«Осколочные» семьи явление частое, но временное

Перепись одинокого материнства

Юридический статус одинокой матери – во многом вопрос самоопределения или договоренности с партнером. Он далеко не всегда отражает реальное семейное положение женщины, подчеркивает заместитель директора Института демографии НИУ ВШЭ Сергей Захаров в статье «Одинокое материнство».

Обладательница справки из ЗАГС по форме № 25 («одинокая мать») вполне может счастливо жить в партнерском союзе, в том числе с отцом своего ребенка. И наоборот: разведенные женщины, дети которых растут без отцов, в неполной семье, по букве закона матерями-одиночками не считаются.

Работа о феномене одинокого материнства в России опирается на данные Росстата – переписи населения 1989, 2002 и 2010 годов, на сведения по ежегодной регистрации новорожденных в ЗАГСах и на исследование «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и в обществе» (РиДМиЖ; часть международного исследовательского проекта «Generations and Gender Programme», координируемого Европейской экономической комиссией ООН, а в России – Независимым институтом социальной политики).

Вот некоторые итоги исследования:

1. В 1989 году число матерей-одиночек не превышало 2 млн. А в 2010 г почти достигло 3 млн. За 20 лет «армия» матерей-одиночек выросла в полтора раза.
2. Доля таких женщин в общей численности матерей в России не превышает 18%.
3. Доля детей до 18 лет, воспитываемых матерями-одиночками, в общей численности детей этого возраста – около 15%.
4. Матери-одиночки часто кооперируются с родственниками – живут с ними единым сложным домохозяйством. Это и моральная опора, и экономия денег.
5. У российских детей все больше шансов вырасти в семье с отчимом.  

Формальные и реальные матери-одиночки

Кризис семьи, рост разводов, депопуляция – именно в таком контексте обычно обсуждается тема одинокого материнства. Однако, уточняет Сергей Захаров, здесь возможна терминологическая путаница. Мать-одиночка – это, по букве закона, женщина, родившая ребенка вне брака, при условии, что отцовство ребенка не установлено. То есть при регистрации ребенка в ЗАГС не было предъявлено совместное заявление родителей или нет решения суда об установлении отцовства. Разведенные и овдовевшие женщины с детьми матерями-одиночками не признаются.

В то же время женщины со статусом «одиночек», которые, тем не менее, живут в гражданском браке и воспитывают ребенка, хоть и без «отца на бумаге», но фактически – в полной семье, имеют право претендовать на пособия и льготы, полагающиеся обладательницам справки по форме № 25.

И вот один из неутешительных выводов статьи: чем сильнее государственная социальная поддержка одиноких матерей, тем больше желающих получить этот статус.

Меркантильный интерес или боязнь огласки адюльтера?

Родители ребенка, которые решили остановиться на варианте «мать-одиночка», могут руководствоваться и тем, и другим.

Судя по исследованиям РиДМиЖ, обычно и женщина знает, кто отец ребенка, и мужчина осведомлен обо всех своих детях, в том числе внебрачных. Поэтому выбор в пользу статуса матери-одиночки – это не только самоопределение женщины, но и некая договоренность между партнерами, подчеркивает Сергей Захаров.

Так, мужчина, который завел ребенка на стороне, может бояться огласки адюльтера и разрушения брака и договаривается с партнершей о своем «устранении» от отцовства. Однако выбор статуса матери-одиночки может объясняться и чисто меркантильными соображениями партнеров – их желанием получить дополнительные пособия и льготы. 

Сергей Захаров приводит в пример красноречивый казус в Калужской области. Там с 1 января 2011 года Законодательное собрание установило щедрую поддержку матерям-одиночкам – пособие 5 тыс. рублей в месяц. Через год первые лица области раскаялись в этом. «Сам закон оказался антисоциальным, – заявил глава Заксобрания Виктор Бабурин. – К нам едут, регистрируются, получают пособия и уезжают». Число детей одиноких матерей в области в 2011 году увеличилось на 40%. При этом улучшения демографической ситуации не было, упало число регистрируемых браков. Власти Калужской области нашли выход: «новоявленным» матерям-одиночкам начислять в месяц уже только по 400 рублей.

Безотцовщина как социальная норма?

На федеральном уровне статистика по одинокому материнству не ведется. Поэтому оценить число матерей-одиночек можно лишь на основании данных о ежегодной регистрации новорожденных в ЗАГСах. За последние 20 с лишком лет Россия пережила всплеск «безотцовщины». Увеличилось число детей до 18 лет с юридическим статусом «без отца» – с 2,6 млн (1989 г.) до 3,9 млн (2012 г.). Их доля от общего числа детей до 18 лет возросла с 6,5% до 14,5% (рис.1).

Рисунок 1. Оценка ежегодной численности детей до 18 лет, зарегистрированных при их рождении на основании заявления одинокой матери, и их доля в общем числе детей до 18 лет. Россия, 1989-2012 гг.

Источник: Демографический ежегодник России 2010. М.: Росстат, 2010. Неопубликованные данные Росстата и расчеты С. Захарова на их основе.

Одинокие матери рожают неоднократно

У респонденток, которые в ходе исследования РиДМиЖ сообщили, что никогда не были замужем, или которые никогда не состояли в союзах с совместным проживанием партнеров, среднее число рождений существенно превышает единицу, отмечает Сергей Захаров.

Иначе говоря, «единственное дитя» матери-одиночки – это несколько архаичный стереотип. На женщин, которые не выходили замуж, приходится 1,3 рождений. На женщин, никогда не проживавших с партнером, – еще выше, 1,6.

Это сейчас сопоставимо с суммарным коэффициентом рождаемости в России – средним числом рождений на одну женщину репродуктивного возраста – 15-49 лет. Этот коэффициент составляет 1,58, по данным Росстата за 2011 год.

Атомизация семьи

Число одиноких матерей в России растет. В 1989 году по переписи населения их насчитывалось до 2 млн. В 2002 году – до 2,5 млн. В 2010 г перепись населения насчитала до 3 млн матерей, претендующих на юридический статус «одиночек».

В общей численности матерей таких женщин в 1989 году было 7-8%, в 2002 – 10-12%. 2010 год дает цифру 15-18% матерей-одиночек.

Впрочем, очевидно, что феномен одиноких женщин – это гораздо более широкое явление, чем «юридическое» одинокое материнство. Из-за разводов (или вдовства) становится все больше неполных семей. И далеко не все женщины с детьми сразу же вступают в новый брак. Неизбежно существуют так называемые «осколочные» семьи, в которых дети какое-то время живут  только с матерью (с отцом после развода дети живут нечасто).

В исследовании Сергея Захарова подсчитано: в 2010 году одиноких женщин с детьми до 18 лет насчитывалось 5 млн. Неполные семьи с одинокими женщинами во главе составляли 24,1% от общего числа семейных ячеек.

В «осколочных» семьях в 2010 году воспитывались 6,2 млн детей до 18 лет, или четверть (25,5%) от общего числа детей, живущих в семьях. В городах больше разводов и, соответственно, больше семей-осколков.

Динамику одинокого материнства объясняет «большая» демография

С 2002 по 2010 год в картине одинокого материнства произошли, казалось бы, противоречащие друг другу изменения.

1. Сократилось абсолютное число одиноких женщин с детьми до 18 лет (на 0,6 млн, или на 11%) и их доля в общем числе семей с детьми (с 26,8% до 21,1%) .
2. Доля таких неполных семей увеличилась в общем числе всех типов семейных ячеек – полных и неполных, с детьми и без детей – с 22,9% до 24,1%. Подросла и доля детей до 18 лет, воспитываемых женщиной, не состоящей в браке – с 24% до 25,5%.

Такие разнонаправленные процессы объясняются демографией более общего порядка.

Во-первых, в возрастной структуре населения России произошло абсолютное и относительное сокращение числа женщин до 20 лет, которые характеризуются высоким риском рождения детей «без отца». Во-вторых, сокращалось и общее число семей при одновременном росте среди них числа бездетных супружеских пар. В итоге в общем числе семейных ячеек доля семей одиноких женщин с детьми до 18 лет повысилась.

Матери-одиночке проще жить с родственниками

Половина незамужних матерей с детьми живет в России в составе сложных домохозяйств и тем самым получает разного рода поддержку от родственников, отмечается в статье.

В постсоветские времена тенденция к «нуклеаризации» семей остановилась (нуклеарная семья предельно проста – включает супругов и их детей либо только супругов). Раньше молодые семьи старались отделиться. Сейчас родственники нередко съезжаются, чтобы вести хозяйство совместно (см. «Экономические кризисы сплачивают семью»). Это экономнее и обычно морально легче.

По переписи 2002 года, доля одиноких женщин с детьми всех возрастов, проживавших в составе сложных домохозяйств, составляла почти 41%. А по переписи 2010 года – 43%.

Гарантий от развода нет; но и одиночество преходяще

В России примерно каждая третья женщина, родившая первенца в полной семье, впоследствии имеет шанс воспитывать его какое-то время без мужа. А каждая третья мать-одиночка спустя какое-то время воспитывает ребенка уже в полной семье.

Неустойчивость брачного состояния постоянно повышалась у послевоенных поколений. Росла доля женщин, воспитывавших детей с разными мужьями. А значит, у детей повышались риски социализации (пусть временной) в неполной семье.

Для детей, рожденных матерью-одиночкой, средняя длительность воспитания в неполной семье сокращалась. Для детей, рожденных замужней матерью, средняя длительность воспитания в неполной семье, напротив, росла.

Так или иначе, условия социализации детей становятся все многообразнее, и это требует пристального внимания социологов, психологов и педагогов, заключает статью Сергей Захаров.

Полный текст статьи

См. также:

Американская семья отдаляется от брака
Выгодно быть женатым
Экономику спасет семья