В 2012 году в России начались масштабные изменения в работе системы защиты детей, оставшихся без попечения родителей. Они предполагают закрытие существующих детских домов и развитие разных форм семейного устройства. Что о реформе думают чиновники, руководители детских домов, НКО и приемные семьи выяснили социологи Питерской Вышки.
Россия занимает одно из первых мест в мире по количеству детей, оставшихся без попечения родителей: 2,4% от всего детского населения. Около 80% этих детей имеют статус «социальных сирот», то есть у них есть живые родители, которые по тем или иным обстоятельствам не принимают участия в их жизни.
Российская система защиты детей долгое время была объектом критики со стороны специалистов за свою неспособность поддерживать семью в трудной жизненной ситуации и ориентацию на институциональные формы заботы. Вместо материальной и практической помощи родителям, оказавшимся в тяжелых условиях, государство практиковало изъятие детей из семей и передачу их в детские дома и школы-интернаты.
С середины 2000-х годов российская государственная политика взяла курс по охране семьи. Одним из направлений работы обозначили улучшение положения детей, оставшихся без попечения родителей. Несмотря на то, что необходимость реформы присутствовала в политической повестке, долгие годы система защиты детей оставалась без значительных изменений. И только в 2012 году была принята «Национальная стратегия действия в интересах детей на 2012-2017 годы», с которой и началась реформа деинституционализации заботы.
Идеалом новой системы стало проживание ребенка в кровной семье при поддержке социальных сервисов. Если это было невозможно, детей передавали в учреждения семейного типа или приемные семьи. Начался процесс реорганизации детских домов в «центры поддержки семьи», целью которых стала помощь в устройстве воспитанников в биологические или приемные семьи, организация обучающих и поддерживающих сервисов для родителей. Практическая реализация новых программ дала свои плоды: если в 2000 году 27% сирот находились в госучреждениях, то в 2014 году в них проживало только 12% детей. Более того, с 2005 года доля детей, устроенных в семью, увеличилась более чем в 10 раз — с 2% до 20%.
Социологи Лариса Шпаковская и Жанна Чернова из НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург и Мери Кулмала из Хельсинского университета собрали мнения и проанализировали позиции ключевых игроков реформы, от действий которых зависит, в каких направлениях происходит изменение системы защиты детей.
Исследовательницы провели 70 экспертных интервью с чиновниками, сотрудниками детских сиротских учреждений и представителями НКО в 10 регионах России и 5 фокус-групп с приемными родителями в 4 регионах. Эмпирические данные были получены в 2016-2018 годах в рамках проекта Хельсинкского университета «Child’s Right to a Family: Deinstitutionalization of Child Welfare in Putin’s Russia».
Новая реформа предполагает сокращение количества детских домов и школ-интернатов, поэтому сотрудники государственных учреждений видят в ней угрозу увольнения. Отстаивая свои интересы, они пытаются подчеркнуть необходимость своей работы, определяя зону компетенции госучреждений как заботу о «сложных» детях: инвалидах, подростках, родных братьях и сестрах, которые по закону должны жить вместе. Большинство детей, находящихся сегодня в интернатах, действительно относятся к категории «сложных». Семьи берут их неохотно, поскольку не могут обеспечить должного ухода и воспитания. Напротив, госучреждения обладают опытом, знаниями и достаточной материальной базой для заботы о таких детях, поэтому представители государства настаивают, что институциональное участие по-прежнему остается востребованным.
Под благосостоянием ребенка сотрудники интернатов понимают физическое благополучие и развитие. Госучреждения гарантируют сбалансированное питание, проведение необходимых медицинских процедур, чистоту и гигиену. О работе с детьми воспитатели рассказывают через призму профессиональной заботы: гордятся их достижениями, освоением новых навыков и знаний (часто выраженных в цифрах и показателях), участии и победах детей в соревнованиях и конкурсах. Новые идеалы, заданные реформой, заставляют их задуматься, как совместить принципы семейной заботы с профессиональным подходом.
Для адаптации к новым правилам детдомам приходится перестраивать здания и проводить переобучение персонала. Во-первых, жилые комнаты превращают в помещения квартирного типа, а отношения между сотрудниками и подопечными пытаются привести к подобию семейных: создают малокомплектные группы, закрепляют за ними постоянных воспитателей, водят детей из одной «семьи» в одни и те же школы и поликлиники:
«Создаются условия в детском доме, группы семейного типа, где дети разновозрастные, по 8 человек в группе. В такие группы мы поставили стиральную машинку, у нас есть "начальник стиральной машинки", он знает, что делать; блинницу, тостеры; проводятся различные праздники, чаепития, как в семье. У нас один ребенок за это отвечает, другой за то, и все-таки, когда в группе меньше детей, воспитателям есть возможность уделить каждому особое внимание. Стараемся, чтобы меньше менялись педагоги, привыкли к двум и вот они уже». (Директор детского дома, 2016)
Во-вторых, здания перестраивают и для выполнения новых функций детских домов как центров временного пребывания, социальной адаптации и постинтернатного сопровождения воспитанников. Распространенной практикой стала организация социальных гостиниц для выпускников. Еще одной линией модернизации стало обучение сотрудников. Переквалификация позволяет учреждениям перестраиваться и осваивать новые направления работы:
«Она [директор] сказала, сделаю все возможное, приложу все усилия, чтобы сохранить весь коллектив. Мы никого не сократим из сотрудников, будем перестраиваться, будет социальная гостиница, будет оказывать другие услуги, может кому-то придется переучиваться, курсовую подготовку проходить, но обязательно я сохраню весь контингент — народ сразу успокоился». (Сотрудник специального коррекционного детского дома, 2016)
Реформа деинституционализации открыла окно возможностей для деятельности НКО, которые активно включились в налаживание работы системы социальной защиты. Третий сектор предлагает свое понимание благополучия ребенка, в основе которого лежит создание психологического комфорта. Физическое развитие, коррекция поведения и образовательные достижения, о которых постоянно говорят государственные структуры, являются не чем иным, как результатом жизни ребенка в комфортных для него условиях.
НКО остро нуждаются в материальной поддержке, но обладают другими ресурсами: международной экспертизой, актуальными знаниями и опытом их применения в российском контексте. Представители третьего сектора предлагают рассматривать заботу о детях-сиротах как социальный сервис, предоставлять который могут разные субъекты: государственные, частные, некоммерческие. По их мнению, государство должно контролировать основные ресурсы — финансирование, инфраструктуру — но некоторые услуги может передать на аутсорсинг. Так приемные семьи и интернаты семейного типа смогут сами выбирать, кто будет лечить и учить их детей.
Свою основную роль НКО видят в медиации взаимодействия между разными участниками системы: приемными и биологическими родителями, биологическими семьями и изъятыми детьми, НКО и государственными институтами и так далее. Например, руководитель одной из московских некоммерческих организаций описывает цели своего фонда как достижение широких системных изменений через обучение государственных специалистов:
«Обучая людей, можно вызвать некое давление, потому что когда люди понимают, что то, как они делали всегда, это было, может быть, не самым лучшим ни для детей, ни для них [...]. А наша задача в том, чтобы собраться на группу [обучающихся], для этого не нужна ни Европа, ни начальство, ни изменять законодательство. Отменить какие-то болезненные для детей практики — для этого ничего не нужно, просто перестать так делать и все». (Руководитель НКО, Москва, 2018)
Приемные семьи считают, что жизнь в семье гарантирует благополучие ребенка. По их мнению, только родители, занимаясь повседневной заботой, знают о настоящих потребностях своих детей. Только родители обладают специфической компетенцией, которой нет ни у государства, ни у третьего сектора — любовью.
Приемные семьи требуют автономии и гарантии неприкосновенности, они устали от постоянного контроля со стороны государства. Родители выступают за ликвидацию всех форм институциональной заботы в отношении детей: право на существование заслуживают только приемные и профессиональные патронатные семьи. Государственным институтам отводится функция финансовой поддержки, а НКО могут оказывать практическую помощь и делиться знаниями. У семей должна быть свобода выбора, с кем из участников системы заботы о детях они будут работать. В идеале государственные и некоммерческие организации должны стать равнозначными конкурентами на рынке социальных услуг.
Пока, в условиях дефицита необходимой поддержки, приемные родители объединяются в онлайн и оффлайн сообщества для взаимопомощи. Такие группы вызывают доверие, поскольку знают проблемы приемных семей «изнутри», но, в отличие от государства, предлагают мягкую поддержку, а не внешний надзор. Родительские сети предоставляют материальную, юридическую, психологическую помощь, предлагают пути решения часто встречающихся проблем.
«Другие родители помогали и морально, и обменом вещей. Когда в самом начале у нас появилась девочка, то нам помогали вещами, одеждой [...]. Ну и конечно советами, как лучше, как удобнее. Они уже прошли через это, у них уже опыт был, и они делились всем, чем могли. А мы рады были принять. И благодарны им за это». (Приемная мама одного ребенка, 2015)
Проанализировав позиции основных групп, включенных в систему защиты детей, исследователи сделали вывод: сейчас реформа находится на этапе адаптации и имплементации новых идей. Одним акторам изменения даются сложно, другие надеются на расширение зон своего влияния. Социологи выделили несколько ключевых направлений развития реформы:
Меняя идеологию и осваивая новые форматы деятельности, государственные интернатные учреждения остаются значимым поставщиком заботы о детях. Более того, они начали составлять конкуренцию профильным НКО, которые из-за недостатка финансовых и административных ресурсов вынуждены ограничивать поле своей работы.
Роль НКО как экспертов-носителей новейшего международного знания остается востребованной, что дает им возможность влиять на выработку политики в сфере помощи детям без попечения родителей.
Границы автономии приемных семей представляют собой наиболее очевидные линии напряжения внутри системы: и государство, и третий сектор опасаются безответственности, некомпетентности и меркантильности со стороны родителей. На этих страхах основываются ограничения независимости семей, в результате которых могут появиться законодательно оформленные правила деятельности приемных родителей.
IQ
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!