Изображение создано при помощи модели Шедеврум
Дружеские отношения переживают тихую революцию. Понятия «границ», «токсичности», «эмоционального выгорания» и «заботы о себе» из терапевтического словаря незаметно проникли в наши представления о друзьях и отношения с ними. Исследование опыта людей с малым количеством друзей в Канаде показало: все участники интервью использовали терапевтические понятия, объясняя свои «дружеские» трудности. Социолог Оксана Михайлова в первой колонке проекта IQ Media «Терапевтический язык: тотальная экспансия» размышляет о том, как специфический взгляд на мир изменил наше восприятие дружбы.
Оксана Михайлова
Доцент кафедры анализа социальных институтов Факультета социальных наук, исследователь психотерапевтической культуры
Терапевтическая культура давно во многом определяет то, что люди думают о романтических и семейных отношениях. Теперь она все активнее формирует представления о дружбе. Но это не только визиты к психотерапевту.
Терапевтическая культура – это целый культурный репертуар: идеи о «здоровых» и «токсичных» отношениях, об аутентичности и открытом общении, о самопознании и эмоциональной экспрессии, о праве устанавливать границы и защищать свое благополучие.
Эти идеи распространились через популярную психологию, книги по самопомощи, корпоративную культуру, образовательные программы – и теперь переписывают правила дружбы.
Терапевтическая культура ставит людей перед парадоксом: она одновременно требует двух взаимоисключающих вещей.
Первое требование – быть эмоционально открытым. Делиться самыми глубокими переживаниями, «позволять себе быть уязвимым», впускать людей в свою жизнь, искать у друзей поддержку и понимание. Так, участники канадского исследования Эрамиан, Маллори и Херберт описывали настоящую дружбу как возможность вести «настоящий разговор», говорить о своих проблемах и быть услышанным. Одна из опрошенных, Даяна, сформулировала это так: «Для меня дружба означает консультирование. Дружба означает настоящий разговор. Дружба означает любовь, лояльность и преданность».
Еще один информант, Брюс, рассказал, что общается с друзьями, когда чувствует упадок настроения: «Если наступает депрессия, я мгновенно звоню друзьям. Мне просто нужно поговорить час». 18-летняя Изабель отметила, что глубокие эмоциональные разговоры помогают ей «лучше узнать себя и <...> других людей».
Второе требование – защищать свои границы. Та же терапевтическая культура предупреждает: правило «быть рядом» с другими эмоционально истощает. Нужно устанавливать границы, чтобы защитить собственное благополучие.
Участники того же канадского исследования беспокоились, что, выслушивая трудности друзей – проблемы с психическим здоровьем, травмы прошлого или просто «негатив», они могут ухудшить собственное самочувствие.
Эти противоречивые императивы создают ловушку: один и тот же разговор о проблемах может быть интерпретирован как свидетельство близости или как ситуация, в которой вы «грузите» другого человека.
Более того, такой разговор может восприниматься и как то, и как другое одновременно.
Стивен, 60-летний участник без друзей, описал эту дилемму особенно ярко. Он охарактеризовал глубокие личные связи как «дающие жизнь», но все его попытки завести друзей после переезда заканчивались тем, что люди слишком много говорили о своих проблемах или «сбрасывали на него свой психологический багаж». В итоге он перестал доверять своей способности распознавать настоящих друзей.
Одри столкнулась с похожей ситуацией: «Я обнаружила себя в окружении множества людей, у которых в жизни происходит очень много серьезных вещей. И это очень эмоционально истощает – постоянно <...> помогать этим людям». Она была готова поддерживать их, но разочаровывалась, когда помощь оказывалась односторонней.
Впрочем, даже взаимная поддержка не гарантирует успеха. Кэндис вспомнила дружбу, в которой она и ее подруга проходили через трудные времена и помогали друг другу. Однажды подруга сказала, что больше не может дружить: «Я не могу больше с тобой справляться». При этом, по мнению Кэндис, именно подруга была «гораздо сложнее в управлении». Примечательно, что обе они использовали терапевтическое оправдание: приоритет заботы о себе и установление границ.
Симптоматична история Брюса, который, находясь в состоянии депрессии, регулярно звонил друзьям, но сам при этом разорвал дружбу с Энди, принимавшим антидепрессанты. «Эта дружба была настолько токсичной, что я сказал: "Я больше не могу с тобой общаться, это вредно для моего здоровья!"», – вспоминает информант. Парадокс в том, что Брюс сознавал: в его голове происходит то же самое, что и у Энди, – та же внутренняя борьба.
Терапевтическая культура превращает дружбу в нечто, что нужно сознательно «оптимизировать», а не просто проживать. Люди задаются вопросами: «Что я получаю от этой дружбы?», «Как она влияет на мое самочувствие?», «Чувствую ли я себя понятым и поддержанным?», «Могу ли я быть собой?».
Дружба рационализируется и инструментализируется – становится средством самосовершенствования, достижения психического здоровья или счастья.
Это резко контрастирует с предшествующими представлениями о дружбе. В середине XX века дружба не описывалась в терапевтических терминах эмоциональных откровений и самопознания. Она рассматривалась как побег от давления брака, как отражение характера человека или как отношения, в которых можно шутить, выпускать пар или вместе смотреть на внешний мир, а не внутрь себя.
Эмоциональная поддержка чаще упоминалась в контексте обсуждения проблем для поиска решений – в сочетании с практической помощью. Это отличается от терапевтического взгляда, согласно которому выражение чувств само по себе ценно для построения близости.
Одна из причин «усложнения» дружбы заключается в том, что люди не всегда чувствуют границу между общением ради удовольствия и необходимостью быть эмоционально вовлеченным другом. Этот баланс постоянно смещается в зависимости от обстоятельств. Идеалы дружбы – взаимная поддержка, открытость, умение не быть слишком зависимым – остаются размытыми и слабо ориентируют, как действовать или толковать поведение других.
Терапевтизируя дружбу, люди стремятся строить отношения, которые представляются им более поддерживающими и в которых можно быть «лучшими версиями» себя.
Но социологические исследования показывают: терапевтическая культура может разрушить дружбу, поскольку дает культурные техники для стандартизации приятельских отношений, разговоров о них и управления ими обобщенным образом, что ослабляет тесное и непосредственное общение.
Примечательно, что терапевтическая культура проникла в дружбу без формальной институциональной поддержки. Друзья редко обращаются к психотерапевтам для решения конфликтов. Индустрия самопомощи для дружбы только зарождается. Однако терапевтическая культура так успешно пронизала западное общество, что теперь может распространяться без экспертов или специальных институтов.
Вместо того, чтобы сначала профессиональная терапия разработала методы «исправления» дружбы и лишь затем эти практики пошли в массы, обычные люди сами стали применять терапевтические директивы к дружеским отношениям. Это демонстрирует силу и гибкость терапевтических культурных ресурсов.
Если от дружбы ожидается, что она будет ключевым источником эмоциональной поддержки, путем к самосовершенствованию, основой психического и физического здоровья, а одновременно веселым и приятным побегом от давления со стороны работы и семьи, то это непосильная ноша для дружеских отношений.
Подобно тому, как к любви и браку стали предъявлять все больше требований (саморазвития, взаимного доверия и пр.), так и ожидания от дружбы расширяются способами, которые заставляют задуматься: не слишком ли многого мы просим?
Главная проблема в том, что современный человек зажат между противоречивыми требованиями терапевтической культуры и их неоднозначным переплетением с традиционными и новыми представлениями о дружбе. Это порождает новые дилеммы о том, что значит быть хорошим другом и что такое крепкая дружба.
Терапевтический язык в дружбе – фундаментальный культурный сдвиг. Он меняет саму природу одного из главных типов человеческих отношений, создавая новые возможности для тесного общения и одновременно новые источники тревоги и разочарования. Дружба превращается в пространство постоянной рефлексии и оценки, где любой разговор может быть истолкован как акт заботы или как нарушение границ.
Эта неопределенность делает дружеские отношения все более хрупкими и эфемерными.
Редактировала Ольга Соболевская
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
