Научная часть книги «Время демографических перемен», опубликованной издательским домом ВШЭ (М., 2015), суммирует идеи Анатолия Вишневского относительно главных процессов в сфере народонаселения – от рождаемости до миграции. Здесь масса непреложных фактов, точнейших наблюдений, ярких суждений. Например, о том, как большую часть истории человечества именно смертность регулировала численность населения (множество людей умирало в младенчестве и в молодые годы), а затем эту роль стала играть рождаемость. Благодаря этим изменениям население Земли существенно выросло. Еще в начале ХХ века оно составляло примерно 1 млрд 600 млн, а сейчас превысило 7 млрд человек.
Еще одно любопытное наблюдение Вишневского связано с теорией демографического перехода — процесса смены высокой рождаемости и высокой смертности низкой рождаемостью и низкой смертностью. Здесь ученый выступает, скорее, как эволюционист, чем как классический демограф. Впервые в истории, отмечает он, радикально изменились базовые условия существования человека как вида: трансформировалась сама стратегия размножения человеческих популяций. Если оперировать терминами, введенными полвека назад американскими экологами Робертом МакАртуром и Эдвардом Уилсоном, то от энергетически затратной r-стратегии, при которой производится огромное потомство, но выживает лишь его часть, человечество перешло к экономичной К-стратегии: потомства гораздо меньше, но оно жизнеспособно и позволяет поддерживать постоянную численность популяции.
Еще одна ключевая мысль ученого посвящена продолжительности жизни и факторам смертности. Эпоха инфекционных заболеваний как главных убийц человечества закончилась к середине прошлого века (были достигнуты успехи в лечении и профилактике инфекций), и внешние причины (ДТП, убийства, самоубийства, отравления алкоголем и пр.) стали определять смертность в значительно большей степени. Однако в развитых странах состоялся еще один этап демографической революции: продолжительность жизни стала ощутимо расти, а смерти сдвинулись на более старшие возраста. Ведущими факторами смертности стали дегенеративные заболевания (в возрасте примерно от 80 лет). А сердечно-сосудистые заболевания встретили мощный отпор благодаря «кардиоваскулярной революции» в медицине.
Между тем, не все национальные системы здравоохранения полностью увидели эти трансформации. Так, в России произошла сердечно-сосудистая революция (см. статью «Продолжительность жизни в России растет»), однако рост продолжительности жизни может быть определен лишь как восстановительный (в последние годы смертность снижалась от тех же причин, от которых она увеличивалась в конце двадцатого века, – болезней сердца и сосудов, новообразований, инфекционных болезней и внешних причин). Это подъем необходимый, но недостаточный: по продолжительности жизни все еще сохраняется существенный разрыв с развитыми странами.
Однако о научных идеях Вишневского можно рассуждать бесконечно, что и делают многие демографы. Но главный сюрприз нового издания — даже не столько исследовательский, сколько художественный дискурс. Автор книги выступает не только в амплуа демографического провидца, но и в роли мастера иронической прозы.
Если бы Анатолий Вишневский не был ведущим демографом, он мог бы быть философом и писателем-сатириком в духе французских энциклопедистов. И писал бы, к примеру, антиутопии, блистательные и беспощадные. Тут у Вишневского масса литературных предков – от Эразма Роттердамского с сатирической «Похвалой глупости» до Михаила Салтыкова-Щедрина с «Историей одного города», а среди литературных современников – например, Владимир Войнович. Так или иначе, «на полях» научной деятельности Вишневского оказалась весьма успешная литературная. Жюри премии «Русский Букер» включило его роман «Жизнеописание Петра Степановича К.» (2013) в шестерку финалистов за лучший роман на русском языке, а поклонники интеллектуальной прозы знают Вишневского по работам «Перехваченные письма», «Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР» и пр.
Нынешняя книга подтверждает литературно-философский талант Вишневского. Чего стоит один только его фельетон «Набег табеков на Трим», помещенный «за кулисы» научного повествования, в конце книги, и прозрачно намекающий на коллизию «москвичи versus мигранты» (сам мифический топоним Трим «аукается» с Москвой, «имперским» Третьим Римом; а «табеки» - это собирательный портрет трудовой миграции). Как только город Трим начинает тонуть в потоках манны небесной, тримичи пасуют перед стихией, проявляя беспомощность (не такова ли обычно ситуация при снегопадах в столице?). Но стоит табекам расчистить город, как в глазах аборигенов они снова начинают представлять угрозу экономике и культурной идентичности. Эти выплески нетерпимости в городе умело подогревает демагог Пуст О’Мелля - Лысенко от демографии, для которого научные изыскания становятся средством самопропаганды. Любопытно, что эта антиутопия заканчивается картиной в духе Иеронима Босха – гротескным миропорядком, который вызывает в зрителях медицинский интерес: город Трим превращается в пространство ложно понятой интеграции, которая больше напоминает алкогольное «братание» и пляски.
Еще один фельетон посвящен злоключениям персонифицированного прироста населения («Бедный Приростик»), который боится встреч с дальней родственницей Убылью Естественной, и стремится на площадь Минздравсоцразвития, где дуют «обнадеживающие ветры». Финал истории печален: Приростик все же поглощен Убылью. Впрочем, звучит там и нотка надежды, которая оправдалась в реальности: в последние годы наблюдается увеличение населения не только за счет миграции, но и благодаря росту рождаемости (см. статью «В демографии России немало подводных камней»). Иными словами, в 2013-2014 годах число рождений превысило число смертей.
Еще один сюрприз книги – жизнеописания демографов, например, Бориса Урланиса и Андрея Волкова. А в них – и письма, и цитаты из официальных документов, и развернутые психологические портреты ученых. А в итоге складываются готовые сценарии для байопиков — биографических киноповествований.
Прочитав же книгу в целом, понимаешь, что ее автор последовательно очищает демографию от мифологических наслоений и победных реляций. Конъюнктурные рассуждения для него неприемлемы. Он исходит из демографических фактов и цифр, которые все же — вещь упрямая.
См. также:
В демографии России немало подводных камней
Продолжительность жизни в России растет
К 2030 году население России может вырасти до 150 млн человек
Число трагических смертей среди пожилых снижается
Смертность снижается неравномерно
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
