16 января 2018
Когда человек покупает, использует и утилизирует товары с учетом не только личной выгоды, но и справедливости, солидарности, заботы об окружающей среде, он становится этичным/социально ответственным потребителем. Среди россиян таких уже 30%. Кто они, чем отличаются и каковы перспективы пополнения их рядов? Ответы – в исследовании* профессора НИУ ВШЭ Марины Шабановой.
История социального потребления в мире насчитывает не одно десятилетие. Еще в 2009 году, по данным Международной Ассоциации Справедливой Торговли, к активным этичным относили себя 55% потребителей в 15 европейских странах.
В России эта практика делает первые шаги. По результатам репрезентативного опроса**, к ней когда-либо имели отношение 30% граждан, которые, как правило, участвовали:
в этичном шопинге (17%), то есть покупке товаров с учетом соблюдения производителями этических норм (бережное отношение к окружающей среде, гарантии прав работников, отказ от тестирования косметики на животных и проч.);
в бойкоте (11%) – отказе от покупок из-за нарушения производителями этических норм;
в этичной утилизации отходов (11%) – сортировке и сборе мусора в специально установленные раздельные контейнеры.
Шопинг и бойкот относятся к рыночным этичным практикам, утилизация мусора — к нерыночным.
Один из главных тормозов приобщения россиян к социальному потреблению – стоимость этичных товаров. Они обходятся дороже, и почти половина (49%) традиционных покупателей переплачивать не согласна. Продвинутые готовы, но не все (65%) и, как правило, не намного – не более чем на 1–5%.
готовы доплачивать, если товар будет стоить дороже…
Принятие более высоких цен – не единственное, что отличает сторонников ответственного потребления. Среди них больше тех, чьи важнейшие жизненные ценности надындивидуальны: всеобщее благополучие (людей и природы), гордость за Родину, помощь нуждающимся и т.д.
В числе этичных потребителей выше доля людей с активной гражданской позицией, которая таким образом находит еще одну сферу проявления, говорится в исследовании. Однако большинство из них все-таки поддерживает доминирующее в России представление о том, что отвечать за безвредное производство должны не обычные покупатели, а государство и бизнес.
По результатам соцопросов, участники всех видов этичного потребления (шопинг, бойкот, утилизация мусора) реже проживают в крупнейших городах. Особенности мегаполисов (стремительные скорости, более высокая социальная изолированность), по-видимому, сдерживают включение в эти практики, говорится в исследовании.
Значительная часть (37%) приверженцев экологичной утилизации отходов оказалась жителями сел, что позволило по-иному взглянуть на мотивировку части россиян в борьбе с мусором. Она, предполагает исследователь, может «определяться соображениями сугубо индивидуальной полезности»: сортировкой отходов для кормления домашних животных, приготовлением компоста, сдачей металлолома/макулатуры за деньги, решения «мусорных» проблемы в небольших поселениях.
Свыше 40% участников раздельного сбора мусора занимают нижние позиции по шкале материального статуса (денег не хватает даже на питание; на питание хватает, но одежду, обувь купить не могут). В «рыночной» же группе (шопинг, бойкоты) таких почти в два раза меньше, но больше – высокообразованных.
Однако в сравнении с традиционными потребителями социально ответственные (рыночные и нерыночные) имеют больше сходств, чем различий. Все они настроены менее эгоистично, чаще участвуют в общественных мероприятиях (субботниках, митингах, акциях протеста, работе НКО и проч.). Готовы объединяться для совместных действий и активнее включены в солидарные практики, не связанные с потреблением: занимаются добровольческим трудом (52–53% против 33% традиционных потребителей), дают деньги нуждающимся, оказывают помощь, совершают поступки во благо других людей (61–67% против 42%).
% участвовавших в:
Основную информацию, в том числе и о соблюдении товаропроизводителями этических норм, россияне получают из телеэфира. Сознательные потребители дополняют его газетами и интернетом. Причем в cети не просто просматривают новости, но все чаще обсуждают их и вырабатывают способы действий, в том числе протестные.
Однако оценить реальную добросовестность производителей не так-то просто. Имеющейся информации хватает лишь 23% этичных покупателей и 19% – бойкотирующих покупки.
Не случайно просвещение – один из основных запросов к власти, даже со стороны традиционных потребителей: 39% ждут широкого информирования о последствиях безответственного отношения к природе, 30% желают видеть больше социальной рекламы этичного бизнеса в России, каждому пятому недостает информации о зарубежном опыте этичного потребления.
Среди продвинутых меньше всего нуждаются в новых знаниях участники нерыночных практик. При этом именно мероприятия по сбору и утилизации мусора – основное, что «запрашивают» у властей абсолютно все российские потребители. От 58% до 64% (в зависимости от группы) указывают на важность установки контейнеров для раздельного сбора мусора во дворах, 48–59% – на необходимость увеличения пунктов приема вторсырья и бытовых отходов, 42–58% – на поддержку развития бизнеса по переработке отходов/мусора для повторного использования.
Что увеличивает вероятность стать этичным покупателем
удовлетворение актуального спроса на информирование в этой области в момент покупки товаров. Вероятность этичного потребления в среднем на 28,6 п.п. выше у тех, кто оценивают эту информацию и как важную, и как достаточную;
готовность переплачивать за этичную продукцию. Вероятность этичного потребления возрастает в среднем почти на 9 п.п. у готовых доплачивать примерно 1–5% и на 13 п.п. у лиц, согласных на более серьезные доплаты;
высокая солидаристическая активность, направленная на «незнакомых других», связанная с перераспределением материальных благ, труда и денег. Участие в акциях помощи попавшим в трудную жизненную ситуацию и добровольческий труд увеличивают вероятность этичного потребления в среднем на 9,3–9,4 п.п.;
рост образования. Вероятность этичного потребления у лиц со средним специальным и высшим образованием в среднем на 11 п.п. и 15 п.п. выше, чем у тех, кто имеет неполное среднее образование;
ценностные установки о разделении ответственности в этой области, готовности объединяться и др.;
проживание не в крупных городах;
пол. Мужчины с меньшей вероятностью (почти на 4 п.п.), чем женщины, включаются в этичные покупки или бойкоты.
Развитие этического потребления зависит от совместных усилий НКО, бизнеса, властных органов, СМИ, населения. В России достичь этой прописной истины пока не получается из-за рассогласований и «узких мест», считает автор исследования.
Признавая важность совместных усилий, некоммерческие организации, власть и бизнес в большинстве случаев (82–87%) не считают себя главными в решении данных проблем, «“переводя стрелки” на другие группы».
Кроме того, нет единства ни внутри групп, ни между ними в отношении перспективных видов этичного потребления в России. В основном (60% участвовавших в опросе*** представителей парламента, 39% – правительства и 41% руководителей промышленных предприятий) отдают приоритет практике раздельного сбора мусора.
С учетом запросов в этой области со стороны населения, она действительно имеет хороший потенциал, способна стать катализатором развития в том числе и рыночных форм социально ответственного потребления, отмечается в исследовании.
Перспективные практики этичного потребления в России по оценкам представителей федеральной власти и бизнеса:
раздельный сбор мусора;
покупка товаров, произведенных без вреда для окружающей среды;
бойкотирование продукции компаний с безответственным отношением к природе;
покупка продукции компаний, активно участвующих в социальных проектах и благотворительности;
отказ от покупок товаров, при производстве которых экономят на технике безопасности, допускают частые несчастные случаи, нарушают права российских работников;
отказ от продукции компаний, которые эксплуатирует рабочую силу из слаборазвитых стран, нарушая трудовое законодательство.
IQ
* Исследование базируется на результатах опросов, проведенных Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ:
** крупномасштабный опрос населения РФ (2 тыс. человек, 2014 г.);
*** опрос представителей Законодательного собрания и Правительства РФ (депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации), а также руководителей предприятий обрабатывающей промышленности (всего опрошено 300 человек – по 100 в каждой группе, 2015 г.); опрос руководителей негосударственных некоммерческих организаций России (850 человек, 2015 г.).
Автор исследования:
