Государственные меры помощи семьям с детьми, введенные с 2007 года, затронули почти всех женщин детородного возраста, кроме самых молодых и пока бездетных. Они продолжали откладывать материнство. В то же время молодые женщины, уже имевшие детей на тот момент, быстрее решались завести следующего ребенка. Однако наиболее интенсивно стали рожать россиянки старше 26 лет. Коэффициент суммарной рождаемости для них увеличился с 0,64 рождения на женщину в 2006 году до почти одного рождения на женщину в 2012 году. Между тем, здесь, скорее, можно говорить о реализации отложенных некогда рождений, чем о некоей «дополнительной» рождаемости.
Такая демографическая ситуация отразила ключевые репродуктивные тренды за последние годы. Давно «запланированные» дети появились на свет несколько раньше, чем могли бы появиться в отсутствие демографических мер. Но итоговая рождаемость поколений к моменту выхода его представителей из репродуктивного возраста, насколько можно судить по предварительным подсчетам, меняется мало. Россиянки следуют своим собственным установкам о желаемом числе детей, а государство, скорее, стимулирует их воплощение, чем добивается реального роста рождаемости, считают замдиректора Института демографии НИУ ВШЭ Сергей Захаров и независимый американский консультант-демограф Томас Фрейка.
В статье «Эволюция рождаемости в России за полвека: оптика условных и реальных поколений», вышедшей в журнале «Демографическое обозрение» № 1 за 2014 год, даны предварительные итоги пронаталистской политики в современной России. В работе использованы данные Росстата, в том числе неопубликованные, и международная база данных Human Fertility Database, которую поддерживает Институт демографических исследований им. Макса Планка в Германии.
Рождаемость зависит от множества факторов – социально-экономических, политических, психологических и пр. Необходимо учитывать фактор выбора того или иного образа жизни, числа детей, сроков вступления в брак и материнского «дебюта». О значимости такого самоопределения рассуждает в статье «Человечество выбирает низкую рождаемость» директор Института демографии НИУ ВШЭ Анатолий Вишневский, говоря о мировых репродуктивных трендах в терминах Демографического перехода (от более высокой к более низкой рождаемости). Он отмечает, что снижение рождаемости – естественный демографический процесс, трансформация стратегии размножения, связанная с падением детской смертности. Невысокая рождаемость, по идее, весьма удобна для женщин, поскольку у них остается больше времени на самореализацию.
Эти тенденции репродукции почти необратимы. При этом существуют еще и семейные репродуктивные стереотипы (в этом смысле значимо наличие братьев и сестер, то есть число детей в родительской семье).
Таким образом, чтобы заставить семьи рожать больше, чем они планировали, нужно приложить огромные усилия, отмечают Сергей Захаров и Томас Фрейка. Государство должно создать дружественную среду для материнства. Это предполагает не только финансовую поддержку – рост декретных и детских пособий и других выплат, но и множество других мер – от решения жилищных проблем семей с детьми до обеспечения гендерного равенства дома и на работе, говорится в статье.
В этой связи исследователи полагают, что российская демографическая политика не в полной мере использует накопленный мировой опыт. И, хотя в отношении пронаталистской политики последних лет окончательные выводы делать рано, эксперты, тем не менее, говорят об ее эффективности с очень сдержанным оптимизмом.
Как показывает мировая практика, исключительно финансовые меры стимулирования рождаемости приносят лишь кратковременные эффекты. За мгновенной реакцией – взлетом рождаемости – обычно следует спад, различный по глубине и продолжительности. С такой ситуацией Россия, повторяя международный опыт, в последний раз сталкивалась в 1980-х и 1990-х годах.
Статистика за 2006-2013 годы дает основания не только для оптимизма, но и заставляет призадуматься над происходящими колебаниями показателей. Благодаря пронаталистским мерам коэффициент суммарной рождаемости (КСР) вырос с 1,3 в 2006 году до 1,69 рождений на одну женщину в 2012 году. По 2013 году Росстат дал предварительные данные – 1,7 рождений на одну женщину. Годовой прирост КСР в 2007 году составил почти 9%, но затем снижался год от года и в 2011 году был уже около 1%. Позапрошлый год дал скачок на уровне 7% (чему демографы пока не находят объяснения), 2013 год почти не принес роста КСР, констатируют эксперты.
Однако эти цифры мало что говорят об итоговом «урожае» поколений, который как раз и выявляет реальную рождаемость. Расчеты, сделанные авторами статьи, говорят о том, что когорта женщин, рожденных во второй половине 1980-х, в лучшем случае завершит свою репродуктивную биографию с показателем КСР=1,8. Для поколения 1970-х эта цифра и того меньше – 1,6. Это существенно меньше уровня простого воспроизводства населения (замещения поколений), при котором КСР должен превышать два. В отсутствие миграции сокращение численности населения России гарантировано на десятилетия, указывают авторы работы.
Таким образом, прогнозируемые показатели – хотя и весьма неплохие, но все же не оптимальные. Впрочем, пока это только предварительные расчеты. Что можно сказать наверняка – так это то, что календарь рождений изменился. Происходит старение рождаемости: молодые женщины – до 25 лет – откладывают материнство и наверстывают упущенное в более зрелом возрасте.
Характерная для России прежде модель раннего брака уходит в прошлое. Формирование слишком молодых семей «не отвечает требованиям современного общества, ценности которого включают хорошее образование, профессиональную квалификацию и высокие стандарты потребления», отмечается в статье. В итоге супружество откладывается на более зрелый возраст.
Это происходит на фоне «контрацептивной революции», когда аборты вытесняются методами планирования семьи. В итоге женщины свободнее управляют своей судьбой, им проще распоряжаться бюджетом времени и, соответственно, самореализовываться в различных сферах.
Такая эмансипация, в частности, базирующаяся на росте уровня образованности женщин, не может не сказаться на рождаемости – изменении возраста материнства. По сути, вклад молодежи в рождаемость начал меняться в течение репродуктивной биографии женщин поколения середины 1960-х. Их молодость совпала с перестройкой и дальнейшей социально-экономической трансформацией общества (для детей 1970-х этот фактор также значим).
Начиная с этого поколения, рождаемость в молодых возрастах снижалась безостановочно, пишут Захаров и Фрейка. В итоге, если для поколения «шестидесятниц» КСР для женщин в возрасте до 25 лет составлял 1,17, то для когорт первой половины 1980-х этот показатель упал до 0,7. То есть доля молодых матерей в общей возрастной структуре рождаемости стала существенно ниже.
Основным фактором уменьшения рождаемости в когортах 1960-х и 1970-х годов была «утеря» второго ребенка, то есть родители стали чаще ограничиваться одним ребенком. В итоге вклад первых рождений возрос с 52% до 58% от величины суммарной рождаемости в возрасте 40 лет (на исходе репродуктивных возможностей).
В случае с откладыванием рождений ключевые вопросы заключаются в том, состоятся ли они вообще, и если да, то в каком объеме. Степень реализации этих «проектов» повышалась от поколения к поколению: с менее 10% для когорт начала 1960-х до 25-30% для когорт, родившихся на рубеже 1960-1970-х. При этом наверстывание первых рождений идет хуже, то есть часть женщин так и остаются бездетными.
«В целом следует признать, что уровень компенсации отложенных рождений в России для поколений, завершающих репродуктивную биографию, остается низким», – пишут Захаров и Фрейка. По их оценке, он едва ли превысит 50-55% по рождениям всех очередностей для поколения 1975 года рождения. Насчет более молодых женщин говорить пока рано – они еще на пике детородного возраста.
Не исключено, что главный демографический эффект от пронаталистских мер, стартовавших в 2007 году, сведется к влиянию на календарь рождений, а не к повышению общего числа детей, которых женщина родит за свою жизнь, заключают Сергей Захаров и Томас Фрейка. «Другими словами, – отмечают эксперты, – россияне оказались в условиях, подтолкнувших их рожать детей раньше, чем могло бы быть без этих мер, и с более короткими интервалами».
Предположение о «календарном» эффекте демографической политики на рождаемость подтверждают и результаты трех волн обследования «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе» (2004, 2007, 2011 годы). Оно показало, что, хотя финансовая помощь семьям с детьми существенно возросла, репродуктивные намерения российского населения изменились мало. В опросах всех волн установки по поводу числа детей оказались почти одинаковыми.
Прогнозы авторов статьи по коэффициентам суммарной рождаемости даны в таблице 1. Так, наиболее реалистичная оценка КСР для поколений второй половины 1980-х – 1,69 рождений на одну женщину. Для женщин, рожденных в начале 1980-х, КСР еще ниже – 1,67. Для поколения конца 1970-х, которое близко к завершению репродуктивной биографии, – 1,62. Все цифры вполне сопоставимы и не дают оснований надеяться на существенное повышение рождаемости, гарантирующее России выход на дорогу устойчивого демографического развития.
Таблица 1. Фактическая и ожидаемая итоговая рождаемость поколений женщин, родившихся в 1955-1989 годах
| Поколения женщин | Число детей на 1 женщину | ||||
| родилось к 2013 г. | итоговое - фактическое или ожидаемое | ||||
| ожидается дополнительно при сохранении в предстоящие годы возрастных коэффициентов рождаемости на уровне 2012 г. | при сохранении в предстоящие годы возрастных коэффициентов рождаемости на уровне 2012 г. | при увеличении в предстоящие годы возрастных возрастных возрастных рождаемости на 10% | при снижении в предстоящие годы возрастных коэффициентов рождаемости на 10% | ||
| 1955-1959 | 1,88 | 0 | 1,88 | 1,88 | 1,88 |
| 1960-1964 | 1,76 | 0 | 1,76 | 1,76 | 1,76 |
| 1965-1969 | 1,64 | 0 | 1,64 | 1,64 | 1,64 |
| 1970-1974 | 1,56 | 0,03 | 1,59 | 1,6 | 1,58 |
| 1975-1979 | 1,43 | 0,19 | 1,62 | 1,65 | 1,6 |
| 1980-1984 | 1,13 | 0,54 | 1,67 | 1,73 | 1,61 |
| 1985-1989 | 0,64 | 1,05 | 1,69 | 1,81 | 1,58 |
Источник: расчеты авторов на основе данных Human Fertility Database, дополненных неопубликованными данными Росстата.
Быть может, молодежь, только приступающая сегодня к формированию семей, – поколения 1990-х годов рождения – окажутся способными переломить историческую тенденцию? Увы, оснований рассчитывать на это пока нет, полагают авторы статьи. Проведенное Росстатом в 2012 году выборочное исследование репродуктивных планов российского населения не выявило роста желаний и ожиданий в отношении деторождения среди тех, кому нет еще 25 лет. Среднее желаемое число детей у двадцатилетних оказалось ниже, чем у старших поколений. Таким образом, большой вопрос, смогут ли они своими показателями итоговой рождаемости хотя бы повторить опыт собственных родителей.
Окончательные выводы о результатах нынешней демографической политики можно будет сделать в начале 2020-х годов, резюмируют авторы статьи. Так или иначе, прекращать ее не следует – ее нужно продолжать совершенствовать, поставив под сомнение традиционные стереотипы в отношении целей, задач и инструментов такой политики.
См. также:
Бездетность все чаще предопределяют убеждения
Экономика способствует кризису рождаемости
Аборты перестают быть методом планирования семьи
Откладывание материнства повышает риск бездетности
Рождаемость поддерживают нефтяные доходы
Второй ребенок поможет с ипотекой
Материнский капитал стимулировал «бэби-бум» на селе
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
