывают о работе в совместной научной лаборатории. Таким образом, при обеспечении определённых условий научные коллаборации с ведущими вузами вполне реальны.
Другой важный вопрос — какие виды академической деятельности предпочтительны для преподавателей. Большинство — за обучение. Соответствующие варианты ответов выбрали свыше половины информантов. В ведущих вузах доля адептов преподавания наименьшая (два трети), в прочих — наибольшая (три четверти).
Респондентам также предложили оценить утверждения о влиянии высоких требований, предъявляемых к научной продуктивности, полезности, прикладному значению результатов, — на качество преподавания и научной работы. 1 балл означал абсолютное несогласие, 5 баллов — полное согласие. Средние баллы по всем утверждениям колеблются вокруг значения 3,5. Таким образом, большинство опрошенных, скорее, согласны с тем, что высокие требования к научной продуктивности могут негативно отразиться на качестве преподавания, комментирует Илья Прахов.
Что касается дальнейшей карьеры респондентов, то оказалось, что большинство видят себя именно преподавателями. 40% из них рассматривают продвижение по линии «преподаватель – доцент – профессор» в своем вузе, а почти 5% предполагают переход в качестве преподавателя в другой вуз.
Исследователь отмечает некоторый консерватизм респондентов. Более трети (35%) сообщили, что останутся на прежней позиции, то есть не предполагают возможность карьерного роста.
Научная карьера менее привлекательна для опрошенных. Лишь 5% хотят продвигаться по стезе «научный сотрудник – руководитель лаборатории – директор института». Однако в ведущих вузах такой настрой уже у 8%. Продвижение по административной линии — «заведующий кафедрой – декан – проректор» — рассматривают 9%.
Таким образом, в вузах по-прежнему преобладает преподавание. Даже в ведущих университетах, где в приоритете наука, на аудиторную работу тратится более чем в 2,5 раза больше времени, чем на исследования. «Подобное соотношение ставит под вопрос возможность создания благоприятных условий для научной работы в университетах» — отмечает Илья Прахов.
Паттерны публикационной активности педагогов высшей школы различаются в зависимости от статуса учебного заведения. Преподаватели ведущих вузов чаще печатаются в международных научных журналах, индексируемых в Web of Science или Scopus. Их коллеги в вузах с иным статусом чаще публикуются в российских журналах, не учитываемых в мировых системах цитирования. Тем самым исследования в ведущих вузах больше способствуют повышению конкурентоспособности российского академического сектора на мировой арене.
Готовность к коллаборациям с лучшими вузами есть, но пока не воплощается в полной мере. Бывает, что сотрудничать с лучшими университетами... просто некогда. Преподавание занимает львиную долю времени. Но оно же, как выяснилось, и наиболее предпочтительно.
IQ
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
