Считается, что объем выбросов углекислого газа в атмосферу главным образом регулируется «прямыми» экономическими инструментами — углеродным налогом и системой торговли выбросами (СТВ). Однако сравнительный анализ показал, что «косвенные» инструменты, такие как акцизы на моторное топливо и прочие энергетические налоги, по своему влиянию не уступают «прямым» и даже долгое время были эффективнее. К такому выводу пришел исследователь НИУ ВШЭ Илья Степанов в статье «Налоги в энергетике и их роль в сокращении выбросов парниковых газов».
В 2015 году 197 стран подписали (и большинство уже ратифицировало) Парижское климатическое соглашение, олицетворяющее стремление мирового сообщества к переходу на траекторию низкоуглеордного развития. Этот переход означает серьезные изменения в энергетической отрасли, ответственной за две трети мировых выбросов парниковых газов. Постепенно растет энергоэффективность производства, меняются условия межтопливной конкуренции в пользу низкоуглеродных источников энергии.
В научной литературе популярно мнение, что основное место в климатической политике играет цена на углерод. Она взимается либо соответствующим налогом, либо за счет системы торговли выбросами (СТВ). Оба метода считаются «прямыми» экономическими инструментами климатической политики, однако появились они сравнительно недавно.
Изначально использование ископаемого топлива регулировалось исключительно энергетическими налогами. Первые пошлины на бензин появились в Дании и Швеции в 1917 и 1924 годах соответственно. С 1957 года фискальная политика стала распространяться и на другие типы углеводородного сырья, в том числе нефтепродукты и уголь. Основная задача энергетических налогов сводилась к регулированию импортных поставок энергоресурсов, а также обеспечению стабильного дохода в государственный бюджет. Экологические мотивы стали проявляться только в 1980-х годах. Лидерами экологизации налогообложения стали европейские страны. Сначала акцент в фискальном регулировании был сделан на борьбе с локальным загрязнением воздуха, а позднее — с глобальным изменением климата. Инструменты углеродного регулирования были впервые применены в 1990-х годах, а активное распространение получили лишь в последнее десятилетие.
Первый углеродный налог был введен в Финляндии в 1991 году. Сегодня он взимается в 16 европейских странах. Первая в мире система торговли выбросами была запущена в 2005 году. Изначально она охватывала 24 европейские страны, сейчас — 31.
Принципиальная разница энергетических налогов от углеродного налога или СТВ состоит в том, что они только косвенно способствуют снижению парниковых выбросов. Если у «прямых» ставка рассчитывается на единицу выбросов, то у «косвенных» она устанавливается соразмерно с объемом используемой энергии, а не долей углерода, содержащейся в ней.
Масштаб применения «косвенных» налогов гораздо шире, чем «прямых». Они охватывают большее количество секторов экономики и источников выбросов. При изменении ставок энергетических налогов их воздействие на снижение парниковых выбросов может быть значительнее, чем эффект «прямых» инструментов регулирования.
В ЕС большая часть налогообложения в энергетике приходится на транспортную отрасль. Сборы и акцизы на моторное топливо (дизель, бензин, керосин, мазут и др.) составляют основу налоговых поступлений от «косвенного» регулирования выбросов парниковых газов.
Роль налогов на энергетическую продукцию в ЕС оказывает принципиальное влияние на развитие отрасли. «Доля акцизов на бензин и дизель в конечной стоимости продукции в среднем превышает 30%, а для некоторых европейских стран выше 50%», — пишет автор исследования.
Для большинства европейских стран объем налоговых поступлений от «косвенных» инструментов превышает долю дохода от «прямых». Так, в Норвегии эта разница достигает полутора раз, в Швеции — почти двух раз, в Дании — более пяти раз. Это связано с тем, что «прямые» инструменты регулирования пока имеют относительно скромный охват. В среднем в европейских странах углеродный налог покрывает не больше 25% выбросов диоксида углерода, а СТВ — лишь 45%.
Чтобы понять, какой фискальный инструмент эффективнее воздействует на снижение объемов выбросов парниковых газов, Илья Степанов проанализировал панельные данные для 30 европейских стран за период с 1995 по 2016 гг.
Исследователь сначала рассчитал так называемую «выявленную» цену на углерод для каждой из стран. Она складывается из углеродного налога, СТВ и совокупности прочих энергетических сборов. Оказалось, что наибольшая налоговая нагрузка на выбросы углекислого газа от сжигания ископаемого топлива в Швеции, Финляндии, Дании и на Мальте. В этих государствах «выявленная» цена на углерод достигает от 96 до 117 евро за тонну СО2. Наименьшая фискальная нагрузка наблюдается в Польше (37 евро за тонну), Болгарии (27 евро/т) и Венгрии (4 евро/т).
«Странам с низкой фискальной нагрузкой на выбросы парниковых газов характерен высокий уровень углеродоемкости ВВП, в то время как странам с высокой «выявленной» ценой на углерод присуще обратное», пишет автор.
Исследователь проанализировал, как изменение разных компонент «выявленной» цены на углерод сказывалось на динамике выбросов углекислого газа. Результаты показали, что и «прямые», и «косвенные» ценовые сигналы отрицательно воздействуют на уровень углеродоемкости ВВП. Так, увеличение «прямых» фискальных инструментов на 1% в течение 1995-2016 годов в среднем вело к сокращению углеродоемкости ВВП на 2,3%. Для сравнения: увеличение на 1% «косвенных» ценовых сигналов приводило с сокращение углеродоемкости ВВП на 4%.
Однако при сопоставлении результатов анализа временных периодов с 1995 по 2016 гг. и с 2005 по 2016 гг. разница влияния «косвенных» и «прямых» фискальных инструментов становится меньше. Исследователь связывает это с внедрением европейской системы торговли выбросами в 2005 году и распространением углеродного налога на большее количество стран.
IQ
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!