Рост политической напряженности в отношениях между Россией и Западом привел к расширению сотрудничества с Китаем. При этом возросла роль экспертного анализа перспектив взаимоотношений с восточным соседом, рассказал Алексей Маслов на конференции «Аналитические сообщества в консультативных системах принятия политических решений на глобальном и локальном уровнях», состоявшейся в НИУ ВШЭ.
Между тем, по мнению Алексея Маслова, российские политики и представители бизнеса имеют весьма приблизительное представление о политической культуре Китая – ее истоках и нюансах. Они используют западные мерки и стандарты, без учета национальных традиций и особенностей национального характера, и от этого часто проигрывают. Ведь стратегия современного Китая базируется на особенностях его традиционной политической культуры, которой несколько тысяч лет.
«Главная особенность китайцев в том, что их история и национальный характер имеют намного большее значение для успешного взаимодействия с ними, чем, например, состояние китайской экономики или заверения их политиков», – утверждает Маслов. Хороший пример – роль «политического ритуала», которая в Китае весьма велика. Под «ритуалом» подразумевается обязательность прохождение всех этапов политического диалога.
Однако россияне рассматривают происходящее в современном Китае преимущественно с позиции «настоящего времени», то есть без учета общей логики развития Китая и особенностей его политической культуры. Практически отсутствует китаеведческая экспертиза проектов и предложений, существуют лишь экономическая или политическая экспертизы, говорит спикер. Все это снижает качество прогнозов долгосрочных последствий взаимодействия двух стран.
Современный Китай в своей политической стратегии, так или иначе, воспроизводит традиционную «матрицу» взаимоотношений с другими странами. Он исторически привык главенствовать в регионе, и сейчас происходит постепенное возвращение Китая к роли азиатского «патрона», объяснил эксперт. «Эта роль, в частности, подразумевает, что он должен выступать, как это и практиковалось веками и тысячелетиями, «медиатором» конфликтов между сопредельными странами, – отметил он. – В отношениях со странами Восточной и Центральной Азии Китай себя видит большим «зонтиком», то есть безусловным лидером».
При этом понятие «паритетного партнерства» Китаю скорее чуждо. Зато он готов бесконечно обсуждать «особый характер» отношений и «общую историческую судьбу». На концепции «общности судьбы» основано, в частности, продвижение Китая в Казахстан и в другие государства Центральной Азии.
Основная идея современного Китая – это «китайская мечта», которая может реализоваться только через восстановление традиционного политического и территориального статуса КНР в регионе. «Неудивительно, что у многих азиатских стран можно наблюдать двойственное отношение к Китаю: с одной стороны, это для них крупный торговый партнер, с другой – потенциальная угроза», – говорит Маслов.
Китай исторически мыслит себя вне каких-либо политических или военных блоков. Его стратегия, в отличие от того, что мы наблюдаем на Западе – это «внеблоковое» продвижение своих интересов через индивидуальное взаимодействие со странами, рассказал автор доклада. «Китай не может быть “одним среди равных”. В любых взаимоотношениях он мыслит себя первым, даже если тщательно это скрывает», – пояснил он. В этом же ключе стоит рассматривать китайскую концепцию «Нового великого шелкового пути» (Китай – Центральная Азия – Россия – Европа), обсуждаемую восточным партнером в настоящее время.
«Сейчас российская политика в отношении Китая и других восточных стран в большинстве случаев оторвана от прогнозирования, а власти принимают решения без учёта мнения экспертного сообщества», – формулирует проблему Маслов.
Российское экспертно-аналитическое сообщество, хорошо понимающее Китай, насчитывает около 400 человек, и это – капля в море, говорит он. Ведь человек, знающий китайский язык, коих в РФ немало – это еще не специалист по Китаю. «Современный китаист должен знать и этнопсихологию, и этногеографию, и историю, и структуру китайской власти, – перечисляет спикер. – И, прежде всего, он должен понимать, что Восток – это совсем другой тип мышления». Центров, которые готовят специалистов на таком уровне, в России единицы. Их количество не выросло с советского времени.
Между тем, в Китае работают десятки тысяч высококлассных специалистов, хорошо знающих Россию – язык, ментальность и юрисдикцию. Кроме того, в Поднебесной (чаще всего при университетах) работает множество специализированных центров по изучению России.
Восток веками живет в соответствии со своими, возможно, «странными» с точки зрения западных людей (а россияне – все же люди западной культуры) традициями. Однако сейчас азиатские страны стремительно развиваются, и отношения с ними нужно строить на новой основе. Потому востоковедение на Западе довольно быстро меняется – например, в университетах уменьшается количество традиционных дисциплин, связанных с классической восточной философией и литературой. «Если раньше страны Азии изучались скорее как “музейные объекты”, то теперь – как равные партнеры», – подчеркнул эксперт.
Для успешного сотрудничества России с непростым восточным соседом нужны хорошо подготовленные эксперты-китаисты, способные сформулировать и донести свое мнение до лиц, принимающих решения в масштабах государства.
См. также:
Китайские реформы эффективнее российских
Помогая Африке, Китай создает зону влияния
Эффективное использование политической власти как залог процветания
Кому поможет новая политика Китая
Азии нужен баланс
Китайские вузы сверяют программы с требованиями экономики
Сотрудничество в Азии может сблизить Россию и США
Газовый контракт с Китаем экономике не поможет
Глобализация вузов модернизировала экономику Китая
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
