Расширяя картину мира

В своей авторской колонке Алексей Вагов, директор Центра квантовых метаматериалов МИЭМ НИУ ВШЭ анализирует текущий кризис устоявшихся научных взаимосвязей с Европой и США, а также показывает, какими новыми и потенциально гораздо более продуктивными для нашей страны возможностями обладают страны БРИКС. При этом лучшее решение для налаживания новых контактов — это не официальные соглашения на уровне руководства университетов, а интенсивное общение и совместная работа профессоров и студентов из разных стран.

Хочется нам этого или нет, но мы живём в эпоху больших перемен. В том числе для людей из науки и университетов. До сих пор мы в основном смотрели в сторону западного мира. Он служил нам образцом развития. Мы ездили туда, налаживали контакты и работали вместе. Однако теперь наши старые связи с Европой и США находятся в глубоком кризисе. Если они ещё и поддерживаются, то исключительно по взаимной личной инициативе и едва ли не на подпольном уровне, причём раздаются призывы прекратить даже их. Полный обрыв контактов маловероятен — хотя бы из-за огромного количества российских учёных, живущих на западе. Тем не менее полноценное сотрудничество, особенно в сфере технологий, заморожено, и, по-видимому, очень надолго.

Впрочем, как говорят в России, нет худа без добра. А китайцы выражают эту мысль ещё точнее: кризис — время возможностей. Центр науки и технологий постепенно смещается с запада в другие страны. Например, в Китай — там количество изобретений уже превзошло аналогичные показатели в США. Не отстают и другие представители Глобального Юга: в Латинской Америке или Индии развитие идёт быстрыми темпами. И нам самое время этим воспользоваться.

Проблема в том, что мы мало знаем про большой мир за пределами запада. Наши интересы, кроме, возможно, экзотического туризма и специфического бизнеса, всегда исторически были зациклены на Европе и США. Поэтому нас мало интересовало, что находится за пределами западной ойкумены. 

Кроме английского, который стал языком межнационального общения, мы хотели учить немецкий или французский. Хотя на испанском говорит больше полумиллиарда человек, а на китайском — полтора миллиарда. Про культуру можно вообще не говорить. Много ли людей осведомлены, что там у них в Китае, кроме потока ширпотреба? Про Бразилию смешно и спрашивать — сплошные джунгли с Амазонкой.

Гораздо хуже другое — многие, в том числе в университетской среде, помимо незнания ещё имеют и твёрдое убеждение, что за пределами западного мира ничего стоящего нет и быть не может, следовательно и знать про них ничего и не надо. Ну разве только съездить и посмотреть на туземцев с кольцом в носу, не более.

Надо сказать, что и там про Россию знают столь же мало. Я имею в виду именно современную Россию, потому что СССР в мире оставил глубочайший след. Верующих в коммунизм поклонников Ленина–Сталина можно встретить в самых дальних закоулках планеты. Слова «спутник» и «Гагарин» в переводе обычно тоже не нуждаются. А среди наиболее продвинутых иностранцев известны советские школы точных наук. Кроме того, в той же Бразилии есть образцы архитектурных стилей, когда-то зародившихся в СССР. Но вот современная Россия и жизнь в ней, в том числе университетская и научная, для бразильцев с китайцами — как обратная сторона Луны. Тайга, холод, медведи и немножко музыки с шахматистами и фигуристами. Налицо глубочайшая взаимная неосведомлённость. И с этим надо что-то делать.

Недавно я поучаствовал в двух мероприятиях, проходивших в НИУ ВШЭ и МФТИ. Оба они были нацелены как раз на то, чтобы разным странам получше познакомиться друг с другом. «Партнёрская неделя» в Вышке получилась довольно масштабной. Несколько сотен участников, почти сто приглашённых важных гостей из десятков стран — от Аргентины до Японии, представители посольств и чиновники министерств. Целую неделю все они общались с сотрудниками НИУ ВШЭ, искали и находили точки взаимного интереса.

Второе мероприятие было куда скромнее. Летом несколько учёных из МФТИ съездили в Пекинский политехнический университет. А в сентябре уже трое профессоров Пекинского университета и десяток их студентов приехали погостить в МФТИ. Для более тесного знакомства на Физтехе организовали научную конференцию — цикл лекций, где хозяева и гости рассказывали про свои исследования. Завершилась школа открытием центра китайского языка и культуры в МФТИ, а также рядом соглашений о проведении научных и технических исследований. Планируется, что китайский будет вторым (после английского) иностранным языком для изучения в МФТИ. На следующий год «российско-китайская конференция» запланирована уже в Пекине.

Эти два мероприятия — две стороны одной медали. В НИУ ВШЭ устанавливали контакты на уровне руководства университетов, а в МФТИ между профессорами и студентами. Одно дополняет другое. Но всё же, как мне кажется, именно личные контакты — это базис успешного сотрудничества. Без них большие договора начальников так и останутся бумагой, годной только для отчётов. А вот при хороших личных связях отсутствие договоров совсем не смертельно.

Кстати, после визита китайцев в МФТИ произошёл забавный случай, свидетельствующий о масштабах проблемы смены вектора сотрудничества. Некоторые студенты «восстали» против китайского языка. Мол, зачем он нам нужен, давайте лучше учить европейские языки. Они нам пригодятся, когда поедем туда работать. Говорят, дело дошло до того, что студентов заманивают в лаборатории перспективой «освободить» от китайского языка.

Я полагаю, что студенты МФТИ — не самые тёмные представители университетского мира. Но даже они до сих пор уверены, что Европа — это наше всё, и «ничего на свете лучше нету». Никакие официальные договора преодолеть это предубеждение не смогут, а только лишь поездки, личное общение и тесная совместная работа с китайцами, бразильцами и другими лидерами Глобального Юга.
IQ