09 декабря 2021
Корпорации не хотят конкурировать с вузами, учебные программы меняются по запросам работодателей, а доля иностранных студентов в университете зависит от его представленности на международных площадках массовых открытых онлайн-курсов — как и почему это происходит, обсуждали на секции «Экономика онлайн-обучения» конференции eSTARS 2021, организованной НИУ ВШЭ и глобальной образовательной платформой Coursera.
Один из рисков университетов в пандемию — сокращение набора студентов, в том числе иностранных. Помогает ли решать проблему присутствие вуза на платформах массовых открытых онлайн-курсов (МООК)? Для России — да, установили сотрудники Института образования НИУ ВШЭ Ульяна Захарова, Светлана Жучкова и Екатерина Минаева.
Опросы, которые университеты проводят среди аудитории своих онлайн-курсов, показывают, что свыше 50% слушателей впервые узнают о вузе — разработчике курса именно через МООК. Однако эффект МООК для повышения видимости университета и привлечения зарубежных студентов изучен мало.
Исследователи НИУ ВШЭ использовали данные за 2015–2021 годы двух крупнейших международных платформ с онлайн-курсами (Coursera, EdX) и проанализировали представленность на них 896 университетов — участников мирового рейтинга Times Higher Education (THE).
Многочисленные индикаторы рейтинга сгруппировали в три: академическая репутация, доход от индустрии, международная привлекательность. С учётом их, а также страны, где находится вуз, искали связь между количеством его МООК на глобальных площадках и долей иностранных студентов на кампусных программах в следующем году.
На общей выборке связь не подтвердилась. Однако ситуация изменилась, когда посмотрели отдельно по государствам. Эффект МООК оказался значим для четырех стран: Великобритании, Германии, Нидерландов и России.
Выделяя страну в качестве одной из переменных, учёные предположили, что может сказываться национальная политика в области привлечения студентов из-за рубежа. Например, информация по России анализировались с 2016 года, а в 2017-м в РФ стартовал проект «Экспорт образования», среди инициатив которого было как раз расширение линейки МООК.
«Тема для нас относительно новая, поэтому пока больше вопросов, чем ответов, — говорят авторы работы. — Мы предполагаем, что нужно изучать стратегии университетов по переводу МООК-слушателей в абитуриентов, мотивацию тех, кто приходит в вуз через его онлайн-курсы, целевые аудитории для привлечения через МООК, эффекты МООК для разных групп иностранных студентов в России — из СНГ и Дальнего Зарубежья».
Политика государств по работе с иностранными студентами действительно значима для увеличения их притока. Пример страны, где это направление активно и в национальном приоритете — Австралия. Здесь совместно с правительством запущен Центр цифрового образования Study Australia — интернет-сайт для тех, кто хочет учиться в Австралийском Союзе.
«Изначально сайт сделали для студентов из Индии. К настоящему времени он работает на нескольких языках, его посетили 250 тысяч человек со всего мира, 50 тысяч закончили обучение по программе», — озвучил показатели проекта Гордон Скотт, управляющий директор компании Successful Graduate Pty Ltd.
Кроме актуальных образовательных инструментов, в том числе онлайн-курсов, на портале открыт центр по трудоустройству зарубежных студентов во время и после учёбы в Австралии — с бесплатным обучающим контентом, консультациями и информацией по поиску вакансий.
Привлечение студентов — составляющая стратегий вузов в цифровой реальности. Высшая школа становится частью цифровой экономики, а значит, нуждается в новых моделях, принципах и прогнозировании своего развития.
«Самый главный принцип — скорость. Чем быстрее университеты приспособятся к изменениям и войдут в онлайн-образование, тем эффективнее будут», — считает доцент кафедры экономики и менеджмента Елабужского института Казанского федерального университета Владимир Васильев.
В коллективном исследовании, представленном им на eSTARS 2021, принципов — 10. Вузам, кроме скорости, предлагается делать ставку на универсальность, масштабируемость, самостоятельность, устойчивость, глобальность, вариативность, мультикультурность, стандартизируемость, сетивизацию.
Чтобы это осуществлять и добиваться высоких позиций в мировых рейтингах, требуется создать определённую критическую инфраструктуру. Причём, не насаждая сверху, а через мотивацию с учётом привычек, традиций и форм общения в цифровой среде.
Развитие университета идёт на разных уровнях, и для каждого своя логика. Например, личностный — это среда учёных, которые должны сотрудничать и обмениваться опытом в области цифровизации. Организационный — среда вузов, где важен мотив соперничества (за лучших преподавателей, позиции, цитируемость), и его механизм запускается в том числе государством, которое «различными федеральными программами подталкивает университеты конкурировать между собой».
Сфера взаимодействия на практике — жизнь здесь и сейчас. А в ней — быстрое обновление технологий и реагирующий на это рынок труда. Запросы к выпускникам со стороны работодателей меняются, традиционные подходы к вузовской подготовке соответствуют им всё меньше.
Финансовые контролёры и аудиторы, к примеру, хотят видеть в своей сфере молодых специалистов, способных применять новые инструменты для глубокого анализа и обработки информации — цифровые данные, интерфейсы, медиаресурсы, программы искусственного интеллекта и даже дроны, призванные помогать подсчитывать произведённую продукцию, проводить инвентаризацию и т.п.
В Вологодском государственном университете с учетом таких ожиданий и по результатам проведенного исследования обновили курс дисциплин контрольно-аудиторского профиля, рассказывает доцент университета Галина Чекавинская: ввели специальную терминологию, разделы обучающего контента, задания для студентов и прочее.
Ещё один очевидный путь к успеху в «оцифрованной» реальности — партнёрство вуза с компаниями. Однако не становится ли оно конкуренцией, когда речь идёт об обучении цифровым навыкам, а участник процесса — корпорация, занятая IT профильно?
Обучение специалистов — задача университета, компании не должны его заменять, уверен заместитель генерального директора по науке и образованию Научно-технического центра IBM Александр Гаврилов. Другое дело — облегчать доступ к современным технологиям или сообща их создавать, вести совместные исследования, поддерживать студентов в обретении практических навыков.
Так, IBM делится экспертизой в первую очередь в области искусственного интеллекта, гибридных облаков, кибербезопасности, высокопроизводительных вычислений, технологии распределённых реестров. С вузами сотрудничает в рамках серии программ IBM University Programs. Представители корпорации читают курсы (в России, в частности — в НИУ ВШЭ и МГУ), в лабораториях IBM Research открыты технические позиции для стажеров.
Взгляд с другой стороны — это то, как видят взаимодействие с компаниями университеты. К примеру, в вопросе студенческих практик, в период пандемии переместившихся на дистант.
В марте 2021 года в Нижнем Новгороде на кафедре мировой экономики и таможенного дела Института экономики и предпринимательства ННГУ имени Лобачевского прошла онлайн-встреча с представителями Приволжского таможенного управления. «Она носила профориентационный характер и состоялась по инициативе таможенных органов, которые выразили заинтересованность посмотреть на наших выпускников и своих потенциальных сотрудников», — поясняет доцент кафедры Мария Хазан.
Мотив работодателя понятен: предпочтительнее брать знакомого, проверенного практиканта. Но коммуникации на дистанте — вещь специфическая, которая сразу высвечивает ряд проблем.
Усложняется и меняется роль наставника-руководителя практики. Будущие таможенники из ННГУ профессию осваивали удалённо, через предоставленные им информационные источники. Решать в этих условиях традиционную задачу знакомства студентов с деятельностью и корпоративной культурой предприятия труднее.
Минус такого подхода — отсутствие интерактива, в свою очередь требующего применения информационных технологий. «Пользоваться ими нельзя, если нет определённых умений и навыков, а не каждый сотрудник предприятия, не каждый студент и преподаватель готов потратить время на то, чтобы это освоить», — замечает Мария Хазан.
Не стоит забывать и об особенностях «дистанционного этикета» (ведения электронной переписки, контакты в мессенджерах и проч.). Он, как и стажировки на «удалёнке», вещь пока мало привычная.
Между наставником-руководителем, практикантом и преподавателем необходимо установить диджитал-эмпатию, полагает эксперт. Способствует ей соблюдение субординации, структурирование общения по времени, выбор удобного канала связи и т.п. А усилить интерактивное взаимодействие можно при реализации кейсов, симуляций, проектной работы с применением различных инструментов — Miro, Trello, Google Docs.
Впрочем, к этому надо ещё мотивировать. Особенно руководителей практики, на которых стажёры в основном «падают» дополнительной нагрузкой. Ценность наставников важно подкреплять, причём не только материально. Актуально публичное признание вплоть до награждения внутрикорпоративными знаками отличия.
IQ
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
