Лошадки из пламени

Из средневекового Китая до нас дошли редкие образцы чжима 紙馬 («бумажные лошадки») — бумажных икон, предназначенных для ритуального сожжения. Часто только благодаря им исследователи могут воскресить утраченные культы и лики забытых божеств. О феномене «несгорающих» народных традиций IQ рассказывает, основываясь на докладе доцента Брянского госуниверситета Екатерины Завидовской, прочитанного на состоявшемся в НИУ ВШЭ семинаре «Души и духи в китайской культуре».

Уцелевшие вопреки

По легенде, в древнюю эпоху Хань сановник Сяо Хэ прославился службой императору и стал божеством, на которого молились все писцы казенной управы. Обожествление человека для китайской народной религии дело обычное. Так же как само наличие покровителей чиновников. В стране с множеством «цеховых» праздников — отраслевых патронов было предостаточно. 25-й день первого месяца Лунного календаря, к примеру, называли Днём прибавления в амбаре. Работники амбаров дарили рис, муку, пили вино и отвешивали поклоны богу, оберегающему правительственные зернохранилища.

Главным для служащих министерства финансов был Бог Хранилища небесного царя. Своих «боссов» в загробном мире имели виноделы, плотники, кожевенники, и даже производители уксусов. Эти традиции в Китае достаточно исследованы, однако, культы божеств, вероятно, растворились бы в прошлом, не будь бумажных икон чжима. Хрупких уже по определению, но уцелевших и превратившихся в свидетельства истории. Причем уцелевших скорее вопреки, так как они изначально предназначались для уничтожения — ритуального сожжения.

Чжима́ (紙馬) — контурные или многоцветные ксилографические оттиски на тонкой рисовой бумаге с изображением богов народной религии Китая. После поклонения они сжигались вместе с другими подношениями как символ проводов божества на небо или отправки ему прошения верующего.

Чжима буквально — «бумажные лошадки». Считалось, что «доставкой» на небо занимался посланник на лошади. Он и изображался, обычно — в виде конкретного бога. Отправляли таких «гонцов» не только чиновники. Иконы сгорали против вредоносных демонов гуев, в адрес душ предков или в качестве просьб божествам разного статуса: от локальных покровителей местности до элиты пантеона — ответственных за счастье, богатство, здоровье, семейный очаг и т.д.

Музеи и коллекции

«Все авторитетные исследователи сходятся, что первые чжима появились во времена династии Тан, но больше письменных свидетельств в литературных источниках и хрониках относятся к эпохе государства Сун. Есть мнение, что бумажные иконы были предтечами няньхуа — китайских народных лубочных картин, тематика которых изначально содержала религиозную составляющую», — говорит Екатерина Завидовская.

В любом случае до нас икон дошло мало. В России самая крупная (около 207 единиц) коллекция находится в Государственном музее истории религии (ГМИР). Это часть собрания народных картин, проданных музею в 1938 году синологом Василием Михайловичем Алексеевым (1881–1951). Более ста листов чжима хранятся в Музее антропологии и этнографии (МАЭ) РАН и Государственном Эрмитаже.

Главные центры за границей — на Тайване и в США. В первом случае это Государственный исторический музей: 300 икон, в том числе бумажных, собранных этнографом Сунь Цзяцзи в провинции Хэнань континентального Китая. Во втором — Восточно-Азиатская библиотека Колумбийского университета: 230 чжима, переданных в 1991 году миссионеркой, исследовательницей народной религии Китая Анной Гудрич.

Боги в рамках

Традиция бумажных икон была распространена по всему Китаю, но не во всех регионах одинаковая. На «бумажных лошадках» лошадь могла вовсе отсутствовать, либо находиться не под всадником, а лежать на столе (или под столом) для подношений.

По композиционному принципу и изображенным атрибутам чжима из разных мест были примерно одинаковы. Сюжет «закольцовывали» рамкой. В отдельную рамку наверху вписывали имя божества. Иногда она оставалась пустой — чтобы молящийся мог добавить имя самостоятельно.

В облике главного персонажа прорисовывали соответствующие его небесному статусу одежду, головной убор, предметы в руках. По бокам от центральной фигуры располагали свиту (предстоящих) в гражданском и военном облачении. В нижней части «ставили» стол с подношениями — с курильницей, свечами, гадательными бирками в специальном сосуде.

Единство разных

Стилистика икон была многограннее. «Это напрямую связано с особенностями их изготовления и тем, как художники подходили к процессу, каким образом изображали божеств — они могли быть одни и те же, но рисовались несколько по-иному», — объясняет Екатерина Завидовская.

Чжима из регионов разнятся манерой исполнения. Тонкостью работы чаще отличались мастера с севера Китая. Например, из Пекина или крупного центра производства народных картин — Тяньцзиня. Иконы южного торгового города Фошань выделялись красным фоном с серебряной однотонной краской. Опознать персонажа на них довольно сложно, в отличие от ярко подкрашенных мифологических лиц из Пекина.

Своё место рождения иконы часто не «называют» — исследователям далеко не всегда известно, откуда родом рисунки. «Но когда ясность есть, — отмечает Екатерина Завидовская, — мы понимаем, что чжима с определенным способом изображения лиц или подкраской объединены одной территорией, и, опираясь на это, пытаемся идентифицировать остальные».

В помощь учёным

Рисунки божеств с юга Китая зачастую фигурируют на ритуальных документах, где помимо картинки есть надписи — обязательства держать пост с целью получить божественное благоволение. В этом случае с деревянной доски отпечатывались стандартные изображения с текстом, — готовые к употреблению формы, куда можно было вставить дату, имя и другие личные данные человека.

Практика принятия постов в провинции Гуандун связана с культом Господина звезды Цзы-вэй (紫微星君). Однако обращались не к нему одному. Так, супруги, мечтавшие о ребенке, адресовывали молитвы Царю цветов (花王). В сюжете чжима это мужчина в шапке чиновника, рядом — его жена и подходящий к ним верующий. На той же картине дерево с цветами из детских лиц, то есть душ детей, которым предстоит родиться.

В российских хранилищах такого рода ритуальных документов достаточно много. В 1912 году они были собраны В.М. Алексеевым в южном Китае и хранятся в МАЭ РАН и Государственном Эрмитаже. А в коллекции синолога в Государственном музее истории религии учёные обнаружили то, что теперь помогает «читать» чжима и узнавать нюансы китайской мифологии в целом. Речь о так называемых пояснениях учителей Алексеева — двух конвертах с заметками, написанными его наставниками, которых он специально приглашал помочь в составлении пояснений к собранным материалам и изображениям.

В первом конверте описания икон чжима («священных лошадок» шэньма 神馬), во втором — многофигурных икон («Сонмы богов» ваньшэнь 萬神). А все вместе они дают не только подробные характеристики икон, но и важные сведения о культах различных богов.

Чжима в лицах

Чжима очень познавательны. Атрибутика божеств, чётко соблюдаемая древними художниками, обогащает представление об иконографии. Частота появления определённых икон — индикатор важности для людей тех или иных персонажей. А ключом к пониманию иерархии на китайских небесах, которая, как известно, отражала иерархию земного общества, могут быть божницы, или байфэр (буквально «сто частичек») — чжима с изображением целой группы божеств.

Пример байфэр — икона с присутствием высшей триады даосского и народного пантеона: Небесного чиновника (天官), Чиновника земли (地官) и Чиновника воды (水官). Все они есть на чжима с названием «Небо земля» (天地), но не все в равном положении. Икона изготовлена для поклонения только одному — Небесному чиновнику в первый месяц по лунному календарю. Он здесь главный, остальные рангом ниже. Поэтому его церемонный выезд мы видим в верхнем ярусе — в паланкине с большой свитой, с носильщиками опахал в шапках принцев.

Возможность разобраться в истории возникновения и функциях того или иного культа даёт другая разновидность бумажных икон — изображения патронов (покровителей). Про уже упомянутого «цехового» бога финансистов (Бога Хранилища небесного царя), в записках учителей Алексеева сказано так: «В министерстве финансов есть хранилище серебра, в Дворцовом управлении есть хранилище серебра, в провинциях есть хранилища серебра Службы внутренних дел и финансов, все чиновники оттуда поклоняются этому изображению».

Патроны оберегали не только человека. «Это бог Царь насекомых, — читаем в другой записке, — в руке держит жезл жуи, позади отрок держит пчелу, впереди олень, у которого в пасти древесный гриб, в воздухе летают разные насекомые».

«Гриб — символ долголетия, а картина в целом интересна тем, что это божество может порождать не насекомых вообще, а лишь тех, кто приносит пользу людям, хотя на иконе изображены и вредные для сельского хозяйства саранча и скорпионы», — комментирует Екатерина Завидовская.

Отвечали на небесах и за стихии. О том, кто и в каких регионах, тоже можно узнать с помощью чжима. Пример — культ в районе реки Хуанхэ. Непредсказуемой для людей водой там управляли четыре бога-дракона. В пояснениях к иконе, посвящённой одному из них — Четвёртому Небесному царю золотому дракону реки Хуанхэ, учителя Алексеева пишут: «Этот бог обеспечивает, чтобы на реке Хуанхэ никогда не прорывало плотины, не затопляло дома, людей, скот и посевы, он властитель счастья».

Если плотину всё же прорывало и аварию устраняли, считалось, что драконы соединились. Водный поток взят под контроль — божество необходимо отблагодарить: исполнить в честь него оперу или изготовить и преподнести «благодарственную надпись на доске».

Отдельная группа чжима — иконы с медицинской функцией. Родители заболевшего ребёнка совершали поклонение Скачущему впереди войска на белом коне (白馬先鋒). На иконе он едет на лошади и «держит табличку скорейшего воскрешения души».

«Мы знаем, что существовал ритуал «призывания души» чжаохунь , — рассказывает Екатерина Завидовская. — В народе считалось, что у детей от испуга одна из душ покидает тело и необходимо вернуть её обратно. Соответственно, проводили поклонение с сжиганием чжима. Причем в описании иконы есть фраза “эффект проверяется на деле”, которая говорит о результативности ритуала».

В наши дни

Не все ритуальные рисунки сжигались. Возможно, в тех же мастерских выпускалась и другого рода продукция — оттиски с изображениями божеств, вывешиваемые на стены внутри домов. Они были качественнее «бумажных лошадок»: картинка красочнее, раскраска ярче, размер листа больше, бумага плотнее, печать лучше. Некоторые (в собрании ГМИР) были написаны от руки, что отличает их от ксилографической народной картины.

Век настенных икон, вероятно, тоже был недолгим: они могли висеть в течение года, а потом заменялись новыми. В наши дни их делают типографским способом, а применение остаётся тем же. «Например, среди сельского населения сохраняется традиция вывешивания изображений божеств в доме, в частности, бодхисатвы Гуаньинь, покровительницы всех живых», — уточняет Екатерина Завидовская.

Что касается чжима, то в Китае, по словам исследовательницы, по-прежнему существуют центры их производства, причем поддерживаемые государством: в уезде Нэйцю провинции Хэбэй, в Наньтуне провинции Цзянсу, в городе Фошань провинции Гуандун, а самые известные современные чжима — из провинции Юньнань.

Прежним остается и назначение икон — их используют для обращения к божествам, которые разнятся от региона к региону. «Бумажная лошадка» продолжает доставлять просьбы на небо.
IQ