Теория человеческого капитала рассматривает расходы на образование, науку и здравоохранение как производственные инвестиции, способные приносить отдачу частным лицам, компаниям и даже государству, рассказал старший научный сотрудник Института социологии РАН Дмитрий Диденко в докладе «Накопление и использование человеческого капитала в экономическом развитии России и стран бывшего СССР».
В середине прошлого века исследователей человеческого капитала интересовала прежде всего экономическая эффективность образования. Сегодня они изучают все сферы формирования и использования человеческого капитала, как ресурса так называемой «интелектуалоемкой экономики». А накопление человеческого капитала путем развития массового образования видится одним из ключевых факторов трансформации аграрных обществ в современные индустриальные.
Для анализа динамики человеческого капитала на советском и постсоветском пространстве использовался набор индикаторов, большинство из которых рассматривались за период с 1920 по 1990 годы. Некоторые включали более широкий временной период – с конца XIX века до начала XXI века.
Человеческий капитал анализировался по семи основным темам:
Индикаторы человеческого капитала делятся на две основные группы: натуральные показатели и стоимостные. Натуральные – это грамотность (чтение и количественное мышление), выпуск книжной продукции (наименования, тиражи), среднее количество лет в системе формального образования. Особенно популярным среди натуральных показателей, стала средняя продолжительность обучения одного человека в системе формального образования. Стоимостные показатели – рассчитываются на основе затрат и на основе будущих доходов.
Анализ индикаторов показал, что в советский период, несмотря на демографические потери и социальные потрясения, человеческий капитал быстро увеличивался. Основу этого роста составляло, прежде всего, увеличение ресурсов на образование (в основном за счет госбюджета) – эта тенденция сохранялась в СССР в 1920-1930 годы. Но уже с конца 1940 годов расходы на образование стали снижаться, зато опережающими темпами стали расти расходы на науку. И в целом, интеллектуалоемкость отечественной экономики по показателю «доля расходов на образование и науку в ВВП» повышалась вплоть до конца 1970-х. Диденко отметил, что до сих пор совокупное финансирование научных разработок не вернулось к максимальным уровням 1970–1980 годов.
Еще один показатель, на котором автор заостряет внимание – это выпуск книжной продукции – до начала цифровой революции он рассматривается как надежный показатель человеческого капитала. «Почти за восемьдесят лет примерно троекратный рост книжной продукции сопровождался лишь немного меньшим ростом ВВП, – говорит Диденко. – В отдельные периоды рост книжной продукции опережал общий рост экономики и ВВП на душу населения». Правда, количество наименований книг на «единицу населения» за последние 30 лет существования СССР снижалось. Это может интерпретироваться, как свидетельство ухудшения качества человеческого капитала страны.
Подводя итог, Диденко отмечает, что в ранний советский период двигателем экономического роста выступало накопление факторов производства, прежде всего физического капитала. А положительная социальная отдача на человеческий капитал во многом достигалась за счет снижения уровня частной отдачи. В дальнейшем, увеличение доли физического капитала по отношению к человеческому, привело к замедлению экономики в 1970-1980 годы.
Ко времени своего распада Советский Союз смог достичь среднеевропейского уровня по такому важному показателю, как средняя продолжительность обучения. В целом, по динамике образования СССР был схож с Китаем, с поправкой на то, что последний начинал развитие с гораздо более низкой базы. Но в последние годы человеческий капитал в КНР рос намного быстрее, чем в бывшем СССР на протяжении большей части двадцатого века. Тем не менее, в 2010 году Россия по восстановительной стоимости человеческого капитала на душу населения превосходила Китай. Правда, развитие человеческого капитала на территории СССР было неравномерным, а после распада страны, неравенство по всем показателям заметно усилилось.
Внутри РФ неравенство факторов человеческого капитала велико. Речь об уровне доходов, образования и т.д. Так неравенство по зарплатам в России выше, чем в других странах СНГ и бывших соцстранах, но несколько ниже, чем в Китае, и значительно ниже, чем в Бразилии. Принципиально важно, по словам Диденко, что за последние десять лет неравенство по зарплатам снизилось с 52% до 42% по индексу Джинни. Для сравнения в западной Европе этот показатель составляет 27-32%. Что касается неравенства в продолжительности формального образования, эта проблема для РФ не столь актуальна, зато есть проблема дифференциации учебных заведений по качеству образования.
Дмитрий Диденко предполагает, что неравенство в распределения человеческого капитала в стране будет ослабевать, однако в сравнении с Европой и США останется на высоком уровне. То же касается и дифференциации в оплате труда.
См. также:
На постсоветском пространстве не хватает альтруистов
Квалифицированные кадры способствуют развитию региона
Производительность труда должна расти
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
