Как искусственный интеллект меняет юриспруденцию

Во многих видеороликах по цифровому праву рефреном звучит мысль, что технологизация профессии – Legal Tech – сделала юристов счастливее. Умные алгоритмы помогают им в решении типовых задач, а правоведы тем временем фокусируются на более интересных, нетривиальных кейсах, требующих творческого подхода.

Право на распутье

 В интервью IQ Media рассказывает Роман Янковский.

– ИИ все чаще становится подспорьем для юристов. Роман Михайлович, оценен ли он в профессии по достоинству? Какие изменения ощущаются?

Мы уже около 15 лет видим в России процесс трансформации профессии. То, как раньше юристы работали, как этому учили в вузах, и то, как сейчас работают и обучают, – очень разные профессии. Сильно сократилась роль знаний, которые юрист несет с собой. Заметно увеличилась роль системности восприятия и умения быстро ориентироваться – оперативно выдвигать гипотезы, быстро их проверять. Сейчас много информации о праве есть буквально в кармане, нет нужды что-то детально запоминать. Тем не менее, по-прежнему важно понимать принципы, уметь работать в ситуации с большим количеством неизвестных величин.

Профессия юриста долго была относительно стабильной, но теперь она сильно меняется, что, в том числе, уменьшает спрос на представителей профессии. Юристы были избалованы вниманием в 1990-е и нулевые, когда люди в 30 лет становились партнерами иностранных фирм, получали невероятные зарплаты, проводили сложные сделки. За рубежом это была стезя 60-летних партнеров, а у нас это могли делать очень молодые люди. Было много вариантов реализовать свои амбиции. Сегодня юристы столкнулись с обманутыми ожиданиями: профессия меняется, спрос падает, рынок переполнен. ИИ – как вишенка на торте – только подтверждает, что изменения в юриспруденции необратимы.

– Интерес к юристам снижается, в том числе, потому, что многие документы можно самим найти в цифровых законодательных базах, а специальные конструкторы легко сделают под запрос нужный договор?

Есть драйверы интереса к юристам, а есть факторы сокращения спроса. С одной стороны, изменения законодательства увеличивают спрос на юристов, что мы и наблюдаем последнюю пару лет. С другой стороны, два фактора снижают спрос. Во-первых, происходит депрофессионализация – многие юридические задачи могут делать не юристы. Например, появляется стартап, который предлагает: «Мы зарегистрируем вашу компанию без юристов – автоматически, в цифре». В интернете уже масса информации, конструкторов, сервисов, и это будет только усиливаться. Государство старается сделать правовые решения разных вопросов более доступными для граждан, а это предполагает, что, если можно что-то цифровизировать, это и делается.

Во-вторых, спрос тормозят технологии, которые повышают эффективность работы юриста. Он может заметно быстрее искать и анализировать информацию, быстрее видит типовые решения. И поэтому юристов теперь нужно меньше. Раньше, скажем, у банков были большие юридические отделы, поскольку требовалось проверять массу документов вручную. Сейчас это делают алгоритмы, и банки сокращают число юристов. Так же поступают и другие большие компании B2C-сегмента с большим документооборотом. Отчасти это компенсируется тем, что спрос на юристов сохраняется со стороны правоохранительных органов и государственного управления. Но в целом спрос на юристов снижается.

Машинный правовед

– Чтобы удержаться на плаву, юристам стоит теснее дружить с «цифрой»?

Возможны три стратегии: сотрудничество с конкурентом (в виде ИИ), поиск более сложных задач, которые трудно автоматизировать, и поиск задач, которые по своей природе хуже автоматизируются (например, участие в суде).

– Вряд ли ИИ скоро вытеснит прокуроров или адвокатов!

Обычно действия, связанные с процедурами, с живым участием в каких-то вопросах, – сложно заменяемые. Еще есть творческие составляющие в праве, есть преподавание, да и просто сложные задачи, для которых любые машинные решения все равно проверит специалист. Речь идет, скажем, о крупных сделках, дорогих проектах, особенно в сегменте B2B. Когда в B2C, например, банк проверяет договоры с физлицами, соответствующие процедуры автоматизируются очень быстро (поскольку риски маленькие). Но если надо согласовать какие-то индивидуальные условия в серьезном договоре между крупными компаниями, будут задействовать юристов. И если к работе привлекут ИИ, юристы будут за ним перепроверять. Мы видим очень большой спрос на переквалификацию юристов «в цифру». Я работаю в компании, которая занимается, в том числе, и этим. В этом сегменте высокий спрос наблюдается уже несколько лет.

– Какие функции юриста точно может взять на себя ИИ?

Ряд функций инхаус-юриста (юриста, работающего в штате компании) – ответы на обращения сотрудников, решение кадровых вопросов, изучение нового законодательства, составление подборок решений и норм, составление и проверку договоров (если речь о типовых, несложных сделках), любые виды юридического перевода. Для преподавателя ИИ может готовить задания для студентов-правоведов и даже писать статьи.

– А анализировать документы?

Если речь об анализе стандартных рисков, то да. А если речь о необычных сделках, то пока, скорее, нет.

– На фоне обилия юридических ресурсов в широком доступе людям все равно нужна экспертиза специалистов.

Фокус действительно сместился: раньше была ценна сама информация, а теперь нужна экспертиза, чтобы разобраться в массе информации. Есть много подтверждений тому, насколько важна экспертиза. Мы с Дмитрием Грицем ведем курс «Правовая грамотность» для студентов бакалавриата (не юридического профиля). Мы показываем, как правильно использовать нормы и правовые механизмы для разрешения разных жизненных ситуаций, работаем, по большому счету, проводниками по огромному объему правовой информации. Спрос на это велик.

ИИ-Фемида

– Год назад в интервью вы говорили о том, что ИИ вполне мог бы участвовать в правосудии в качестве беспристрастного судьи.

Это касается, в основном, базовых споров, потребительских. В них людям часто сложно найти правовую защиту – это дорого, сложно, и выхлоп маленький. Компенсация, которую они получают, обычно не покрывает затрат. Поэтому «по мелочам» люди часто думают, что у них нет правовой защиты. Сейчас стала ощущаться некоторая защита за счет платформ – например, система отзывов других клиентов позволяет сделать рынок более прозрачным. Если будет больше механизмов для защиты своих прав, то по мелочам люди будут больше доверять друг другу. Это заметно снижает издержки на юристов для всей экономики в целом. И это способ чаще применять право в повседневной жизни.

– Сможет ли искусственный интеллект составлять и применять законы?

Есть две стороны этого вопроса: автоматизированное правоприменение и автоматизированное правотворчество. В первом случае, скажем, автоматически штрафуется машина, проехавшая на красный свет. Во втором случае мы просим ИИ написать какой-то закон или инструкцию. Автоматизированное правоприменение сейчас больше развито, хотя, безусловно, ИИ будут использовать в технических ролях и в правотворчестве. Я сам так регулярно делаю, когда нужно написать какой-то локальный акт. Можно дать умному алгоритму почитать какой-нибудь существующий локальный акт и потом тезисно прояснить, какие правила ты хочешь исправить. ИИ облекает это в структурную форму, а ты уже правишь. Это сильно ускоряет работу, поскольку большая часть работы юриста – разворачивание структуры в текст и сворачивание текста в структуру. Поэтому, полагаю, законотворчество будет с ИИ активно развиваться. Мы будем использовать умный алгоритм в роли технического помощника в создании конкретных инструкций, но – под контролем человека.

– Обсудим немного подробнее конструкторы документов.

Есть конструкторы, которые составляют или ищут документы по запросу, анализируют существующие документы. Попросить сконструировать, например, договор или инструкцию можно и обычный ChatGPT. Есть и специализированные инструменты, разработанные для юристов, но, как показывает практика, большие языковые модели – эффективнее. Удобнее подключиться к большой модели и настраивать формат промтов, которые дают ИИ необходимый дополнительный контекст. Кстати, в GPT загрузили много основных российских законов и еще, видимо, учебники, потому что он неплохо решает базовые студенческие задачки. В его новой версии гораздо больше контекстное окно – тот объем информации, который ИИ помнит. Это очень важно, поскольку у юристов бывают большие документы. Искусственный интеллект теперь лучше пишет статьи. Мы сняли видеокурс, с помощью ИИ расшифровали и отредактировали текст – и методичка готова. Раньше все это требовало больших затрат. Мне кажется, это сильно изменит и преподавание. Сейчас у нас есть партнеры, которые записывают отличные видеоролики с помощью генеративного спикера. ИИ может и сам рисовать презентации. Все это открывает большие возможности для создания индивидуально ориентированных курсов. Студент может генерировать образовательную программу под свои предпочтения.

Точка роста юриспруденции

– Давайте уточним, какие области охватывает цифровое право? ИТ, интеллектуальную собственность, платформы?

Если смотреть, например, чему учат в магистратуре «Цифровое право» в Вышке, то туда входят регулирование телекоммуникаций (закон «О связи») и интернета (закон «Об информации…»), компоненты регулирования интернета из другого законодательства (скажем, антимонопольного). В том же домене – потребительское законодательство (закон «О защите прав потребителей»), интернет-агрегаторы, закон «О персональных данных», часть интеллектуальной собственности (компьютерные программы, цифровой контент и др.). Немалая часть рекламного законодательства тоже относится к цифровому праву. Сюда отчасти входят и финансовые технологии. По сути, цифровое право – не отрасль, а способ систематизации права. Мы тем самым обозначаем, что есть классические отрасли промышленности, банковской сферы и т.д., а есть цифровые компании, и мы работаем с этой отраслью в контексте очень разных правовых норм. Так или иначе, у цифрового права есть специализация. Я больше специализируюсь на интеллектуальной собственности, кто-то специализируется на регулировании интернета и пр.

– Чем ИТ-юрист отличается от цифрового юриста?

Цифровые компании по сравнению с IT-компаниями – более широкое понятие. ИТ-компании – это электронная торговля, разработка, интеграция и реализация программного обеспечения, интернет-платформы, отчасти – связь. А сегмент, в котором трудятся цифровые юристы, гораздо шире. Это и банки, и промышленные предприятия, у которых есть цифровая компонента, компании-перевозчики и пр. В целом понятие «цифровое право» шире. Так или иначе, право в целом сильно меняется под действием «цифры». И если говорить о той части права, которая активно растет и развивается, то это как раз цифровое право. А ИТ-юристы – это сотрудники компаний, находящихся в ядре этих изменений.

Саморазвитие в праве

– Какие образовательные программы по цифровому праву есть для взрослых людей?

На факультете права на программы магистратуры часто приходят взрослые люди в возрасте до 30 лет. А на некоторых программах, например, «ЛигалТех»,  среди слушателей часто встречаются те, кому 30+. Часть студентов уже имеют за плечами и специалитет, и бакалавриат, и магистратуру и возвращаются к магистерскому образованию, потому что оно фундаментальное. Есть разнообразные программы повышения квалификации, но и это, скорее, для тех, кто уже что-то знает или практикует, поскольку цифровое право сейчас – серьезная сфера, которую не выучишь даже в рамках магистратуры. На магистерской программе «Цифровое право» есть два трека – «Право информационных технологий и интеллектуальной собственности» и «Право цифровых платформ». На программе «ИТ-юрист» мы не стали пока делать треки, но это тоже вопрос возможный: есть огромное регулирование цифровых платформ, есть интеллектуальная собственность, есть факторы антимонопольного законодательства и пр. Сфера очень крупная, поэтому взрослые, стремящиеся изменить свою специализацию, вполне рассматривают магистратуру.

– В интервью вы говорили, что законодательство в сфере цифрового права постоянно меняется. Значит, нужно часто обновлять и содержание образовательных программ?

Мы, руководители программ, преподаватели, каждый год соотносим рыночный запрос, то, что хотят наши работодатели и выпускники, и теоретические разработки. Это, конечно, есть в любой программе, но классические отрасли права очень системные, а там, где все постоянно меняется, мы не можем дать студентам такую же строгую систему. И на самом деле не должны ее давать – ведь всегда есть вероятность, что все еще переменится: был один закон – станет несколько. Или закон вообще отменят. Поэтому мы учим, скорее, разбираться, понимать технологию, видеть, как она влияет на правовое регулирование, как специфика регулирования связана со спецификой технологических изменений. И в связи с этими изменениями мы постоянно добавляем в программу новые материалы.

Записала и отредактировала Ольга Соболевская