.webp "Гендерный ценз")
18 июня 2018
Карьерный рост немецких исследовательниц имеет высокую цену. Часто вопрос стоит ребром: либо наука, либо семья. Социологи НИУ ВШЭ изучили дисбаланс работы и жизни у женщин-ученых в Германии.
Исследовательницы в Германии часто не добираются до высших позиций в академической иерархии и «покидают карьеру на полпути». Это связано с опасениями не успеть создать семью, отмечает Елена Рождественская в докладе «Академическая женская карьера в европейском контексте: балансы и дисбалансы жизни и труда». Исследование опирается на официальные данные о трудовой ситуации преподавателей в немецких университетах. Среди них — Федеральный отчет о молодых исследователях (BuWiN — Bundesbericht Wissenschaftlicher Nachwuchs) министерства образования и исследований (BMBF) Германии, исследование «Science Career», посвященное, в частности, гендерным нюансам академической карьеры, а также данные немецкого Совета по науке.
Почти половина — 45% немецких докторантов — женщины. Однако следующий шаг к профессуре и хабилитату (докторской, в российском варианте) делают лишь 27%. А по некоторым данным (в частности, BuWiN), и того меньше — 22%. При этом на старте обучения соотношение полов примерно равное, и женщины даже немного опережают мужчин. Но после окончания курса шкала смещается в пользу мужчин. В дальнейшем диспропорция усиливается. Это связано и с особенностями академической карьеры в Германии.
Эмпирически выявлено, что в контексте типичных карьер в немецкой науке «любой, кто не получил постоянную должность в течение примерно шести лет до окончания PhD-диссертации или в последующие шесть лет после этого, будет беспощадно вылетать из системы», подчеркивает исследовательница. Лишь назначение профессором открывает в Германии постоянную защищенную позицию. Поэтому молодые исследователи должны четко определиться с приоритетами. Те, кто планирует делать карьеру в науке, вынуждены отдавать ей основную часть своего времени — и зачастую жертвовать созданием семьи или партнерства. На все сразу времени не хватит.
Но стартовое продвижение в науке и самореализация вне работы (романтические отношения, семья, хобби, развлечения и пр.) малосовместимы в Германии не только из-за временных затрат. Для семьи нужна и социальная защищенность. Однако «условия труда, при которых работает научный средний класс, все еще нестабильны, если не прекарны», поясняет Елена Рождественская. По данным Федерального отчета о молодых исследователях, подавляющее большинство (93%) всех должностей сотрудников ниже профессора в университетах — временные. Например, предполагается лишь годовой контракт. При этом получение должности профессора — в буквальном смысле редкая удача. По данным немецкого Совета по науке, шанс составляет менее четырех процентов на одну докторантуру для женщин.
Перед молодыми учеными стоит дилемма: либо наука — при всей неопределенности карьеры, либо самореализация вне академии. Если сочетать работу и семью не получается, многие выбирают второе. Иначе можно не успеть с рождением детей. Согласно отчету BuWiN 2017 года, если бы подрастающая научная смена оставалась в университетах, то окончательная бездетность (независимо от пола) у них была бы очень высокой — порядка 45% по сравнению с другими выпускниками высшей школы (у тех этот показатель составляет 25%).
Приходя в научную сферу, молодые люди рассчитывают на академическую свободу, определенную автономность труда и самостоятельное планирование времени. Но на практике приходится сталкиваться с довольно жесткими, «поточными» условиями работы, которые серьезно влияют на внеуниверситетскую жизнь ученых.
Так, существуют неформальные критерии, которым нужно соответствовать. Среди них — мобильность, самостоятельное обеспечение финансирования исследований, стажировки в зарубежных университетах, организация встреч и конференций, обширные списки публикаций, присутствие в социальных сетях и пр.
Все эти аспекты работы требуют дополнительных вложений времени и сил, часто за счет свободного времени. Исследователям, имеющим семью, часто трудно найти такие ресурсы. А учитывая гендерное разделение труда в семье, исследовательницам приходится особенно трудно. Для них «профессионализация научной карьеры трудновыполнима», пишет Рождественская.
В Германии, как и во многих других странах (в том числе в России), в распределении домашних обязанностей между супругами по-прежнему сохраняется асимметрия. Воспитание и ежедневный уход за детьми во многом остаются на женщинах. Мужчины меньше вовлечены в домашние дела. В такой ситуации карьерное продвижение женщин в университете проблематично. Исследовательницы сталкиваются «с тем, что роднит их экзистенциальную ситуацию с представительницами других профессий и родов занятости», подчеркивает автор доклада. Существуют проблемы с инфраструктурой ухода за детьми (число мест в детских садах сильно ограничено, они работают в основном до 12 или 16 часов дня) и пожилыми (забота специальных служб весьма дорогостояща). Женщины-ученые часто вынуждены сами заботиться о домочадцах, что мешает их карьере.
Проект «Science Career», посвященный, в частности, совместимости работы и внеуниверситетской жизни для исследовательниц, показал, что степень удовлетворенности карьерой в науке у мужчин и женщин в Германии разная.
«Женщины-профессора считают недооцененным свое общее признание в высших учебных заведениях и университетах, как и свою интеграцию в неформальные сети и признание своих достижений по сравнению с коллегами-мужчинами, — подчеркивает Рождественская. — Они также видят проблему социальной дискриминации женщин в доступе к руководящим должностям».
Трем четвертям мужчин удается найти постоянную должность в университете или институте уже во время докторантуры. У женщин эта доля составляет лишь половину. Причем они «вынуждены усиливать свое финансовое положение запросом стипендий, обращаться за поддержкой к семье или источникам частного дохода». Эти тренды продолжаются и далее, хотя в ослабленной форме.
Те участницы проекта, которые все же добились определенного положения в научном мире, чаще указывали на большие социальные, моральные и физические издержки карьеры.
Они отмечали «затруднения при выходе на рынок труда, перегруженность, недостаток досуга, социальных контактов, семьи и партнерства», а также вынужденный отказ от детей.
«Доля женщин-профессоров, которые часто страдают от таких симптомов, как изнурение и слабость, более чем в два раза выше, чем среди мужчин-профессоров», — отмечает исследователь.
Среди женщин-профессоров очень много одиноких и разведенных.
Автор также отмечает гендерные различия в числе детей в семье. «Мужчины-профессора имеют в среднем более чем вдвое больше детей, чем их коллеги-женщины, а образование и уход за детьми в значительной степени перехватываются их партнершами», — говорит Рождественская. Напротив, преподаватели-женщины в значительной степени полагаются на внешне организованный присмотр и уход за детьми. «Почти треть из них заботятся о детях-школьниках, нуждающихся в присмотре, что ослабляет их карьерный путь», — добавляет исследовательница.
«Science Career» выявил многомерную сегрегацию в университетах.
Женщины-профессора преобладают в гуманитарных и социальных науках, что означает горизонтальную сегрегацию — жесткую специализацию на определенных областях.
Исследовательницы чаще находятся на иерархически невысоких должностях, то есть существует вертикальная сегрегация. Наконец, есть и контрактная сегрегация (концентрация женщин-ученых на краткосрочных и неполных рабочих местах).
По данным немецкого Совета по науке, среди нынешних 45 тысяч преподавателей, трудящихся полный рабочий день, лишь 9 тысяч женщин, то есть всего лишь 20%.
Таким образом, повседневная жизнь университета и карьера для мужчин и женщин в научном мире складываются по-разному. И «биографическая цена» карьеры женщин в науке намного выше, чем у мужчин.
IQ
.jpg){kind=link}