Правовая неопределенность не дает бизнесу защищать свои права

Доказать свою невиновность перед антимонопольными и другими регулирующими органами компаниям очень сложно. До суда они часто даже не знают, в чем конкретно их обвиняют. Неопределенность содержания обвинения снижает для бизнеса стимулы собирать и представлять свидетельства в свою пользу, пока не начнется судебный процесс, пришли к выводу в ходе исследования профессор департамента прикладной экономики факультета экономических наук НИУ ВШЭ Светлана Авдашева и директор Центра исследований конкуренции и экономического регулирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Андрей Шаститко.

Российский бизнес не часто выигрывает споры в суде, если его оппонентом оказываются госорганы. Юристы констатируют, что обвиняемые в нарушении антимонопольного законодательства компании проявляют пассивность в попытке изменить ситуацию в свою пользу на этапе представ­ления информации и пояснений в антимонопольные органы. В защиту собственных интересов бизнес включается лишь после вынесения решения о нарушении антимонопольного законодательства, при подготовке искового заявления в арбитражный суд.

Исследователи решили выяснить, чем объясняется пассивность российского бизнеса в защите своих интересов, и что может побудить компании начать более активно отстаивать свои права. Ведь далеко не всегда обвинения чиновников правомерны. Претензии можно опротестовать в суде, минимизировать или снять полностью.

Результаты исследования представлены в докладе «Влияние произвольного выбора состава правонарушения при расследовании на объем представленных свидетельств и решение контрольно-надзорного органа».

Обвинение со многими неизвестными

Анализ антимонопольного законодательства и правоприменительной практики показал: причиной пассивности бизнеса в отстаивании своих прав является неопределенность содержания обвинения. До суда компании часто даже не знают, в чем конкретно их обвиняют и каким образом выстраивать свою защиту.

«Одно из важных проявлений правовой неопределенности — неосведомленность компании о содержании обвинения в момент начала расследования, когда у неё запрашивают информацию», — подчеркивают Авдашева и Шаститко. В отличие от европейской практики применения антимонопольного законодательства, российское не требует на этапе начала расследования предъявления конкретного предполагаемого обвинения (что расследуется). Один из результатов этого — возможность «позднего» выбора госорганами предмета правонарушения в зависимости от объема и содержания представленной защитой информации.

Так, к примеру, по обвинению в нарушении ст. 10 закона «О защите конкуренции» могут быть признаны незаконными самые разные типы бизнес-практик. Даже если рассматривать только цены, то доминирующие на рынке продавцы могут быть признаны нарушите­лями при назначении ими необоснованно высоких цен, необоснованно низких цен и цен, необоснованно различающихся для разных покупа­телей. Если же учесть российскую специфику применения норм о зло­употреблении доминирующим положением, то неправильное ценовое поведение может быть квалифицировано в ситуации не только индивидуального доминирования, но и индивидуального злоупотребления доминированием в составе коллективно доминирующих хозяйствующих субъектов. По сути это означает, что даже компания, занимающая менее 10% рынка, может стать фигурантом дела.

Таким образом, компания не может с уверенностью ответить на вопрос, нарушает она закон или нет. И если нарушает, то в чем именно может со­стоять это нарушение. Не зная, в чем именно состоит содержание об­винения, и более того — зная, что в результате расследования могут быть предъявлены самые разные претензии, обвиняемая компания ограничена в возможностях собрать и представить доказательства от­сутствия нарушения, или выну­ждена нести большие затраты на сбор и представление доказательств. Неопределенность предмета расследования и содержания обвинения снижает для обвиняемой компании стимулы собирать и представлять свидетельства в свою пользу, она просто не знает, от какого именно обвинения надо защищаться.

Усугубляет ситуацию и то, что одни и те же свидетельства могут использоваться в качестве аргументов стороны защиты при одном характере обвинения и в то же самое время — в качестве аргу­ментов стороны обвинения при другой квалификации действий. Так, например, свидетельства о том, что доминирующий продавец назна­чает самые разные цены для разных покупателей, и по высокой цене продается лишь очень небольшая часть продукции, могут исполь­зоваться в качестве аргументов защиты при обвинении в монопольно высокой цене, но одновременно — в качестве аргументов обвинения в дискриминации. Соответственно, сам антимонопольный орган мо­жет заимствовать часть аргументов, представленных компанией, но теперь уже направленных против самой компании. Получается, что косвенно компания свидетельствует против себя.

Больше неопределенности, больше финансовых потерь

Теоретические выводы исследователей были подтверждены математической моделью, с помощью которой Авдашева и Шаститко подсчитали издержки компаний, отстаивающих свои права в ситуации неопределенности. Выяснилось, что чем больше число возможных вариантов обвинения, тем ниже стимулы компании пред­ставлять свидетельства в свою пользу. Если компании все же решают активно защищаться, то тратят на представление аргументации больше денег, чем это было бы необходимо в случае изначально однозначного обвинения.

Существующее положение дел зачастую приводит к тому, что пассивное поведение в ответ на запросы ФАС России на протяжении нескольких лет сменяется буквально лихорадочной активностью при подготовке аргументации для судов. Именно в суде наступает момент появления достоверной информации о том, в чем именно обвиняют подозреваемого.

По мнению авторов исследования, обвинители используют возможность «правовой неопределенности» намеренно, таким образом они получают возможность «позднего» выбора предмета правонарушения, в зависимости от объема и содержания представленной защитой информации. Но это противоречит реализации основополагающих принципов функционирования правовой системы (права на защиту). Незащищенность процессуальных прав ведет к росту правовой не­определенности и к повышению издержек для компаний и тем самым оказывает негативное влияние на деловой и инвестиционный климат в стране.

См. также:

Контроля все больше, законности — меньше
Оценить издержки бизнеса пока невозможно
Слабая конкуренция препятствует экономическому росту
Потери госкомпаний от действия 223-ФЗ могут составить более 250 млрд рублей