Картотека: медиашторм

Что такое медиашторм?

Это внезапный всплеск какой-либо темы в новостном освещении СМИ, приковывающий к ней длительное внимание аудитории. «Штормовая» новость долго лидирует в новостной повестке. Так, сюжеты о разливе нефти в Мексиканском заливе в апреле 2010 года оставались в топе американских новостей в течение нескольких недель. Другим же событиям в тот период доставалось несоразмерно мало внимания. Пандемия COVID-19 в последние годы также была, безусловно, горячей темой.

Часто такая фокусировка на том или ином сюжете действительно оправдана его значимостью (как в случае с пандемией), но бывает и избыточный интерес к «раздутым» новостям. По мнению экспертов, тему можно считать «штормовой», если внимание СМИ к ней повышается на 150–200% на текущей неделе по сравнению с предыдущей, а статьи по теме составляют минимум 15–20% от общей новостной повестки издания (это так называемый уровень внимания СМИ к теме). Шторм обычно длится неделю и более.

Чем медиашторм отличается от штатного режима освещения событий?

В обычном режиме СМИ сосредотачиваются на относительно небольшом пуле тем, по сути, игнорируя остальные (это может быть связано с профилем издания, редакционной политикой, маркетингом и пр.). В период медиашторма эта асимметрия возрастает: освещаемых тем — совсем мало, остаются только самые горячие. Новостная повестка крайне разбалансирована.

Штатные новости не всегда побуждают читателей искать дополнительную информацию, тогда как медиаштормы — заставляют делать это. Новостная аудитория нередко полагает, что объём освещения какого-либо вопроса в СМИ соответствует его важности. И когда СМИ зациклены на определённом сюжете, то же самое может происходить и с читателями.

Какова динамика читательского внимания при медиашторме?

Динамика внимания к сюжетам медиашторма — совершенно особая. Штатные истории связаны с короткими взлетами и падениями интереса (островершинное распределение значений, или «прерывистое равновесие»). А вот повышенное внимание к «штормовой» новости держится долго. Раз взлетев, оно затем стабилизируется, выходит на плато.

Ведь после того, как внимание отдела новостей или СМИ в целом привлечено, а рассматриваемая новость закреплена за определенными журналистами, медиа переключаются с режима «тревоги» на режим «патрулирования». Они зорко следят за развитием событий и быстро реагируют на новую информацию, поддерживая интерес к ней. Отсюда — и эффект плато.

Тематика медиаштормов совпадает с обычными новостями?

Есть различия. Некоторые темы — например, стихийные бедствия, политика, здоровье (например, COVID-19) — оказываются более зависимы от внезапных ключевых событий, чем другие (скажем, культура). Они дают больше штормов. Иными словами, острые темы способны вызвать шквал новостей. При этом важно учитывать и профиль издания. Темы, связанные с его самоидентификацией (например, политика, социальные вопросы, экономика), в режиме медиашторма получают непропорционально активное освещение.

Есть термин «медиахайп», зачем нужен синоним — медиашторм?

«Медиахайп» предполагает, что реакция СМИ на данный сюжет не соотносится с его реальной значимостью. Новость раздувается искусственно (на пользу медиа, которые получают больше кликов, привлекают широкую аудиторию, рекламу и пр.). В случае с медиаштормом особое внимание к определённым темам часто оправданно — связано с фактами, деталями истории.

Есть также термин «политические волны», но и он неточный. Речь идёт о медийных волнах, об отражении событий в СМИ. Что касается концепта «новостные волны», то он, скорее, описывает механизм, управляющий вниманием СМИ, а не сам шквал внимания. Так или иначе, все эти термины характеризуют колоссальное и длительное внимание СМИ к ряду сюжетов.

Но есть ещё один критерий, позволяющий отнести новость к «штормовым», — «мультимедийность». Штормы, разразившиеся в отдельных СМИ, будут бушевать и в других. СМИ часто сообща переходят в «шквальный» режим.

Каковы механизмы медиаштормов?

Их два. Первый — снижение порога информационного фильтра. А второй — подражание СМИ друг другу.

В чём проявляется снижение порога информационного фильтра?

Когда происходит яркое событие или всплывает резонансный вопрос, СМИ временно меняют процесс отбора новостей — освещают буквально всё, что связано с горячей темой. То есть, как только какое-либо событие прорывается в эфир, новостной канал легче открывается для всех ассоциирующихся с ним событий. Порог вхождения для них ниже. Так запускается медиашторм.

Причём после ключевого события пресса вспоминает предыдущие аналогичные истории. Журналисты знают, что резонансные случаи провоцируют активное общественное внимание и спрос на дополнительную информацию. Дальше они пытаются удовлетворить этот спрос, давая всё больше новостей по теме.

Этот механизм объясняет продолжительность медиаштормов, которая во многом зависит от реакции всех заинтересованных сторон. Но рано или поздно общество и СМИ теряют интерес к теме, переключаются на что-то другое.

А что насчёт подражания СМИ друг другу?

Конкурирующие медиа следят друг за другом в вопросах отбора новостей, хотят превзойти соперников и часто подхватывают те же темы. Это автореферентные процессы, вынуждающие каждую службу новостей «присоединиться к общей стае». Но копирование решений на микроуровне может вызвать огромный резонанс на макроуровне — всего общества в целом. Популярность сюжета растёт, штормовая волна усиливается. Подражание влияет на длительность шторма. Ни одно СМИ не захочет первым прекратить освещать горячую новость, пока не появится другая такая же.

Как медиашторм воздействует на аудиторию?

Объём освещения события в прессе влияет на восприятие его значимости у читателей. Это эффект «установления повестки дня». Резонансные новости затем активно обсуждаются, комментируются аудиторией. Повышенное внимание СМИ к теме также заставляет политиков артикулировать свою позицию, «оседлав волну».

Влияние медиашторма на аудиторию — от обычных читателей до политических элит — доказано на эмпирических данных. Существует исследование, которое подтвердило этот и другие тезисы: резкую асимметрию новостной повестки и плавные изменения в освещении событий в разгар медиашторма.

О каком эмпирическом исследовании медиаштормов идёт речь?

Изучались материалы первой полосы американской The New York Times (NYT) и бельгийской De Standaard (DS) — ведущих изданий, отражающих ситуацию по этим странам в целом. Данные по первой газете включают более 31 тыс. статей за 1996–2006 годы, по второй — около 21 тыс. за 1999–2008 годы.

Массивам данных NYT и DS присваивались шифры с учётом схемы Comparative Agendas Project (CAP). Она включает 233 иерархически организованные подтемы (от рецептурных лекарств — до альтернативной энергетики) в рамках 19 шифров важнейших тем (здоровье, гражданские права, энергия и пр.).

И что удалось узнать о медиаштормах в этом исследовании?

Исходя из повышения внимания на 150% и доли в новостной повестке — 15%, исследователи выявили 246 медиаштормов за 10 лет на первых полосах NYT. При пороговых значениях 150% и 20% медиаштормов насчитывалось 121 в NYT и 60 в DS. Крупные штормы случались реже, но были более долгими (16-17 дней).

С тематической асимметрией наблюдалась такая ситуация. В обычном режиме внимание газет неравномерно распределялось по 27 основным темам (пожары, общество благосостояния, религия, жильё, транспорт, наука и технологии, труд, образование, банковское дело и пр.).

Причём в обоих изданиях широко освещались международные отношения, работа правительства и вопросы обороны, а сельское хозяйство и внешняя торговля оставались без внимания (это отражает самоидентификацию двух крупных изданий). Но в режиме медиашторма распределение освещения новостей по темам было ещё более асимметрично. Самыми освещаемыми оказались те же темы-лидеры, зато все остальные — почти не затрагивались.

Выявили ли исследователи какое-то влияние медиаштормов на общественность?

Да, бурный всплеск внимания СМИ к событию провоцировал аналогичную реакцию общества. Это показали данные Google Trends — архива поисковых запросов Google (они доступны для каждого отдельного дня). Эти данные отражали, насколько люди интересовались событием или темой.

Исследователи изучили цифры Google Trends, связанные с четырьмя медиаштормами в США, которые произошли в 2004–2006 годах. Это дело Терри Шайво 2005 года (связано с эвтаназией и разразившимся вокруг этого судебно-политическим конфликтом), взрывы в Лондоне в июле того же года, съезд Демократической партии в 2004 году и скандалы, связанные с ЦРУ в 2005 году.

Шайво, долгие годы пребывавшей в коме, в итоге отключили аппарат искусственного питания. Мощный медиашторм вокруг этого дела привел к вмешательству Конгресса и многократному увеличению числа граждан, оформляющих распоряжение о поддержании жизни (“living will”). Google Trends тогда зафиксировал резкий рост числа тех, кто вбивал поисковый запрос “living will”.

Теракты в Лондоне также вызвали большой резонанс (в то время как в Мадриде аналогичные события в 2004 году не получили широкого освещения). Медиашторм резко повысил активность людей в поисковиках. Отраженные в прессе скандалы, связанные с ЦРУ, в частности, похищения людей, тоже спровоцировали скачок соответствующих поисковых запросов.

Иными словами, попав в медиашторм, люди старались найти больше информации по самым горячим темам. Реакция на «штормовые» новости также показывала, как аудитория обрабатывает информацию.

Как обстоит дело с медиаштормами в Интернете и на телевидении?

Эти СМИ тоже демонстрируют подражание и крайне зависят от наплыва горячих тем. А отличия, связанные с форматом (например, скорость производства новостей, длина материалов и пр.), должны сделать порог перехода к штормовому поведению на ТВ и в Интернете ещё ниже, чем у газет.

В перспективе было бы любопытно подробно исследовать внутреннюю динамику штормов в разных СМИ. Интересно изучить, почему медиаштормы обходят некоторые темы стороной, понять, в какой мере механизм подражания политике конкурентов отвечает за возникновение медиаштормов. Но это уже другая история — тут нужны большие эмпирические данные.