В России, Франции и Греции внешние неквалифицированные трудовые мигранты невольно поддерживают политику работодателей, сразу помещающих их в серое правовое поле. Исследование в трех странах показало, что иностранные рабочие изначально готовы трудиться полулегально, лишь бы заработать на жизнь. Между тем, их доходы не компенсируют ситуацию социальной уязвимости, в которой они оказались. Статья об этом опубликована в Журнале исследований социальной политики НИУ ВШЭ.
Условия труда внешних мигрантов и местных работников той же квалификации различаются не по зарплатам. Они как раз сопоставимы, отмечают исследователи Павел Лисицын и Александр Степанов. По их данным, месячные зарплаты иностранцев находятся на уровне средних по региону. Две категории контрастируют по социальной защищенности. В отличие от местных, приезжие работники ее лишены.
Они живут и трудятся в малокомфортных условиях, часто работают сверхурочно, нередко не имеют доступа к медицинской помощи, к пособиям и льготам. По сути, внешние низкоквалифицированные мигранты находятся в положении прекариата — социально уязвимого общественного слоя с нестабильной занятостью. У них статус временных работников. Даже самые длительные договоры с ними рассчитаны на год – полтора.
Таковы результаты анализа социально-экономической адаптации мигрантов в трех странах — России, Франции и Греции. Лисицын и Степанов провели 186 качественных интервью с внешними мигрантами, их работодателями и представителями профильных госструктур в девяти крупных городах. Россию представляли Москва, Санкт-Петербург, Иваново, Самара, Тольятти и пр. Грецию — Афины и Салоники, Францию — Париж.
Трудовые мигранты в России были гражданами Узбекистана и Таджикистана, во Франции — Марокко, Украины и России, в Греции — России и Украины. Информанты были заняты в наиболее характерных для них сферах – строительстве, текстильной индустрии, торговле и сфере обслуживания. Все кейсы — типичные истории взаимодействия работодателей с иностранными рабочими.
Выяснилось, что в положении низкоквалифицированных мигрантов в трех странах почти нет различий. Степень нарушения законодательства в их трудоустройстве варьируется не по странам, а, скорее, по кейсам. Иностранные работники могут находиться как полностью в тени, так и в частично легальном положении — при некотором нарушении трудового законодательства (те же сверхурочные работы). Однако большинству изученных предприятий оказалось невыгодно официально оформлять иностранцев. А те, в свою очередь, согласны почти на любые условия, лишь бы сколько-нибудь заработать.
Говоря о преимуществах найма иностранцев, информанты-работодатели отмечали их сговорчивость, а в ряде случаев — большую эффективность по сравнению с местным персоналом. Мигранты легче соглашаются на ненормированный рабочий день.
Исследование показало, что иностранцы работают по 10-12 часов в день. Они непритязательны и не требуют комфортного рабочего места. Работодателю все это выгодно: доходы выше, издержки – ниже. В итоге его выигрыш от помещения мигрантов в серое правовое поле превышает риски от нелегальных действий.
В то же время, представители бизнеса предсказуемо объясняли свою политику «сложностями» работы с государством. Официальному оформлению иностранцев, по их словам, препятствуют:
немалое налогообложение. «Мы потеряем выгоду от найма [мигранта], все деньги уйдут на оплату его труда и налоги», – подчеркивает работодатель из Франции.
частые визиты ФМС и других структур. Респондент-россиянин сетует: «У нас стоит только засветиться, нанять одного мигранта, и к тебе сразу нагрянут с проверками».
Однако, как выяснилось в исследовании, не только работодатели, но и нанятые ими мигранты поддерживают теневые правила взаимодействия. Эти правила игры, по сути, стали общими для обеих сторон, подчеркивают авторы.
Работники-иностранцы говорят, что были бы рады легализоваться. Но на практике, прибывая в страну, они изначально оказываются готовы трудиться в сером секторе.
Для них в этом есть свои плюсы. Так, возможность работать сверхурочно дает приезжим сотрудникам конкурентное преимущество перед местными. «Я приехал сюда работать, мне пока больше ничего не нужно, — замечает респондент. — Чем больше буду работать, тем лучше».
Степень легальности оформления, как уже говорилось, варьируется. Так, в Иванове на небольшом швейном производстве иностранцы, в отличие от коллег-россиян, официально не оформлены. В Москве строительная фирма тоже не заботится о легализации сотрудников-мигрантов. В компании того же профиля в Санкт-Петербурге все по-другому: разнорабочие-мигранты составляют бригаду, нанятую по трудовому договору. Фирма в Афинах, продающая овощи, тоже легализовала иностранцев. В парижской парикмахерской часть работников трудится легально, часть — нет. Но социально большинство мигрантов никак не защищены.
При найме в российские компании знания и навыки иностранцев — их человеческий капитал — часто не учитывается. По данным исследования, средние и крупные предприятия использовали персонал из-за рубежа как низко- или неквалифицированную рабочую силу. «Мигранты старше 25 лет часто исполняли обязанности ниже тех, на которые могли рассчитывать, исходя из своей квалификации», — уточняют авторы.
Неквалифицированный труд часто нужен в начале и в конце производственного процесса. Это, например, работы на старте строительства, поставка материалов и пр., то есть довольно тяжелый труд. Рабочая сила быстро «изнашивается», и приходится нанимать новый персонал, говорили представители бизнеса.
«Трудовой мигрант как рабочая единица требует, в связи с усиленной эксплуатацией, обновления гораздо быстрее, чем местный житель, — комментируют исследователи. — Это обстоятельство служит еще одним доводом в пользу спроса на легко заменяемую низкоквалифицированную и неквалифицированную рабочую силу». К тому же при постоянной смене персонала компании, вероятно, не видят смысла в его легализации.
Новых работников для расширения производства часто ищут через самих иностранцев. Они приводят своих знакомых. Так было на строительной фирме в Самаре и на производстве текстиля в Иванове. Со временем такие производства могут превращаться в этнические анклавы. Работников связывает общая культура, а часто — и родственные отношения. Так, в Иванове фирма фактически стала «этнической экономической нишей».
Другой сценарий — рекрутинг жителей разных регионов. По нему действовали компании из Ростова, Парижа, Салоник, Афин. В этом случае иностранные рабочие этнокультурно не объединены. Так или иначе, производство тоже мигрантизируется. На непривлекательных рабочих местах «аборигены» не задерживаются, и вместо них идут трудиться иностранцы.
За скобками истории остаются последствия. «Тяжелые и нестабильные условия труда вместе с реальностью серого правового поля <…> потенциально влекут за собой недовольство, беспокойство и отчуждение среди мигрантов», — резюмируют исследователи.
IQ
