26 июня 2017
Перегрузки и «офисный» характер труда в новых условиях снижают удовлетворенность работой у сотрудников университетов. Исследователи НИУ ВШЭ выявили пять проблем распределения рабочего времени преподавателей.
Исследователи Высшей школы экономики с помощью интервью и опроса* сотрудников вуза выделили пять ключевых проблем использования рабочего времени в университете. Они связаны с изменением характера труда. Работа преподавателей и исследователей, по мнению опрошенных, теперь едва ли может считаться свободной профессией. Она все больше похожа на офисную или фабричную – с валом отчетов и «конвейером» задач. Часть сотрудников перегружена преподаванием. Нередко возникают внеплановые задания с жесткими дедлайнами. Работа забирает часть личного времени. Ответственные проекты курируют одни и те же люди. Этим новым вызовам посвящена статья Романа Абрамова, Ивана Груздева и Евгения Терентьева «Рабочее время и ролевые напряжения сотрудников современного российского университета», опубликованная в журнале «Вопросы образования».
Более трети опрошенных респондентовне удовлетворены распределением своего рабочего времени. Недовольство во многом связано с несвободой в формировании набора задач и сроков их исполнения. Причем при определении дедлайнов (завершения исследования, сдачи статьи и пр.) возможности сотрудников не всегда учитываются.
Кроме того, новые требования результативности смещают приоритеты: преподавание и научное руководство уходит на второй план по сравнению с исследованиями и публикационной активностью. Сотрудники вузов вынуждены подстраиваться под эту ситуацию. Около 90% из тех, кто недоволен распределением рабочего времени, хотели бы больше заниматься научной деятельностью.
В среднем научно-педагогические работники тратят на преподавание около половины (46%) рабочего времени. На научную работу идет 37% времени, 9% приходится на административную, а 8% — на экспертную деятельность (выступления в СМИ и пр.).
Возможные следствия ситуации: рост нагрузки и стресса.
1. Те сотрудники, для кого важнее преподавание, вынуждены переориентироваться на исследования. Но интенсификация научной работы не обязательно ведет к снижению педагогической нагрузки. «Преподавание для меня на первом месте, — говорит информант. — Тем не менее, сейчас у нас ты все равно обязан делать исследования... Мне не очень нравится писать статьи, но мне приходится это делать. Это отчетность».
2. У сотрудника вуза возникает конфликт ролей. В нем борются линейный исполнитель (как в офисе, он должен сдать работу в срок) и академический профессионал, вдумчивый и старающийся «дойти до самой сути». Свободный научный поиск «конкурирует с формальной необходимостью завершить исследовательские проекты в срок», поясняют авторы статьи. «У нас сейчас нет в полной мере того, что называют академическими свободами, — рассуждает респондент. — Нас на какие-то разовые сервисные задачи дергают, и в каких-то более глобальных вещах это проявляется, в научной работе, в том числе, когда дедлайн задается извне и ты только реагируешь на это. ...Эта работа в идеале требует больше времени». Информант резюмирует, что его труд сейчас — «работа в фабричном, производственном смысле».
При всей необходимости больше заниматься наукой, часть сотрудников вынуждена столь же активно преподавать. 75% недовольных своим расписанием хотели бы меньше заниматься педагогической деятельностью.
Граница, за которой преподавательская нагрузка, по мнению сотрудника, становится избыточной, определяется рядом факторов. Среди них — профессиональные цели, отношение к преподаванию, характер курсов и т.д. Впрочем, об избытке педагогической работы говорили и те, для кого она приоритетна.
Возможное следствие ситуации: эмоциональное выгорание педагога, нехватка времени на подготовку публикаций, которые необходимы при аттестации. А в итоге — проигрыш более успешным коллегам, у которых хватает исследований и статей. «Преподавание — это как печь, в которую нужно все время подбрасывать дрова, чтобы она разгорелась, не погасла, — признает респондент. — И большая часть времени уходила на это... То есть получалось так, что все научное отодвигается...».
Границы между рабочим и личным временем, по словам опрошенных, стираются. Исследования (в том числе подготовка публикаций и чтение чужих работ) и преподавательский труд вне аудитории (например, создание методичек, презентаций и пр.) часто отнимают время, необходимое для отдыха.
Возможное следствие ситуации: усталость, разочарование и снижение удовлетворенности работой. «Я летом столкнулся с тем, что у меня практически не было времени, когда бы я был полностью в отключке от рабочих дел, — рассказывает респондент. — Это неправильно».
Те, кто занят административной или экспертной работой, сетовали на внезапное появление срочных задач. Их приходится выполнять в режиме аврала, а другие дела — сдвигать.
Возможные следствия ситуации: сложности с планированием рабочего времени, нервное напряжение. «Больше всего меня утомляет, когда падает что-то с неба, — рассуждает информант. — Я утром узнала, а к вечеру это надо уже сделать. Неожиданность и сжатые сроки, притом, что у меня были абсолютно другие планы на сегодняшний день». Приходится «все перекраивать».
«Очень небольшое количество людей отвечают за очень большое количество проектов», - формулируют респонденты. Опытные и авторитетные работники перегружены важными заданиями.
Большая нагрузка, по мнению информантов, обусловлена затруднениями в делегировании работы, требующей «высокой исследовательской и управленческой квалификации».
Возможные следствия ситуации:
1. демотивация сотрудников, не относящихся к академическим лидерам, они ощущают недоверие к их компетентности;
2. преимущество более опытных коллег, которым достается много интересной работы, важной для научного подразделения, оборачивается перегрузками и усталостью.
3. И первое, и второе может сказываться на качестве работы.
Подразделение большое, отмечает респондент, но проектами руководят «всегда одни и те же люди».
Все названные проблемы могут вести к отчуждению сотрудников
университетов от своей профессии, считают Роман Абрамов и его соавторы.Решение сложных научных проблем и коммуникация с коллегами и учениками отходят на второй план. Соответствие бюрократическим требованиям оказывается важнее. По данным ряда исследований, тенденции отчуждения академического труда характерны для многих современных зарубежных университетов и ведущих вузов РФ. Это трансформирует саму сущность академической работы. Университеты могут утратить свое преимущество генераторов оригинальных знаний, так как «потеряют уникальность академической культуры свободного творчества», заключает Абрамов.
*В опросе участвовали 756 сотрудников НИУ ВШЭ, в глубинных интервью — 15 человек. Исследование проведено в конце 2016 года.
Роман Абрамов, заместитель заведующего кафедрой анализа социальных институтов факультета социальных наук НИУ ВШЭ.
Иван Груздев, директор Центра внутреннего мониторинга НИУ ВШЭ.
Евгений Терентьев, ведущий аналитик Центра внутреннего мониторинга НИУ ВШЭ.
