21 ноября 2018
По данным Edelman Trust Barometer, 63% людей, получающих новости в сети, не могут отличить достоверный контент от ложного. О том, почему нарастает поток информационных подделок и как ему противостоят законодатели — в очередном материале IQ.HSE по экспертному докладу ВШЭ* о правовом регулировании новых технологий.
В новогодние праздники–2018 Рунет подхватил вирус абсурда — по сети пронеслась информация о запрете Роскомнадзором мультфильма «Трое из Простоквашино»: почтальон Печкин обвинен в нацизме, следственный комитет возбудил уголовное дело, фильм исчез из сетки вещания телеканалов.
Несколько месяцев спустя, 1 июля, в индийском штате Махараштра толпа из 40 человек линчевала пятерых крестьян. Чуть раньше в штате Ассам так же поступили с двумя мужчинами, три человека были убиты в штате Трипура, а жители города Хайдарабад устроили самосуд над женщиной.
Ничего общего между «пострадавшим» фильмом и смертями в Индии, конечно, нет. Кроме одного — фейковых новостей (анг. fake news — поддельные новости), спровоцировавших в одном случае волну смешного, в другом — более чем серьезного. История о мультфильме оказалась обычным вбросом. Череду преступлений в Индии вызвало массовое распространение, в основном через мессенджер WhatsApp (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией), ложных сообщений о похитителях детей.
В 2017 году опрос, проведенный GlobeScan в 18 странах, показал, что проблема fake news волнует 78% населения. Термин стал популярен в 2016-м благодаря частому употреблению его Дональдом Трампом и СМИ в ходе президентских выборов в США. За год упоминание словосочетания в мировых медиа выросло на 365%. По итогам такого роста словарь английского языка Collins Dictionary признал fake news словом 2017 года.
Само явление недостоверной информации старо как мир, но сегодня новейшие технологии помогают передавать ее с колоссальной скоростью, нейтрализуя прежние «фильтры» в лице традиционных СМИ.
Привычный подход к распространению и получению новостей изменила современная концепция интернета Web 2.0, предполагающая активное взаимодействие пользователей и создание ими контента: блоги, вики-проекты, социальные сети и т.д. В результате ключевым инструментом для продвижения фальшивок стали масштабные цифровые площадки, где, как правило, нет ни главного редактора, ни журналистов, связанных профессиональными соглашениями.
«В большинстве случаев новость в новостной ленте размещается с помощью автоматических алгоритмов, которые зависят от количества “кликов”, “лайков” и повторных публикаций. Потребители информации переполнены потоком данных и зачастую не имеют возможности должным образом ее обрабатывать. В итоге пропадают прежние маркеры правдивости, что создает условия для манипуляции мнениями социальных групп», — говорят авторы доклада (над разделом, посвященным fake news, работали директор Института проблем правового регулирования НИУ ВШЭ Анна Дупан и научный сотрудник Института Юлиана Бикбулатова).
Фейковые новости убивают, рушат судьбы и карьеры, формируют взгляды, заставляют делать политические выводы, напрямую влияют на экономику (принятие тех или иных инвестиционных решений), но привлечь к ответу дезинформаторов непросто.
Подходы к государственному контролю усложняются особенностями создания и распространения информации. «Часто она функционирует как инструмент тонкого воздействия, основанный в том числе на масштабной аналитике больших массивов связанных данных (big data), поэтому далеко не всегда обладает необходимыми элементами для привлечения к правовой ответственности», — поясняется в докладе. То есть, будучи по факту неправдивой и порочащей репутацию, может быть не признанной таковой по закону.
К юридическим тонкостям добавляются этические. Контроль за fake news — это контроль за сетью. Согласиться с последним готовы далеко не все. По данным исследований, в мире стало больше противников надзора за интернетом: с 51% в 2010 году до 60% в 2017. Общественное мнение корректирует решения госорганов, не желающих прослыть «министерством правды», но отменять саму необходимость регулирования экспансии фейков в общественные интересы не входит. В настоящее время в разных странах оно в основном практикуется в отношении:
рекламы в интернете (политическая агитация в большинстве государств регламентируется законодательством о рекламе);
деятельности онлайн-платформ (социальных сетей);деятельности лиц, непосредственно распространяющих фейковые новости.
Эксперты ВШЭ выделяют несколько ключевых вопросов, ответы на которые ищут законодатели:
нужны ли в принципе новые правила борьбы с недостоверной информацией в интернете или достаточно существующих механизмов;
при каких условиях такая информация должна быть предметом регулирования; кого уполномочивать оценивать информацию на предмет недостоверности; на кого возлагать обязанности по ее удалению/ограничению; на какие сферы распространять новые правила: политика, экономика, общественная безопасность и т.п.
Одна из первых стран, законодательно прописавших наказание за фальшивый интернет-контент, — Германия. С октября 2017 года здесь действует «Закон о соцсетях» (The Network Enforcement Act), обязывающий их владельцев удалять или блокировать липовые новости в течение суток с момента получения жалобы или, в противном случае, платить штрафы до €50 миллионов.
В июле 2018 года закон против fake news одобрен Национальной ассамблеей Франции. Однако период его действия ограничен — несколько недель перед проведением выборов президента и парламента страны. В это время достоверность сообщений (в СМИ, на онлайн-платформах) и их дальнейшую судьбу определяют суды, медиа с фейками могут быть отстранены от работы.
В США в октябре 2017 года на голосование в Сенате представлен проект закона «О честной рекламе» (Honest Ads Act), предусматривающий новый порядок размещения политической агитации: обязанность интернет-компаний хранить копии агитационных материалов, размещать данные о рекламных объявлениях, в том числе указывать заказчиков и проч.
В Великобритании готовится к принятию Цифровая хартия — свод правил для регулирования новых технологий. Как часть хартии, в октябре 2017-го появилась Стратегия безопасного Интернета. Действовать в данной сфере правительство намерено совместно с общественными организациями, добровольцами, технологическими фирмами, учреждениями образования, населением. В июле этого года стало известно, что Британия может ввести налог на операторов соцсетей для финансирования мер против дезинформации.
Не отличаются снисхождением к нарушителям в Юго-Восточной Азии. Примеры стран, карающих уголовной ответственностью, — Малайзия и Филиппины. В первой максимальное наказание за публикацию и репосты — шесть лет тюрьмы и $128 тысяч штрафа. Закон, введенный в 2018 году, распространяется и на тех, кто стоит за псевдоновостями, и на тех, кто выпускает их в свет (электронные издания, соцсети). Преследуются даже фейки, генерируемые за границей, если они касаются малазийцев.
В Филиппинах соответствующий закон (An act penalizing the malicious distribution of false news and other related violations) существует с 2017 года. Под его действие подпадают все, кто «злонамеренно предлагает, публикует, распространяет ложные новости». Под ложными подразумеваются вызывающие панику, разобщенность, хаос, насилие, дискредитирующие репутацию. Преступников ждут штрафы и лишение свободы: для граждан — от 100 тыс. до 5 млн песо или срок от года до пяти лет; для юрлиц (СМИ, интернет-платформы, социальные медиа) — от 10 млн до 20 млн песо или тюремное заключение (руководителя/ответственного сотрудника) на 10–20 лет.
В Китае распространение слухов относится к категории запрещенной информации. Онлайн-сообщения, собравшие 5000 просмотров или перепечатанные более 500 раз, могут обернуться тюрьмой. По правилам, вступившим в силу в 2017 году, интернет-компании обязаны проверять комментарии пользователей еще до публикации. В 2018-м в КНР запущена интернет-платформа Piyao, задача которой с помощью искусственного интеллекта выявлять ложную информацию и транслировать «правильные» новости от прогосударственных вещателей.
В России в апреле 2018 года первое чтение в Госдуме прошел законопроект о внесении изменений в ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Документ в частности обязует владельцев публичных сетей с суточной посещаемостью от 100 тысяч:
в течение 24 часов после заявления пользователя ограничивать доступ или удалять представленную в сети «общественно значимую недостоверную информацию, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность»;
вести реестр таких заявлений и предоставлять его по первому требованию Роскомнадзору.
Одновременно в первом чтении приняты поправки в Кодекс об административных правонарушениях, предусматривающие ответственность за несоблюдение вышеназванных норм. Физических лиц (на которых оформлены сети) предполагается карать штрафами от 3 млн до 5 млн рублей, юридических — от 30 млн до 50 млн рублей.
Наказание в соответствии с законом — не единственный путь борьбы с fake news. Насильственные действия должны сочетаться с иными способами регулирования, считают авторы доклада. В списке иных — сотрудничество с IT-отраслью, общественностью, журналистами, инициативы фактчекинга (от англ. fact checking — проверка фактов), повышение медиаграмотности населения.
И, разумеется, необходимы усилия самих интернет-компаний. Так, в 2018 году:
YouTube объявил о выделении $25 млн на проекты по улучшению качества новостного контента, пообещав, помимо прочего, проверять содержание видео на достоверность;
Twitter изменил правила блокировки фейковых аккаунтов: кроме массовой рассылки спама, поводом присмотреться к учетной записи и при надобности ее заблокировать, теперь могут быть: использование чужого профиля, фотографий других пользователей, недостоверные данные о профиле, в том числе о местоположении;
WhatsApp (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией), после волны линчеваний невиновных в Индии и претензий со стороны индийского Министерства электроники и IT, ввел в употребление новую пометку – «пересланное сообщение». Она помогает понять, получено ли послание от кого-то из знакомых или этот кто-то просто переправил чужое;
Facebook (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией) приобрел Bloomsbury AI — английский стартап, разрабатывающий технологии, способные читать тексты и отвечать на вопросы об их содержании.
Ловить ложные новости с помощью искусственного интеллекта (ИИ) — для компаний решение и на сегодня, и на завтра. Процесс этой ловли может идти так (из интервью директора по развитию продуктов Facebook (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией) Криса Кокса): ИИ определяет посты, которые становятся вирусными — информация уходит на проверку профессиональным фактчеккерам — распространение соответствующих новостей останавливается — ИИ анализирует, воспринят ли фейк как таковой пользователем, ищет и удаляет новости, похожие на выявленные подделки. Впрочем, технологии охоты на недостоверность меняются быстро и меняют состав охотников – под вопрос ставится участие в этом процессе людей. По крайней мере, нейронную сеть, способную распознавать fake news лучше человека, ученые уже создали.
IQ
*Аналитический доклад «Мировое экономическое развитие в условиях технологических вызовов: новые потребности в законодательном регулировании и отдельные практики» подготовлен экспертами НИУ ВШЭ по заказу Государственной Думы РФ для международного форума «Развитие парламентаризма». В подготовке принимали участие представители ведущих научных подразделений университета: Института «Центр развития»; Института статистических исследований и экономики знаний; Института права и развития ВШЭ-Сколково; Института проблем правового регулирования; Института экономики транспорта и транспортной политики; Института образования.
Авторы доклада: В. Миронов, А. Соколов, Я. Радомирова, Т. Мешкова, Я. Моисеичев, М. Карлюк, А. Дупан, Ю. Бикбулатова, К. Молодыко, М. Башкатов, Е. Галкова, М. Блинкин, А. Рыжков, А. Иванов, Д. Каталевский, С. Янкевич, Н. Княгинина, Ю. Симачев.
