Картотека: звуковое насилие

Что такое звуковое насилие?

Нежелательное, вредное акустическое воздействие, которому человек оказывается подвергнут против воли. В экстремальном варианте это военные технологии подавления противника — звуковые пушки типа LRAD или «Сирин» или другие акустические устройства специального назначения, которые применяют для защиты границ, акваторий, в военных конфликтах и пр. Однако мы рассмотрим звуковое насилие в повседневном контексте, в городской среде. Её звуковой ландшафт включает шумы, которые физически и психологически влияют на людей, ухудшая их самочувствие. Шум городского транспорта или круглосуточной стройки, навязчивая звуковая реклама, громкие разговоры по мобильному телефону в общественном месте — всё это может восприниматься как звуковое насилие. Люди невольно попадают под влияние этих акустических «атак» и могут страдать из-за них. Так или иначе, шумовое загрязнение небезвредно. Вибрационную силу звука нельзя недооценивать.

В чем вред шума?

От воздействия шума может понизиться слух, подняться давление, заболеть голова и пр. Даже в фоновом режиме он может быть небезопасен. Например, у заводских рабочих, трудившихся на станках и конвейерах, часто страдал слух и появлялись головные боли. В похожей ситуации — постоянного шума — работают строители и сотрудники транспортных предприятий. Хотя сейчас автомобили, автобусы (электробусы) и вагоны метро стараются делать бесшумными, фоновые звуковые воздействия на людей остаются. Да и в офисах, торговых комплексах и центрах социальных услуг работники и посетители тоже страдают из-за шума.

В быту тоже случаются акустические «атаки»?

Да, бытовые звуки тоже могут перегружать нашу систему восприятия. Звук невидим, но это не значит, что он неощутим для здоровья. Комфортно ли ехать, например, в метро в час пик, когда на шум вагонов и эскалаторов накладывается звук передвижения толпы и топот ног? Между тем, это данность, привычные реалии городской жизни.

А есть звуковое насилие, которого можно было бы избежать. Например, когда во дворе жилого дома ночью постоянно срабатывает автомобильная сигнализация и будит жителей. Или молодые люди устраивают громкие ночные посиделки прямо под окнами дома. Бывает, что кто-то поздним вечером включает оглушительную музыку, сверлит стену, вопреки Санитарно-эпидемиологическим требованиям к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях.

В случае многоквартирного дома мы сталкиваемся с еще одним аспектом звукового насилия в городе: аудиальные и визуальные границы приватности не совпадают. Слышимость событий, происходящих в соседних квартирах и во дворе, убеждает в том, что приватность личного жилья в городе — это прежде всего приватность видимости.

Чужие разговоры могут быть лайт-версией звукового насилия?

Если мы слышим то, что не хотели бы, и нарушаются границы нашей аудиальной приватности, то да. Например, в общественном транспорте кто-то громко разговаривает по телефону, или вы невольно слышите чересчур эмоциональную беседу между пассажирами. В этом случае не соблюдается дистанция, которую принято выдерживать по отношению к оказавшимся рядом незнакомым людям. Такое вторжение чужой приватности может раздражать и досаждать. Сами того не желая, мы начинаем мысленно рассуждать на тему услышанного, оценивать его. Такие случайные ситуации в городе могут стать «звуковым червем» и еще долго преследовать услышавшего их человека.

Как и навязчивые мотивы аудиорекламы?

Именно. Не только аудиоролики, но и зазывалы с мегафоном у входа в магазин могут нервировать людей и даже вызывать ответную агрессию. Роль «звукового червя» может сыграть и громко включённая музыка в проезжающем мимо автомобиле. Водитель оглушительно заявляет окружающим людям о своем присутствии, а они чувствуют, что в их пространство грубо вторглись. Подобное шумовое загрязнение говорит об аудиальной безграмотности.

Аудиальная безграмотность? Что это такое?

Это невосприимчивость к шумам и нечувствительность к дискомфорту, который они причиняют окружающим. Например, мы выносим звуки из квартиры в публичное пространство. Шумим, громко поём, спорим на повышенных тонах и пр. Это пренебрежение комфортной звуковой средой, хотя все горожане имеют на нее право. Да и в целом право на город — это право на счастливую в нём жизнь, а она тесно связана с физическим и эмоциональным благополучием.

Кстати, есть интерактивная карта шума Москвы, которая позволяет судить, насколько комфортно живут жители разных районов.

Мы часто воспринимаем город лишь визуально. Возможно, это тоже причина аудиальной безграмотности?

Действительно, окулоцентризм (первенство зрительного восприятия) может подавлять другие формы чувственности, снижать рефлексивность по отношению к невизуальным данным. Мы чаще реагируем на звук телесно, чем рационально, и потому склонны не придавать его воздействию должного значения. Но тем самым мы оказываемся в ситуации незащищённости от чувственных атак, с которыми мы ничего не можем сделать. Отсутствие приспособлений, подобных векам, которые могли бы позволить «зажмуриться», услышав неприятный звук, иногда обрекает нас на ситуации, когда звук приходит «из ниоткуда». Отсутствие визуального подкрепления и актора, которому звук можно «вменить в вину», делает слушателя беспомощным. В такой ситуации нельзя ничего предпринять. Уязвимость жителей городов перед невизуальными чувственными раздражителями, собственно, и обусловливает трактовку таких звуков в терминах насилия.

А что с физическим насилием при помощи звука?

Хотя оружие типа звуковых пушек позиционируется как нелетальное, оно весьма опасно. Звук как вибрация может оказывать разрушительное воздействие. Значима его технологическая воспроизводимость, создающая, например, эффект присутствия при физическом отсутствии объектов: для устрашения противника генерируется дикий шум, топот ног приближающихся солдат и пр. Такие ситуации психологического обмана при помощи звуковых технологий демонстрируют нашу уязвимость перед звуковым воздействием.

Еще один пример физического насилия с помощью звука — пытки музыкой, практикуемые в тюрьме Гуантанамо. Включенные на максимальную громкость, музыкальные композиции (от дэт-метала до песен из детского телесериала «Улица Сезам») перегружают систему восприятия заключенных и провоцируют физические и психические болезни.

Но в городской среде явных звуковых «агрессоров» может и не быть?

При шумовом загрязнении в городе действительно обычно отсутствует злой Другой. Но агрессорами часто выступаем мы сами, внося вклад в производство шумов (например, от автомобиля). Подвижность ролей агрессора и жертвы является общей чертой для всех ситуаций звукового насилия в городе.

Испытывая на себе негативное воздействие шумов, мы понимаем, что городская повседневность зачастую и нас заставляет производить подобные звуки.

А в быту звуковое насилие может быть целенаправленным?

Да, но не в том смысле, что производящий звук человек отдает себе отчет в насильственности своих действий (она как раз нередко ускользает от актора), а в смысле преднамеренной аудиальности действия. Такие случаи — например, кряканье клаксонов свадебного кортежа, скандирование лозунгов на митинге, оклание знакомого на улице, крик о помощи. В этих ситуациях мы хотим быть услышанными. С политической точки зрения, именно в этом типе звуковых действий реализуется право на город в его классическом понимании — как право на изъявление своей позиции. Но реализация чьего-то права на звуковую манифестацию всегда предполагает наличие слушателя — человека, который подвергается звуковому воздействию, причем часто против его воли. Тем самым в акустическое подкрепление собственного существования изначально встроено звуковое насилие по отношению к публике.

Выступления уличных музыкантов — тоже звуковое насилие?

Отчасти. С одной стороны, без них звуковой ландшафт города немыслим. Уличные музыканты используют научно доказанную способность музыки вызывать телесную реакцию у людей. Те поворачиваются в сторону звука, подходят, останавливаются, подпевают и танцуют. С другой стороны, есть люди, которые не хотят участвовать в этом действе. Громкие выступления причиняют им дискомфорт. Им приходится прекратить разговор с собеседником, изменить траекторию перемещения, а потом справляться с теми же «звуковыми червями».

Но всегда ли шум так плох? Ведь это часть жизни города!

Действительно, городу не присуща тишина. Звучащий город — живой, поддерживающий все ключевые процессы. Через акустические эффекты городская среда являет нам себя. Есть звуковые сигналы, организующие временные ритмы городской жизни, упорядочивающие их: звонок на предприятии, гудок отплывающего теплохода, звук церковного колокола.

Звуковая манифестация промышленного и транспортного развития вплоть до начала ХХ века ассоциировалась с прогрессом. Однако уже к 1920-м годам городской шум обратил на себя внимание медиков. Во второй половине ХХ века городские звуки стали чаще интерпретироваться негативно. К этому моменту индустриальная эпоха достигла своего пика и определенного кризиса. Именно тогда на волне возникающего экологического движения сформировался новый язык описания присущих городу звуков. Пришло понимание, что «городская симфония» представляет собой, в том числе, угрозу для здоровья людей.

Однако заметим, что сегодня, в эпоху «аудиального ренессанса», мы уже не можем сводить обсуждение звука в городе только к шуму. Звуковой ландшафт города разнообразен и заслуживает более четкого концептуального словаря.

Как блокировать звуковое насилие?

Есть ряд решений, которые люди нередко применяют. Можно использовать беруши, можно — наушники (слушать подкасты и музыку, но не на максимуме, чтобы не испортить свой слух). Стоит чаще бывать на природе, в тишине. В квартирах можно применять звукоизолирующие материалы для стен, пола, потолка, ставить шумоизолирующие окна. Впрочем, по сути это проблемы не решает. Она комплексная и зависит не только от каждого из нас, но и от общества в целом. Чтобы стало акустически комфортно, все должны начать вести себя иначе, что очень проблематично. Но к этому нужно стремиться, развивая акустическую грамотность и проектируя более акустически комфортную городскую среду.