Диалоги с памятниками

Без пафоса

Большой академический словарь русского языка толкует памятник как «архитектурное или скульптурное сооружение в память или в честь какого-нибудь лица или события». Но времена меняются. Сегодня увековеченными «лицами» становятся крокодилы, собаки, шпроты, уши, носы, кошельки, а границы слова «памятник» расширяются до любого типа уличной скульптуры.

В прошлом, будучи принадлежностью кладбищ, а позже — изображая сильных мира сего, монументы вызывали уважение, скорбь, воспоминания, трепет. Фигуры подавляли своими размерами, высокий постамент делал их недоступными.

Сейчас статуи не всегда смотрят на повседневность сверху вниз. Они «присаживаются» на скамейки, «выглядывают» из дорожных люков, «сходят» с пьедестала на тротуар. Это меняет отношение к скульптурам: вместо пиетета — диалог и фамильярность, даже с величественной классикой.

Памятники осмысливаются через фольклор и игру, рассказывает Андрей Мороз: «высота монумента компенсируется смелостью залезающих на него шутников, официозный статус — превращением персонажа в простого и комичного человека, казенное название — анекдотическим. При этом в альтернативной номинации или комментировании учитываются все промахи создателей, игнорировавших фон, ландшафт, наполнение, репутацию места, в котором расположена скульптура».

Шутки в отношении памятников зависят от того, что становится объектом комментирования. Это может быть внешний облик монумента, расположение в пространстве, соотношение с объектами поблизости и другими памятниками.

К игре, нейтрализующей официоз, относится и наделение памятников альтернативными названиями.

К примеру, фигуры основателей Екатеринбурга Василия Татищева и Вилима де Геннина за сходство получили прозвища персонажей американского мультсериала Батт-Хеда и Бивиса. А за скульптурной группой у вечного огня в Сыктывкаре — тремя женщинами, держащими подобие венка, вытянутого над огнем — закрепилось название «Бабы жарят крокодила». «Видимо, название широко известно, но дополнительной популярности ему добавило присуждение штрафа в 200 тысяч рублей местному интернет-изданию «7х7» за упоминание в одной из публикаций», — говорит Андрей Мороз.

Подмечается и определенный ракурс памятника, открывающий дополнительные смыслы. Чаще всего они нецензурные, поэтому шутливые наименования опускаются ниже пояса. Такой репутацией пользуется горельеф, изображающий революционных рабочих, на здании АТС на Большой Никитской улице в Москве. Если на него смотреть сбоку, могут возникнуть двусмысленные ассоциации, лаконично выраженные в альтернативном названии “Половые извращения строителей коммунизма” или “Групповой портрет семьи Маяковских-Бриков”.

«Альтернативное название памятника всегда имеет юмористический характер, поэтому построено на контрасте между обычно высоким пафосом, заложенным создателями, и сниженной интерпретацией, — объясняет исследователь. — “Снижение”, попытка избавиться от официозного часто основана на акцентированном внимании к телесности, эротизму, обычно понимаемым как “неприличное” и “неуместное”. Именно этот контраст “неуместного” с “высоким” создает комический эффект и позволяет подменить торжественность фамильярностью».

Достраивание композиции

Коммуницировать с памятником — значит, производить с ним какие-либо манипуляции: украшать, достраивать композицию.

На статую Ивана Крузенштерна в Санкт-Петербурге выпускники военных училищ надевают специально сшитую тельняшку, а студенты Уральского государственного технического университета в День радио моют бронзового Александра Попова.

Достраиванием композиции могут быть:

► фотографирование, когда человек становится частью скульптурной группы;

► дополнение каким-либо материальным объектом (сигарета между пальцев у скульптуры «Прикуривающий» в Минске или надетая на руку монумента Ленина в Каргополе корзина с цветами, обычно стоящая у подножия);
► бросание монет (в блокнот доктору Ватсону у посольства Великобритании в Москве, на постамент Чижику-Пыжику в Санкт-Петербурге и т.п.)

Такие ритуалы — часть системы взаимоотношения человека с памятником, которая, как показывают примеры, не всегда проста. Маленького (высота 11 см) Чижика-Пыжика чаще других воруют. А в Москве в подобие традиции превратились попытки вынуть наган из руки матроса — одной из скульптур на станции метро «Площадь революции».

Фантазии художников

Разговор с изваяниями, а через них — со зрителем, ведут сами скульпторы. Для успеха своих работ им важно подыграть современным трендам.

«Принимая во внимание желание людей сделать памятник своим, близким, скульпторы уменьшают его размеры, располагают не выше, как это было принято раньше, а ниже глаз человека, так что уже нет надобности смотреть на памятник вверх; напротив — можно посмотреть на него сверху, можно к нему наклониться — это снимает дистанцию между человеком и объектом», — поясняется в исследовании.

Появление неформальных изображений еще сильнее стимулирует фамильярность в отношении скульптур. Более того, изображения создаются специально, чтобы провоцировать определенные действия. Например, поглаживать выступающие или заметные элементы. Такой контакт важен для усвоения уличных скульптур, а вопрос, с чем контактировать, отсылает уже к фантазии их создателей. Так, сразу в двух городах Ростовской области — Батайске и Ростове-на-Дону — есть памятники женской груди. Причем в столице региона на женскую грудь, прикрытую мужской рукой, можно буквально наступить — скульптура вмонтирована в тротуар по аналогии с «подножной» эротикой из Амстердама, где похожий памятник вписан в мостовую квартала красных фонарей.
IQ

---