Как проявляется «проактивность» в российской бизнес-среде

Тема проактивности в последнее время стала очень популярной. Этот феномен изучается на разных уровнях, в том числе в рамках  одного из стратегических проектов Высшей школы экономики. А в Центре стратегического предпринимательства НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург заинтересовались вопросом, в чем заключается специфика проактивности в российской бизнес-среде. Что из этого получилось – в материале IQ Media.

Проактивность и культурный контекст 

Исследователей в области предпринимательства феномен проактивности интересует, в первую очередь, на уровне фирмы, так как это – одна из составляющих концепции предпринимательской ориентации. Данная концепция, помимо проактивности, включает также  инновационность и готовность фирмы к риску. Несмотря на то, что проактивность в менеджменте изучается довольно давно, нам стало интересно узнать, как проактивность проявляется в российском контексте. Является ли этот феномен универсальным, или в разных национальных культурах он имеет свою специфику? В своем исследовании мы определяли «проактивность» - как поведение (на индивидуальном или организационном уровнях), которое направлено на предупреждение проблем и на достижении заявленных целей.

Чтобы ответить на эти и другие вопросы, наша исследовательская команда в течение года собирала данные в российских фирмах, наблюдая за сотрудниками, общаясь с руководителями и скачивая тонны информации из интернета о наших респондентах и их компаниях.  С самого начала этого исследования мы понимали, что культурная и институциональная специфика российского контекста будет оказывать влияние на проявление проактивности. Во-первых, в советское время проактивность чаще всего ассоциировалась с обязательным активизмом, навязанным через общественные организации –  пионерия, комсомол, коммунистическая партия – и имеющим сегодня негативный оттенок.  Во-вторых, с точки зрения национальной культуры, российское общество характеризуется относительно высоким уровнем дистанции власти (ред: социально приемлемая степень неравенства) и избегания неопределенности.  При этом демонстрируется выраженная феминность и коллективизм, что приводит к более выборочному социальному принятию личной инициативы и других проактивных форм поведения. 

Кроме того, в российском обществе не всегда любят успешных людей, и не любят «выскочек», так как в основе большинства коллективов российских компаний находится так называемая «община» – образование со своей системой ценностей, взаимоотношений и процессом принятия решений. Для общины характерно отсутствие конкуренции внутри коллектива, что в итоге может иметь как позитивные, так и негативные последствия. Эти особенности национальной культуры отличаются от культурных профилей англосаксонских обществ, в которых изначально была разработана концепция проактивности и где она социально принимается и поощряется. 

Уникальные аспекты проактивности в российской бизнес-среде  

Мы обнаружили несколько значимых аспектов проактивности, которые уникальны для нашего контекста. На уровне руководителей российские бизнесмены, как правило, стремятся избежать «одиночества идей» в своих проактивных действиях. С одной стороны, большинство лидеров в России ориентированы на индивидуальные достижения и имеют общие характеристики с лидерами из западных стран. С другой - в нашей выборке более 70% компаний имеют двух и более совладельцев бизнеса, и большинство опрошенных ощущают сильную потребность в поддержке со стороны других людей, включая их партнеров, чтобы разделить возможные риски проактивного поведения. Более того, большинство  респондентов рассматривают в качестве обязательного элемента проактивности способность и необходимость убеждать заинтересованные стороны в бизнесе и личной жизни. Мы считаем этот аспект проактивности, а именно – сочетание автономии с партнерством, «парадоксальным поведением российских бизнес-лидеров».

На уровне сотрудников проактивность, выходящая за рамки ролей и обязанностей работников, считается неприемлемой без прямой просьбы или одобрения со стороны руководства. Сотрудники российских малых и средних предприятий настаивают на том, что инициирование изменений вне своих ролей (внерабочие активности) является недопустимым, так как считают, что «инициатива наказуема», и «если тебя не спрашивают, то не нужно быть слишком активным». Ограниченный уровень проактивности сотрудников можно объяснить высоким уровнем дистанции власти и низким уровнем индивидуализма в России. Соблюдение формальностей в иерархии (например, согласование с руководителем), подробный расчет выгод предлагаемой инновации и ее формальное описание (например, презентация коллегам), поиск поддержки через переговоры — это признаки сложной культурной среды, которая довольно часто приводит к необходимости доказывать ценность предлагаемых изменений и «прорываться» через бюрократические механизмы и иерархии для достижения видимых результатов. В совокупности эти два культурных элемента приводят к формированию организационной культуры, в которой чрезмерная активность сотрудников не приветствуется. А амбициозность, конкурентоспособность, стремление быть первыми и отличаться от других, инициировать глобальные изменения вне своей зоны ответственности – осуждаются. Кроме того, отношение к «другим во главе» и к работе в целом в России отличается от отношения в других странах. В российском контексте, наличие четкой иерархии в организациях формирует отношение, при котором сотрудники ожидают, что все инициативы будут исходить от руководства. Таким образом, основная роль работника заключается в выполнении поставленных задач, что еще больше подчеркивает отсутствие проактивности.

Эти аспекты проактивности в российских компаниях подчеркивают важность баланса между индивидуальной инициативой и коллективными ожиданиями. Проактивные сотрудники могут чувствовать себя изолированными, если их идеи не воспринимаются или если отсутствует поддержка со стороны руководства и коллег. Это создает среду, в которой могут возникнуть недопонимание и конфликты, препятствующие инновационности и динамичному развитию бизнеса.

Что касается проактивности самой фирмы, мы обнаружили, что в условиях санкционного давления и высокой неопределенности, реализация нишевой стратегии и фокус на краткосрочных результатах создают основу для будущего развития фирмы и предотвращения угроз. С начала 2022 года общий уровень неопределенности в экономике, обществе и бизнесе, в частности, возрос, что вынуждает малые и средние предприятия еще больше сосредотачиваться на краткосрочных выгодах в ущерб долгосрочным перспективам. По этой причине проактивность фирмы в российском контексте рассматривается как один из факторов выживания малых и средних предприятий, фирмы вынуждены создавать и укреплять свои позиции на рынках, активно действовать в отрасли и бороться за первенство, несмотря на институциональные трудности и высокую неопределенность бизнес-среды. 

Как объяснить специфику 

Для объяснения выявленных особенностей проявления феномена проактивности в российской бизнес-среде мы опирались на концепцию «импринтинга». Она позволяет понять, почему люди развивают определенные характеристики, отражающие яркие черты окружающей среды, и эти характеристики продолжают сохраняться, несмотря на значительные изменения в окружающей среде в последующие периоды. Так, например, желание руководителей избежать одиночества идей является следствием исторических воспоминаний из советской эпохи, когда наиболее важным аспектом было личное доверие, которое компенсировало жесткие институты. Доверие в российском обществе и в малых и средних предприятиях в целом является одной из ключевых ценностей наряду с автономией. Подобные условия отразились на двуедином временном фокусе проактивности компании, стремящейся создавать будущие возможности, пока это еще возможно, и использовать текущие возможности, чтобы обеспечить выживание. Второй причиной является влияние ближайшего окружения и значимых людей, которые могут передавать специфические элементы поведенческих моделей и культурного наследия, передающиеся из поколения в поколение в чувствительные периоды жизни (например, детство, подростковый возраст), а затем проявляющиеся в поведении компаний. Мы придерживаемся мнения, что в жизненных циклах как отдельных людей, так и компаний может быть много переходных периодов, и таким образом следы могут накапливаться, заменяться или сохраняться, если они соответствуют окружающей среде и продолжают служить эффективными поведенческими шаблонами. 

В заключение, можно сказать, что проактивность в российских организациях—это сложное явление, остро связанное с контекстом. Она требует внимания к местным культурным особенностям, а также к структуре взаимодействия внутри организации. Разработка стратегий, которые поддерживают как индивидуальную проактивность, так и коллективные процессы, является важной задачей для повышения инновационного потенциала и конкурентоспособности организации. Наше исследование было представлено на Ежегодной конференции Академии менеджмента в Чикаго (9-13 августа 2024 г.), и в настоящее время находится на рецензировании в одном из ведущих международных журналов по менеджменту. Более подробно об исследованиях Центра стратегического предпринимательства НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург можно узнать на странице Центра. 

* Термин «проактивность» во многом стал популярен благодаря Стивену Кови, который, раскрывая понятие проактивности, опирался на идеи создателя логотерапии Виктора Франкла и его знаменитую книгу «Человек в поисках смысла» (написанную на основе личного опыта пребывания автора в концентрационном лагере). Как отмечает Кови, ссылаясь на биографию и труды Франкла, проактивность – это нечто большее, чем активность, это слово означает, что «.. будучи людьми, мы несем ответственность за свою собственную жизнь. Наше поведение зависит от наших собственных решений, а не от окружения…». Понятие проактивности близко к понятию внутреннего локуса-контроля.