К чему приводят исторические травмы: самые интересные исследования, проведенные учеными НИУ ВШЭ

Неравенство как псевдопроблема

Ростислав Капелюшников (НИУ ВШЭ). Неравенство: как не примитивизировать проблему (критические заметки)

Неравенство неравенству рознь. Негативную реакцию людей вызывают лишь те доходы, которые получены с нарушением правил справедливого поведения. Но у экономистов плохо с данными, которые позволили бы отделить «честные» способы получения богатства от «нечестных». Они судят о несправедливости неравенства исходя лишь из его масштабов. Через СМИ этот подход постепенно заражает все общество. Если это произойдет, на экономистов ляжет ответственность за возбуждение в публике одного из сильнейших антисоциальных чувств — зависти.

Многим экономическое неравенство представляется главным злом, с которым сталкиваются современные общества:

• глобальное неравенство растет, и внутри отдельных стран оно достигло пиковых значений;
• вознаграждение топ-менеджеров зашкаливает;
• реальная зарплата в развитых странах стагнирует, а безработица высока;
• доля труда в ВВП все ниже, а капитала — все выше.

Выходом из этой ситуации многие видят активизацию соцполитики, направленную на снижение разрыва между доходами богатых и бедных. В этой логике содержится ряд ошибок. Неравенство корректнее измерять не по доходам, а по потреблению, где оно ниже. А если смотреть на уровень доходов — то не на текущие, а на пожизненные (там распределение тоже равномернее). Иначе масштабы неравенства преувеличиваются вдвое. Увеличение неравенства между домохозяйствами далеко не всегда сопровождается его ростом между индивидами; рост неравенства фиксируют далеко не все методы его измерения.

Увеличение неравенства в последние десятилетия обусловлено технологическим прогрессом: выросла отдача на человеческий капитал, новые технологии привели к опережающему росту зарплат высококвалифицированных работников. Этот же фактор объясняет суперзаработки топ-менеджеров: они отражают взрывной рост производительности труда индивидов, собирающих под своей эгидой большой пул финансовых и человеческих ресурсов. Как именно влияет неравенство на экономический рост — неизвестно.

Между тем за последние десятилетия глобальное неравенство, скорее всего, сократилось: развивающиеся страны резко уменьшили отставание от развитых. Стагнация реальных зарплат в США — статистический артефакт. А для оценки заработков топ-менеджеров в США надо брать всю их совокупность (21 тыс. человек), а не 2,4% ведущих — тогда разрыв в оплате руководителя и среднего работника составит не 500, а 4,6 раза. Что же касается повышения доли капитала в ВВП, в основном это произошло за счет «жилищного капитала», а не производственного.

Неравенство было низким при апартеиде в ЮАР, в соцстранах, в Афганистане и Бангладеш. Все это означает, что неравенство — это псевдопроблема, которая может быть симптомом иных проблем. Болезнь не лечится устранением симптомов.

Модернизация алкопотребления

Вадим Радаев, Зоя Котельникова (оба — НИУ ВШЭ). Изменения структуры потребления алкоголя в контексте государственной алкогольной политики в России

Нынешняя российская антиалкогольная политика, как и большинство таких кампаний, преследует две противоречащие друг другу цели: снизить потребление алкоголя и повысить бюджетные поступления от него. К началу 2010-х годов Россия была на четвертом месте по потреблению спиртного в мире. Доля крепких напитков была втрое выше «идеальной структуры» потребления. Высока была алкогольная смертность и доля нерегистрируемого спиртного (24%).

Используя данные Росстата, экспертные оценки потребления нелегального алкоголя и данные RLMS-HSE, авторы показывают: характерный для России типичный «северный» тип потребления спиртного под воздействием мировых трендов и роста уровня жизни постепенно смягчается. За последние 30-50 лет пива стали пить больше в 3-4 раза, а вина и крепких напитков — меньше (по сравнению с концом 1990-х — почти вдвое). Самогон перестал замещать падающее потребление водки. В 2014-2015 годах россияне вообще стали пить меньше алкоголя (при этом, правда, выросло употребление суррогатов, что в работе не отражено).

Общество равных возможностей

Светлана Мареева, Наталья Тихонова (обе — НИУ ВШЭ). Бедность и социальные неравенства в России в общественном сознании

В отличие от начала 2000-х годов, сейчас тема бедности не вызывает у россиян серьезного беспокойства. А неравенства — начинают вызывать. Бедность затрагивает относительное меньшинство населения, а неравенства — большинство. По отношению к бедным около половины россиян не испытывают ни сочувствия, ни жалости. Это объясняется тем, что до начала 2015 года бедных в ближайшем окружении становилось все меньше, и изменилось восприятие причин бедности: стали доминировать уже не структурные причины, а «неправильное поведение» самих бедных (лень, алкоголизм, наркомания и т.п.). Типичный россиянин не понимает, почему надо помогать бедным: «все равно пропьют». Преобразование страны из «общества массовой бедности» в «общество массовой малообеспеченности» приводит к изменению запроса на приоритеты социальной политики: вместо поддержки бедных — предотвращение сползания малообеспеченных в бедность.

С неравенством ситуация обратная: значимость проблемы нарастает, все больше людей считает распределение доходов и собственности в стране несправедливым. Среди тех, кто так думает, выше протестные настроения, больше доля людей, полагающих, что дела в стране развиваются в неправильном направлении. Идеальная в представлении россиян модель общества допускает глубокие неравенства (однако лишь немногие его основания считаются справедливыми) и предполагает равные возможности добиваться успеха. Неприемлемым остается только неравный доступ к медуслугам.

Характеристика респондентами реальной и идеальной модели общества по доходам противоположны: сейчас имеет место массовая малообеспеченность, а хотелось бы видеть массовыми средние слои. Сейчас 60% россиян в той или иной степени поддерживают идею общества равных доходов. Это максимальный показатель за последние двадцать пять лет.

Острота восприятия проблемы неравенства в России значительно выше, чем в Китае и Европе. Отрицательная оценка неравенств во многом связана с отсутствием перспектив восходящей социальной мобильности. Ведь достижение благосостояния большинство респондентов связывают не с образованием и качественным трудом, а с наличием связей.

Мобильность снизилась

Гордей Ястребов (НИУ ВШЭ). Intergenerational Social Mobility in Sovietand Post-Soviet Russia

В статье исследуется неравенство возможностей в плане межпоколенческой мобильности. Это изменение в образовательном и должностном статусе родителей и детей (например: отец — дворник с незаконченным средним образованием, сын — топ-менеджер со вторым высшим, или наоборот).

В последние годы СССР межпоколенческая мобильность не сильно отличалась от ее уровня в западных странах. В постсоветские годы мобильность в России возросла, как и в других постсоветских странах. Последующая стабилизация социальной структуры снизила равенство возможностей. Влияние социального бэкграунда на жизненную траекторию выросло. Этому способствовали, кроме прочего, высокий уровень неравенства и маркетизация образования.

Динамика социального самочувствия

Анна Зудина (НИУ ВШЭ). Что скрывается за «средними» самооценками? Анализ траекторий социального самочувствия россиян в 2000-2014 гг.

Социальное самочувствие — обобщенная характеристика индивидом удовлетворенности своей жизнью. Средний уровень самооценок материального положения по данным РМЭЗ НИУ ВШЭ составлял в 2000-2014 годах 3,7-4,0 по девятибалльной шкале. Экономический рост в первой половине 2000-х годов сопровождался слабым ростом этого показателя, но кризис 2008-2009 годов не прервал повышательный тренд.

Средние оценки уважения, испытываемого со стороны других, составляли в этот период 5,9-6,5 баллов (максимум — в 2013-м).

Усредненная удовлетворенностью жизнью росла до 2008-2009 годов, затем рост остановился. В работе описываются индивидуальные траектории самооценки (для одних и тех же индивидов на протяжении многих лет).

Четыре логики полицейских

Елена Бердышева (НИУ ВШЭ). Дифференциация «привлекательности» правонарушений в восприятии российских полицейских

Восприятие дел полицейскими базируется на четырех институциональных логиках: ведомственной, клановой, квазирыночной и профессиональной. Работа над правонарушением в глазах полицейского имеет ценность, выраженную в «палках», в признании начальника/коллег, в изменении самооценки и репутации, либо в деньгах. То, как будет восприниматься каждое конкретное дело, — результат конкуренции этих логик.

Ведомственная логика (выполнение плана по раскрытым нарушениям) предполагает эвристические процедуры — оценку шансов на раскрытие: неохотная регистрация «висяков» и «глухарей»; учет того, какие нарушения нужны начальству сегодня — хулиганы, незаконная торговля или пьяные.

Клановая логика предполагает полную лояльность начальнику, который несет личную ответственность за деятельность подчиненных.

Квазирыночная логика в последние годы «нормализовалась»: полицейские не подрабатывают «на стороне», а берут деньги за свои неформальные действия в качестве полицейских — за работу, которую они не обязаны выполнять. Как правило, эта деятельность осуществляется с санкции начальства.

Профессиональная логика предполагает идентификацию со всеми полицейскими и влияет на оценку правонарушения с точки зрения его серьезности и преднамеренности.

При оценке конкретного дела эти четыре логики выступают как система сдержек и противовесов друг для друга. И как дополнение: плата полицейскому за уход от наказания воспринимается им как собственно наказание нарушителя; вовлечение сотрудников в неформальные сделки такого рода укрепляет их клановую идентификацию и т. д.

Как платить поликлиникам

Игорь Шейман (НИУ ВШЭ). Проблемы перехода на подушевой принцип оплаты первичной медико-санитарной помощи (ПМСП)

Система оплаты диктует экономические стимулы для поликлиник. Нынешние принципы финансирования вынуждают поликлиники наращивать объемные показатели работы вместо повышения качества и результативности их услуг. ПМСП остается слабейшим звеном системы, она практически не заботится о профилактике заболеваний.

Работа на показатели ведет к искусственному дроблению каждого случая лечения на ненужные посещения, которые надо оплачивать. В России врачебных посещений больше на 37%, а в Москве — вдвое по сравнению со странами ЕС. Хотя заболеваемость в Москве не сильно отличается от европейской. Установление поликлиникам лимита затрат обеспечивает финансовую предсказуемость, но не подталкивает их к профилактике заболеваний и наблюдению за хроническими больными.

Надо дать поликлиникам стимулы принимать растущее число больных и лечить их, не прибегая к услугам стационара. Это позволяет сделать метод фондодержания, когда поликлиники получают часть (20-30%) средств на оказание стационарной помощи прикрепившихся к ним больных и оплачивают ее из собственных средств. Экономия, возникающая вследствие того, что поликлиника занимается профилактикой больных, к примеру, с высоким артериальным давлением, и у них случается меньше инфарктов и инсультов, остается в ее распоряжении. В статье обосновывается необходимость и возможный порядок перехода финансирования поликлиник на принцип фондодержания.

В другой работе, совместной с Кристофером Джерри (ВШЭ) — The Health Workforce of the Russian Federation in the Context of the International Trends, — Шейман задается вопросом: почему несмотря на высочайшее в мире количество терапевтов, в России их не хватает? Проблема в структурной организации работы врачей. Терапевты воспринимаются как дешевый способ решения множества проблем здравоохранения, и их число наращивается даже там, где проблема может быть решена другими средствами. Вторая проблема — ограниченное число провайдеров первой медицинской помощи. Третья — в России отсутствует разделение труда между терапевтами, медсестрами и прочим медперсоналом (все делают терапевты), результатом чего становится недостаток терапевтов. Наконец, не работает система переподготовки и повышения квалификации терапевтов.

Сетевой маркетинг в здравоохранении

Юлия Крашенникова, Ольга Макарова (обе — НИУ ВШЭ).Организации прямых продаж как неформальные провайдеры здравоохранения в России

Неформальные поставщики в сфере здравоохранения занимаются тем, на что у них нет специального разрешения. Поставка «товаров для здоровья» — одна из основных сфер активности для организаций, занимающихся сетевым маркетингом (после косметики и средств ухода). Прямые продажи имеют личный характер; роли покупателя и продавца размыты, поскольку продавцы и сами потребляют товар: полезность продукции демонстрируется личным примером. Многие ситуации в работе распространителей могут быть оценены как правонарушения: лечебная продукция должна быть зарегистрирована как лекарственное средство или медицинское изделие, продавать ее можно только в специальных местах.

Эти обстоятельства и дурная репутация сетевого маркетинга, как связанного с мошенничеством, ограничивают его развитие. Однако сетевой маркетинг демонстрирует живучесть, особенно в условиях кризиса — как в поставке товаров, наделяемых целебными свойствами, так и в квази-медицинских услугах и консультациях («компьютерная диагностика всего организма» и т.п). Агенты сетевого маркетинга активно критикуют официальную медицину, а своей миссией видят оздоровление нации.

Неформальный ритуал

Сергей Мохов (НИУ ВШЭ). Управляя неопределённостью и стигмой: региональный рынок ритуальных услуг в этнографических заметках

С середины XX века западная похоронная индустрия вела активную борьбу с профессиональной стигматизацией, доказывая, что это нормальный и необходимый обществу бизнес. Эта сфера перестала вызывать отторжение и страх, приобрела черты социально ответственного предпринимательства. Российский же похоронный бизнес, наоборот, окутан устрашающими мифами и негативными стереотипами.

Автор провел полевое исследование (60 дней) — стал членом бригады в одной из региональных похоронных контор. Он выяснил, что в России похороны во многом остаются сферой ответственности государства (нет частных кладбищ, частные морги не могут проводить вскрытие), при этом регулирование рынка государством крайне слабое (муниципальные кладбища не ставятся на кадастровый учет, сдаются в аренду ритуальным компаниям, нет единого учета и статистики, кто где захоронен).

Высокие ограничения на вход в ритуальный бизнес создают основу для интенсивных неформальных связей между похоронными службами и другими акторами: работники «Скорой помощи» и полиции сообщают ритуальным агентствам об умерших, сотрудники моргов оказывают дополнительные услуги и т. д.

Создать в этой сфере компанию человеку со стороны практически невозможно; как правило, владелец похоронной фирмы имеет очень близкие связи с директором кладбища/морга. Связаны друг с другом и работники бригад. Свою HR-политику владелец одного из агентств описал так: «Коля сидел вместе с Валерой, а Валера вроде как сидел с Виталиком». Низкая маржинальность и высокая неформальность ведут к достаточно высокому уровню конкуренции: утратив значимую связь, можно легко выпасть из этого бизнеса.

Знание заменяет налоги

Алексей Захаров (НИУ ВШЭ). Social capital can decreasere distribution: Apolitical economy analysis

Уровень социального капитала, количество социальных интеракций влияет на доступность людям информации о доходах друг друга. Вместе с тем жители многих стран, как правило, очень неточно оценивают доходы друг друга и уровень неравенства в обществе. Поэтому в большинстве случаев с ростом социального капитала спрос граждан на перераспределение доходов через налоги уменьшается.

Премия за стаж

Владимир Гимпельсон, Ростислав Капелюшников, Алексей Ощепков (все — НИУ ВШЭ). Премия за специальный стаж в России: возвращение к теме

15-20 лет стажа по специальности дают в России эффект премии к зарплате в 20-25%. Затем величина премии снижается. В развитых странах пик премии за стаж выше, и достигается он позже — в предпенсионные годы.

В России в частном секторе премия за стаж ниже, чем в госсекторе, и ее рост вместе с увеличением стажа прекращается раньше, чем в бюджетном секторе. При этом в первые годы рыночной экономики накопленный в советские годы стаж приносил отрицательную отдачу (но в госсекторе советский стаж приносил отдачу и в 1990-х).

В целом же премия за стаж появилась только с конца 2000-х годов, когда внушительным стал запас человеческого капитала, полученного уже в постсоциалистические годы. За это время доля работников, имеющих только постсоветский стаж, выросла с 38,7% (1994 год) до 92,5% (2014 год).

Патриотическое продовольствие

Светлана Барсукова (НИУ ВШЭ), Каролина Дюфи (университет Бордо, Центр сравнительной политологии и социологии им. Дюркгейма). Продовольственная безопасность: российский контекст

Изначальное понимание продовольственной безопасности не имело отношения к самообеспечению страны продовольствием и подразумевало прежде всего борьбу с голодом в бедных странах мира. Либеральная трактовка этого понятия связывала его с доступностью продовольствия для населения. Затем возникло протекционистская концепция безопасности: продовольственная независимость страны. Еще есть «крестьянско-кооперативная» трактовка: продовольственный суверенитет на базе малых форм хозяйства с общественным контролем за справедливым распределением прибыли. Из этих трактовок Россия явно выбрала вторую.  Принятая при Медведеве доктрина ставит целью достижение пороговых значение по потреблению важнейших продуктов питания, произведенных в стране (зерно и картофель — 95%, сахар — 80% и т.д).

В популярном дискурсе концепция маркируется через идею самообеспечения — попытку «сойти с иглы импорта». Доктрина неотделима от общего политического вектора страны — разворота России к антилиберальной политике во многих сферах регулирования. Тяготение к такой трактовке продовольственной безопасности было усилено противодействием аграриев вступлению России в ВТО.

Фактическая реализация доктрины началась в 2014 году, с введением «антисанкций». Этот курс поддерживается населением, сопровождается ставкой на развитие крупного бизнеса в аграрном секторе и надеждами аграриев на выход из ВТО. Продовольственная независимость стала одним из элементов «патриотического дискурса» и стала удобной платформой для отраслевого лоббизма.

Пожилые не конкурируют с молодыми

Виктор Ляшок, Сергей Рощин (НИУ ВШЭ). Молодые и пожилые работники на российском рынке труда: субституты или нет?

Повышение пенсионного возраста и/или снижение размеров пенсий (в случае неповышения пенсионного возраста) стимулирует людей работать дольше. Обострит ли это конкуренцию на рынке труда? В особенности для выпускников учебных заведений (во множестве стран молодежная безработица очень высока, и, например, Китай не стал повышать пенсионный возраст, чтобы не увеличить безработицу среди молодых). Спрос на работу не является неизменным. Так, увеличение женского труда и приток мигрантов не приводили к увеличению безработицы.

В последние годы уровень занятости у 60-64-летних составлял 30-31%, у 20-24-летних — 52-53%, безработица у молодых — 12-13%. Зарплата и у молодежи, и у пожилых составляет порядка 88% от среднего уровня в стране. Но специальности молодых и пожилых радикально различаются. Среди молодых выше доля экономистов, юристов, специалистов в IT, гуманитариев, а среди пожилых — технических специалистов в промышленности и сельском хозяйстве. Поэтому предложение труда молодых и пожилых работников направлено на разные рабочие места (сегрегация есть и по отраслям, и по специальностям), и конкуренции на рынке труда между ними практически нет.

Выгоды трудовой мобильности

Владимир Гимпельсон, Ростислав Капелюшников, Анна Шарунина (все — НИУ ВШЭ). «Дороги, которые мы выбираем»: перемещения на внешнем и внутреннем рынке труда

Трудовая мобильность на российском рынке труда — разумная и неплохо окупаемая стратегия. Внешняя мобильность примерно втрое превышает внутрифирменную: накопление внутрифирменного человеческого капитала идет плохо, отдача на него низкая, объем производственного обучения невелик. А внешняя мобильность не сталкивается с серьезными барьерами. Но общая трудовая мобильность постепенно снижается.

Наименее мобильны обладатели среднего профессионального образования. Наиболее активна трудовая мобильность в мегаполисах. С возрастом она монотонно убывает. В результате перемещений внешне мобильные работники догоняют по зарплате иммобильных, а внутренне мобильные — опережают их. То есть самая высокооплачиваемая категория — работники, делающие карьеру внутри фирм. Но внутренняя мобильность чаще затрагивает и до этого высокооплачиваемый персонал. По приросту зарплаты в результате перемещения лидируют внешне мобильные (но они отставали в зарплате до перемещения).

Как поддерживали малый бизнес

Александр Чепуренко, Александр Виленский (оба — НИУ ВШЭ). SME Policy of the Russian State: From a «Generalist» to a «Paternalist» Approach

В России нет полноценной статистики по малому и среднему бизнесу за 1990-2015 годы, так как методология статистики менялась дважды — в 1995 и 2007 годах.

С середины 1990-х этот сектор в течение нескольких лет стагнировал. Во второй половине 2000-х число малых и средних предприятий и занятость на них выросли. Малый бизнес обеспечивает порядка 20% ВВП и 35% занятости.

В 1990-х в политике господствовал генералистский подход: специальной поддержки небольшим компаниям почти не оказывалось. В 2000-х подход стал более таргетированным, сосредоточенным на том, чтобы убрать основные ограничения к развитию сектора и создать более благоприятный инвестклимат.

Большинство инициатив того времени полностью реализовать не удалось. В это же время, пользуясь избытком денег, многие регионы стали поддерживать малые предприятия за счет своих бюджетов. После кризиса 2008-2009 годов государство в отношении малого и среднего бизнеса применяет скорее патерналистский подход. Влияние на средний и малый бизнес оказывается через госзакупки, госкомпании, систему занимающихся инновациями госагентств и т. д. В результате этот сектор становится все более зависимым от государства. Централистский подход доказывает свою неуспешность в поддержке малого и среднего бизнеса.

Нетвердые валюты

Марек Домбровски (НИУ ВШЭ, Bruegel, CASE). Currency crises in post-Soviet economies — a never ending story?

После распада СССР его бывшие республики периодически страдают от валютных кризисов. Они вызываются внешними и внутренними факторами. Экстремальная макроэкономическая неустойчивость региона обусловлена тем, что нацбанки в странах экс-СССР, по сути, не являются независимыми — они включены в систему исполнительной власти. Население и компании в такой ситуации не имеют оснований испытывать доверие к национальным валютам. Плохой деловой климат стимулирует отток капитала, что тоже вносит большой вклад в неустойчивость валют (особенно это касается России и Украины).

Инновации помогают

Виктория Голикова, Борис Кузнецов (оба — НИУ ВШЭ). The Role of Innovation and Globalization Strategies in Post-Crisis Recovery

Компании, разработавшие и внедрившие инновационные продукты перед кризисом 2009 года, лучше других его пережили. Хорошо справились с трудными временами и фирмы, успевшие выйти на глобальный рынок — участвующие в экспорте, импортировавшие инвестиционные товары, получавшие прямые иностранные инвестиции и т. д. Соединение этих двух стратегий (инновации + глобализация) давало особенно сильный эффект. Предприятия, нацеленные только на экспорт или только на глобализацию, восстанавливались после кризиса медленнее. Имеет значение и внешняя среда: в регионах с меньшим уровнем коррупции компании после кризиса растут быстрее.

Помощники России и Катара

Даниэль Карабекян (НИУ ВШЭ). Strategic Behavior in Exhaustive Ballot Voting: What Can We Learn From the FIFA World Cup 2018 and 2022 Host Elections?

Выбор стран для проведения чемпионатов мира по футболу 2018 и 2022 годов вызвал массу подозрений и привел к отставкам и арестам в руководстве ФИФА. Автор проанализировал протоколы голосований комитета на каждой стадии выбора и построил дерево возможных вариантов голосования, если бы все члены исполнительного комитета голосовали «честно».

В обоих случаях выявлены случаи «стратегического голосования». Но в борьбе за чемпионат 2018 года в любом случае побеждала Россия. Если исключить влияние этих выборщиков, Россия все равно победила бы, но потребовалось бы на один раунд голосования больше.

Борьба за игры 2022 года зависела от позиции Блаттера. Если он поддерживал Катар, тот побеждал. В противном случае выиграть могли Корея или Япония.

Если предположить, что кроме «стратегического голосования» имела место еще и покупка голосов членов исполнительного комитета ФИФА, то для победы России необходимо было подкупить как минимум двух членов комитета, а для победы Катара — одного.

До воспроизводства еще далеко

Сергей Захаров (НИУ ВШЭ). Скромные результаты пронаталистской политики на фоне долговременной эволюции рождаемости в России.Часть I и часть II.

Государство начало стимулировать рождаемость с 2007 года В 2016 году министр труда Максим Топилин заявил, что коэффициент рождаемости за 2006-2015 годы вырос с 1,3 до 1,8, и мы близки к обеспечению воспроизводства населения. На самом деле пронаталистская политика существенно не изменила ни намерения россиян, ни их реализацию. Увеличению числа рождений за последние пятнадцать лет способствовала возрастная структура населения. Но этот фактор исчерпывается. В сельской местности коэффициент рождаемости значительно выше, чем в городах. Заметно растет рождаемость у матерей в старших возрастах. Социальной нормой для женщин становится начало деторождения в возрасте старше 25 лет. Средний возраст материнства в 2014 превысил 28 лет, увеличившись с 1990-х годов на три года.

Пронаталистская политика внесла вклад в увеличение числа вторых и третьих рождений, но в основном – в плане их ускорения. Сближение уровня рождаемости у поколений 1950-60-х годов, с одной стороны, и 1970-80-х годов, с другой, говорит о завершении демографического перехода и утверждении модели семьи с двумя детьми как наиболее желанной и частотной. Фаза исторического минимума рождаемости — 1,6 ребенка — пройдена поколениями 1970-х годов. Но итоговый показатель рождаемости для поколений, достигших к 2014 году 25 лет, скорее всего, не превысит 1,7-1,8.

После рождения первого ребенка желание иметь второго коррелирует с наличием у женщин работы и с возможностью устроить первого ребенка в детский сад, показывают Виктория Левин, Тами Аритоми (обе — Всемирный банк) и Елена Беседина (Киевская школа экономики) в статье Going Beyond the First Child: Analysis of Russian Mothers'Desired and Actual Fertility Patterns. Также на желание завести второго ребенка влияют доступность и качество медицинской помощи, наличие большей жилплощади и т. д.

Трансформация семьи

Юлия Лежнина (НИУ ВШЭ). Институт семьи в России: на пути трансформации

За последние двадцать лет институт семьи сильно изменился. Вырос возраст вступления в брак и рождения детей, продолжается нуклеаризация семьи. Это происходит в силу роста автономности и рациональности людей, плюрализации жизненных траекторий и увеличения значимости самовыражения человека. При этом семья не утрачивает своей ценности для большинства людей. Чувство общности с семьей, самоидентификация с ней у россиян примерно наравне с консервативными в этом плане Польшей и Германией.

Гражданские браки перестали быть девиантной формой союза и стали привычным явлением. Незарегистрированным является первый брак для 32% мужчин и 26% женщин в возрасте до 25 лет. В промежутке 25-30 лет доля незарегистрированных браков падает. В возрасте старше 30 лет не оформляется до половины повторных браков. Гражданский брак рассматривается как предварительный этап семейной жизни, менее продолжительный при первом брачном союзе и более продолжительный — при повторном.

Все больше рациональности и в планировании времени появления и количества детей. Однако сопоставление ответов о желанном и фактическом количестве детей показывает, что примерно у 1/5 россиян есть нежеланные дети.

Постепенно увеличивается (с совсем низких уровней) доля женщин, роль которых в семье можно охарактеризовать как «кормилец». Однако распределение ролей в семье и «требования» к идеальному/ой супруге/у остаются во многом традиционными. Муж должен выполнять роль кормильца, умеющего обеспечить материальный достаток, сильного и здорового «защитника» семьи. Жена «радует глаз» и за счёт доброты и лёгкого характера налаживает отношения в семье; воспитывает детей и ведет хозяйство. При этом характеристики «идеальной жены» и «идеальной женщины» радикально отличаются, чего в случае мужчин нет.

Загадка биржевых фондов

Евгений Тарасов (НИУ ВШЭ). TheRussianETFAnomalyandItsPossibleReasons

В отличие от США, Китая и других стран, в России биржевые фонды еще не стали популярным направлением инвестирования. Но в иностранные биржевые фонды вкладывают деньги российские ПИФы. Частные российские инвесторы вкладывают средства в иностранные биржевые фонды через отечественные ПИФы («Sberbank Biotechnology, Raiffeisen USA, Sberbank USA). Каждый из таких ПИФов, как правило, инвестирует капитал в один выбранный иностранный биржевой фонд. Стоимость инвестирования в таких фондах практически не отличается от активных фондов. Между тем с 2014 года они быстро набрали средства. Такой подход ведет к существенной переплате в виде комиссий: 27-36% от инвестированной суммы на десятилетнем инвестиционном горизонте, 14-18% — за пять лет, 4-7% — за год.

В статье, сделанной под руководством Антона Суворова и Алексея Белянина, автор обсуждает возможные причины этой аномалии. Он приходит к выводу, что проблема не в налогообложении, незнании или каких-то особенностях рынка, а в стереотипах, в категорическом мышлении: покупая паи пассивно управляемых фондов и мысленно относя их к той же категории, что и активные фонды, люди просто не задумываются о лишней 2-3%-ной комиссии.

Более подробно Тарасов исследовал этот вопрос в статье The Index Fund Rationality Paradox and Categorical Thinking.

Инвесторы просто не различают пассивное и активное управление фондами, относя инвестиции в ПИФ (что бы дальше не происходило с их деньгами) к одной категории. Эта гипотеза была проверена в эксперименте на студентах ВШЭ и РЭШ, а также на группе богатых инвесторов. Они должны были ранжировать фонды трех типов с точки зрения уровня умений и способностей, необходимых менеджерам таких фондов для управления ими (понятно, что это влияет на комиссию фондов). Несмотря на финансовую грамотность, респонденты не разделяют активные фонды, индексные фонды и фонды, инвестирующие в один из биржевых фондов, а относят их все к одной категории. В статье предлагается несколько средств, которые помогут минимизировать это искажение.

Блокчейн в контрактах

Александр Савельев (НИУ ВШЭ). Contract Law 2.0: «Smart» Contracts As the Beginning of the End of Classic Contract Law

Технология блокчейн может быть использована для создания «умных» контрактов, исполняемых без участия человека. Для этой технологии, впервые созданный для биткойнов, характерна децентрализация, анонимность, математический алгоритм генерирования валюты, отсутствие единого администратора транзакций и устойчивость к попыткам манипуляции извне.

За рамками биткойнов блокчейн может упростить, например, процедуру электронного голосования акционеров. Эта технология также может применяться для регистрации прав собственности на недвижимость (отпадает нужда в едином регистрирующем центре) и в контрактном праве. По прогнозу WEF, уже через 10 лет до 10% мирового ВВП будет генерироваться в блокчейн-отраслях. Переход от контрактов времен аграрной экономики (требовали длительных переговоров, заключались индивидуально) к типовым контрактам индустриальной эпохи теперь как бы воспроизводится в переходе к «умным» контрактам, еще менее индивидуализированным.

Умные контракты — те, чье исполнение может быть автоматизировано. Это компьютерный алгоритм, реализуемый в форме контракта. Прообраз таких контрактов — вендинговые машины, «продающие» товар или оказывающие услугу без участия человека. Умные контракты позволяют автоматизировать процесс исполнения контракта не на одной, а на обеих его сторонах — создавать ресурсы и распределять их по автоматизированным принципам. Например, прекращать сбор средств в режиме краудфандинга и отправлять их бенефециару, когда набрана требуемая сумма. Или распределять собранными в пул средствами на страхование от засухи в случае ее наступления.

В отличие от обычных контрактов, умные существуют только в электронной форме, управляются программным кодом, они не допускают споров (выражены предельно четким компьютерным языком), имеют условную природу и не могут быть не исполнены. В статье также описывается, какие проблемы создают умные контракты для традиционного контрактного права.

Губернаторам вредит экономический рост

Майкл Рохлиц (НИУ ВШЭ). Political Loyalty vs Economic Performance: Evidence from Machine Politics in Russia’s Regions

В Китае выборов на региональном уровне нет, и компартии удалось построить эффективную политическую машину, в которой региональные лидеры остаются у власти, если им удается обеспечить экономический рост на своих территориях.

В России ситуация прямо противоположная. Ключевое условие, позволяющее региональным лидерам остаться на своих постах — доля голосов «Единой России», которую обеспечивает их регион. А вот региональные лидеры, чьи экономики успешно развиваются, имеют меньше шансов остаться на своем посту.

Рохлиц показывает, что две эти закономерности связаны друг с другом. Так, большую управляемость при голосовании показывают регионы, где в экономике выше доля госкомпаний и крупных предприятий. А для экономического роста это очень вредно. Но основной критерий успешности их работы — поданные за правящую партию голоса. Это мотивирует региональное руководство не менять структуру экономики.

Кейс Галины Ширшиной

Михаил Турченко (НИУ ВШЭ). The Rise and Fall of Local Self-Government: the Case of Petrozavodsk

В статье подробно описываются события сентября 2013 — декабря 2015 годов: между выборами и отставкой популярного петрозаводского мэра Галины Ширшиной. Ее удаление с поста мэра стало результатом неудачной попытки региональных властей Карелии поставить ее деятельность под контроль. Эту объяснительную модель отстаивает автор, протестировав альтернативные варианты. Немедленной реализации этого плана помешала автономность местных элит, поэтому отставке Ширшиной предшествовал разгром группы поддерживавших мэра бизнесменов и политиков, в т.ч. при помощи уголовных дел. Конфликты между губернаторами и мэрами крупных городов были не редкость в 1990-е годы, но сейчас от мэров требуется сообразовывать свою деятельность с приоритетами регионального начальства.

Теневое госуправление

Ольга Моляренко (НИУ ВШЭ). Теневое государственное и муниципальное управление

Теневая деятельность есть и в госуправлении — это использование чиновниками в работе личных связей. Эти механизмы сглаживают недостатки жесткой вертикально-интегрированной структуры госуправления. Такая система норм и правил — не дисфункция, а неизбежный спутник формализованной системы. Она частично помогает решить проблему отсутствия горизонтальной координации между чиновниками, осуществляющими управление на территории. Например, некоторые муниципальные образования не содействуют налоговой службе в легализации теневой экономики, а используют их как источники ресурсов в случае непредвиденных ситуаций.

При помощи личных отношений стимулируются и социальные расходы предпринимателей. Через неформальные договоренности муниципалитеты получают территориальную статистику, влияют на качество работающего на территории бизнеса и т. д.

Плюсы и минусы контроля

Андрей Яковлев, Андрей Ткаченко, Юлия Родионова (все — НИУ ВШЭ). Организационные формы и стимулы в госзакупках: естественный эксперимент для одной российской государственной организации

Одна крупная госорганизация ввела процедуру мониторинга того, как ее различные подразделения проводят закупки. Этот «естественный эксперимент» позволил авторам проанализировать сравнительную эффективность закупок стандартизованных товаров и услуг до и после начала мониторинга. Оказалось, контроль оказывает разное влияние на «хозрасчетные» (финансово самостоятельные) и бюджетные подразделения, автономией не обладающие.

Всего наблюдения охватили 2008-2013 годы; контроль и мониторинг был введен в 2011 году. До начала контроля закупки самостоятельных подразделений были эффективнее, а после их эффективность сравнялась.

На бюджетные подразделения контроль за их деятельностью оказывает положительное влияние (эффективность повышается), а на самостоятельные — наоборот: у них возникают дополнительные издержки из-за необходимости соответствовать формальным процедурам; стимулы к эффективным закупкам снижаются. Эффективность закупок оценивалась по числу заявок на конкурсе и величине задержки актуального исполнения контракта.

Россия обороняется

Андрей Яковлев (НИУ ВШЭ). What is Russia trying to defend?

Было бы ошибкой считать, что изменение российской внешней и внутренней политики в 2014 года было внезапным. Разворот начался в середине 2000-х годов.

Яковлев выстраивает периодизацию так:

1) Россия выплачивает внешние долги и обеспечивает себе экономическую независимость, поддерживая партнерство с Западом (2000-2003);

2) Россия пытается стать «энергетической супердержавой» и очень нервно воспринимает «инспирируемые Западом» цветные революции. Продвигается идея «нового мирового порядка», а война с Грузией демонстрирует российскую силу (2004-2008);

3) Россия на распутье: экономический кризис заставил искать новые модели роста. Россия пытается «перезагрузить» отношения с Западом. Этот период завершается растущим недовольством неэффективностью государства и массовыми протестами (2009-2011);

4) Экономический рост после восстановления в 2010-11 годов снова замедляется, государство переходит к репрессивной политике в отношении недовольных. Усиливается антизападная риторика (2012-2013);

5) Присоединение Крыма, поддержка сепаратистов на востоке Украины, санкции против России, война в Сирии (2014-?).

Для реформ нужны оппоненты

Игорь Федюкин (НИУ ВШЭ). «Westernizations» from Peter I to Meiji: War, Political Competition and Reform

Почему одним правителям реформы удаются, а другим нет? Особенно в ситуации, когда их реформы грозят большими потерями влиятельным элитным группам (стрельцы при Петри I, самураи при императоре Мэйдзи)?

Реформы в статье рассматриваются как эпизод в борьбе за власть, необходимый для выживания политического лидера. Реформы начинаются, когда баланс сил в стране поставлен под вопрос, и в случае, если они нужны для того, чтобы уменьшить власть оппонентов и увеличить собственную. Тем самым политическая борьба вокруг реформ рассматривается не как консервативное противодействие им, а как процесс, предшествующий реформам и делающий их возможными. Реформы необходимы для того, чтобы построить «выигрывающую коалицию».

Национализм — имперский

Эдуард Понарин (НИУ ВШЭ), Михаил Комин (ЦСР). Дилемма русского национализма

Национализм создает своего рода «пелену», защищающую человека от соприкосновения с неприятной для него действительностью. Потребность в пелене особенно усиливается в некомфортные для жизни моменты. Национализм может быть важной частью идеологии, легитимизирующей существование государства. Государственный национализм может иметь имперский оттенок. Этот вид национализма конкурирует с этническим. На протяжении большей части российской истории распространение национализма и в элитах, и в обществе было довольно слабым. При этом национализм всегда носил антизападный характер. Опыт имперского национализма в СССР создали предпосылки для развития русского национализма именно в этом направлении.

За последние годы вырос антиамериканизм, причем в элитах — сильнее, чем в обществе. На массовом уровне больше распространен национализм, направленный против выходцев из Азии и с Кавказа. Эти два национализма работают как сообщающиеся сосуды: массовый этнический национализм усиливается при ослаблении антиамериканизма, и наоборот.

Начиная с 2014 года власть сделала ставку на национализм имперского типа, взяв курс на построение новой евразийской державы и криминализируя этнический национализм.

Конституционные заблуждения

Михаил Краснов (НИУ ВШЭ). О двух распространенных заблуждениях в российской конституционной истории

Автор доказывает, что советские конституции не были полноценными конституциями: в них отсутствовала идея конституционализма (правовое ограничение публичной власти, гарантия прав личности). И опровергает тезис о «демократичности» сталинской конституции 1936 года. Наоборот, она в свернутом виде содержала в себе репрессивность, полностью соответствуя ленинской идее социалистического государства. Документ декларировал непосредственное осуществление власти трудящимися, и благодаря этому обходил стороной вопрос о разделении властей и ограничениях для них. Репрессии, ограничение политических свобод, принудительный труд — все это основано на советских конституциях.

Плата за поддержку

Тимоти Фрай (Columbia University, Harriman Institute), Израэль Маркуэс, Евгения Назруллаева, Денис Иванов, Андрей Яковлев (все — НИУ ВШЭ). Through Thick and Through Thin: Economic Shocks, Transfers and Strategic Priorities in Russia

Анализ региональных бюджетов за 2008-2010 годов позволяет заключить: регионы с более высокой поддержкой «Единой России» на выборах получали больше помощи из федерального бюджета — как по линии социальных трансфертов, так и средства в рамках инвестпрограмм. Во время финансового кризиса лояльность регионов вознаграждалась сильнее, чем прежде.

Маятник национальной политики

Андрей Щербак, Лилия Болячевец, Евгения Платонова (все — НИУ ВШЭ). История советской национальной политики: колебания маятника?

Всплеск национализма на территории бывшего СССР в 1980-1990-е годы стал результатом предшествовавшей национальной политики. Она работала как маятник, переходя от акцента на развитие национальных окраин к их русификации. Точку равновесия найти никак не удавалось. Российская империя имела черты унитарного государства; царское правительство недооценивало силу национализма. Провозгласив право наций на самоопределение, большевики дали республикам право на сецессию. Они считали, что национализм потонет в пролетарской революции. Большевики поддерживали национализм меньшинств против великодержавного русского национализма. Они получили определенную долю культурной автономии, квоты при поступлении в вузы и на работу в госучреждения, средства на создание письменности и т. д. Началось ускоренное государственное национальное строительство — СССР оказался инкубатором новых наций. Однако к середине 1930-х поощрение местного национализма привело к росту антисоветских и антирусских настроений, и Сталин сменил вектор политики на противоположный.

С конца 1930-х подчеркивалась ведущая культурная и идеологическая роль русского народа, прозападные культурные ориентации были запрещены. Москва стала поощрять расселение русских на национальные окраины. После чисток во главе республиканских партийных организаций были поставлены в основном русские. Во время войны Сталин аппелировал к русскому национальному самосознанию. Начались национальные депортации. После войны письменность многих народов была переведена на кириллицу, в культурной и образовательной сфере началась русификация.

Эта политика была пересмотрена после смерти Сталина. При Хрущеве и особенно Брежневе стали снова выделять средства на развитие этнических институтов в национальных автономиях. Но националистический уклон жестко подавлялся. Обсуждалась идея отказа от республик. В этот период национальные противоречия стали обостряться.

Итогом этой политики стало превращение союзных республик в квазисуверенные государства в середине 1980-х годов: у них были все институты, язык, идентичность. Советская национальная политика вела (за исключением последних пятнадцати лет жизни Сталина) к постепенному повышению статуса союзных республик, но в целом имела реактивный характер. Найти золотую середину так и не удалось.

Коррупция при Екатерине II и Александре I

Елена Корчмина, Игорь Федюкин (оба — НИУ ВШЭ). Routine Corruption in Russia durings the Reigns of Catherine II and Alexander I

Используя записи в книгах Голицыных в конце XVIII — начале XIX веков, авторы исследуют рутинную коррупцию в Российской империи того времени. Государство в тот момент стремилось ограничить поборы («кормление»). В начале XVIII века Петр I криминализовал получение госслужащими любых денег, не делая разницы между взятками и подарками. С другой стороны, Петр I пытался облагать «дополнительные доходы» государевых слуг налогами и понижал им зарплату — все равно кормятся за счет подарков и «почестей». Эта практика существовала вплоть до 1760-х годов. Губернаторы собирали довольно много. Двинский губернатор Афанасий Нестеров в 1670-е годы получал в виде подарков порядка 1/3 того, что должен был собрать в виде налогов. А в 1679-1681 годах губернатор Богдан Ордын-Нащокин собирал 2/3 от подлежащих уплате налогов — так много, что это вызвало бунт.

Голицынские записи охватывают период 1750-1830-х годов. Голицыны были крупными землевладельцами, и записи в 22 их книгах из 12 поместий отражают распространенные практики. В деревнях было по 1-2 тысячи душ. Записанные суммы отражают как небольшие подарки (водка для секретаря районного суда), так и крупные взносы (например, в фонд баронессы Строгановой, из которого она делала подарки на Рождество). Эти платежи не были большими, они составляли 1-7% суммарных расходов на поместье, в расчете на душу не превышая 8% от подушевого налога. В начале XIX века, после 1812 года, платежи резко выросли. Они стали доходить до 16-60% суммарного дохода жителей поместья.

Исторические травмы и пропаганда

Alessandro Belmonte (IMT Alti Studi Lucca), Michael Rochlitz (НИУ ВШЭ). Сollective Memories, Propaganda and Authoritarian Political Support

После 1990-х годов у россиян остались плохие воспоминания о демократии. Сохранение плохого отношения к либеральной демократии в течение следующих лет — результат массированной пропаганды. Эта пропаганда тем успешнее, чем больше у людей травмирующих воспоминаний об историческом прошлом, чем больше в их памяти эпизодов хаоса, нужды и т. д.

Исторические травмы препятствуют переходу к демократии. Эта теоретическая модель подтверждается эмпирикой: в автократиях власть прибегает к пропаганде на 25% чаще, чем в демократиях. А в тех автократиях, где народ в недавнем прошлом пережил исторические травмы — еще на 15% чаще. И это приводит к успеху: в автократиях с историческими травмами люди почти 18% реже считают демократию благом, чем в прочих автократиях.

О пользе ЕГЭ

Фабиан Слонимчик (НИУ ВШЭ), Марко Франческони (University of Essex), Анна Юрко (НИУ ВШЭ). Moving On Up for High School Graduates in Russia: the Consequences of the Unified State Exam Reform

Введение ЕГЭ привело к увеличению мобильности выпускников школ с периферии. Она выросла на 12 п.п.: втрое по сравнению с дореформенным уровнем. На 40-50% выросла вероятность финансовых трансфертов от родителей детям, направленных на помощь в переезде в место получения высшего образования. Родители и дети стали серьезнее относиться к получению образования в последние школьные годы: вероятность дополнительных образовательных расходов в последний год школьного обучения увеличилась на 70%.