09 августа 2022
Проблема: Негативные события, серьёзные утраты, депрессия могут способствовать решению человека уйти из жизни.
Факт: Вера в собственную способность противостоять трудностям и убеждённость в том, что жизнь имеет особую ценность — защищают от потенциального суицида.
Группа исследователей из Москвы, Санкт-Петербурга и Чебоксар, включая специалиста из НИУ ВШЭ, адаптировали на русскоязычной выборке методику «Причины для жизни». Она направлена на помощь в работе с людьми из группы суицидального риска. В исследовании приняли участие 490 студентов, а также 146 суицидальных пациентов. По результатам анализа шкала подтвердила свою надёжность и валидность, поэтому может использоваться в исследовательских целях, а также в клинической практике. Статья о новой методике опубликована в журнале «Психологическая наука и образование».
В научных работах уделяется немало внимания тому, что помогает людям, находящимся на грани суицида, справляться с подобным опытом и жить дальше. Методика «Причины для жизни» — инструмент, который направлен на прояснение подобных вопросов как на уровне исследований, так и в практической психотерапевтической работе.
Опросник был разработан в 1983 году американским психологом Маршей Линехан, но до сих пор не было его адаптированной подтверждённой русскоязычной версии, несмотря на то, что вопрос диагностики суицидальных рисков в российском контексте стоит достаточно остро. Так, согласно свежим данным, за последние три года на 13% увеличилось число попыток суицида среди несовершеннолетних, число повторных попыток при этом выросло на 92,6% (с 188 до 362 случаев).
В целом, по данным ВОЗ, Россия относится к числу стран, где наблюдается одна из самых сложных суицидальных ситуаций в мире. «Например, в 2019 году Россия заняла 11 место по уровню смертности от самоубийств среди всего населения, 9 место среди мужчин и 26 место среди женщин», — отмечает издание «Демоскоп Weekly».
В ходе адаптации опросника «Причины для жизни» исследователи использовали понятие «чувство авторства собственной жизни» или субъектности. Методика была рассмотрена именно через призму данного конструкта. Он мало исследуется в суицидологии.
Авторство собственной жизни можно определить не только через такие качества, как целенаправленность, подконтрольность, ответственность, возможность выбора, но и как ценностное переживание. Это переживание заключается в том, что человек способен действовать из собственных побуждений, а не из необходимости, и он верит в силу своих действий.
Работы Марши Линехан и её методика, по мнению исследователей, связаны с понятием чувства авторства собственной жизни. Опросник составлен из обоснований, почему люди решают жить дальше, несмотря на трудные условия жизни и/или мысли о смерти. Всего в методике выделены шесть шкал:
«Убежденность в выживании и совладании» (24 утверждения, например: «Я люблю жизнь») — выявляет убеждённость в способности респондента справиться с любыми трудностями и в ценности жизни как таковой.
«Ответственность перед семьей» (7 утверждений, например: «Я ощущаю ответственность и обязательства перед своей семьей») — демонстрирует убеждённость в том, что семья респондента нуждается в нём.
«Забота о детях» (3 утверждения, например: «Я хочу увидеть, как растут мои дети») — отражает желание респондента иметь детей и заботиться о них.
«Страх суицида» (7 утверждений, например: «Я боюсь смерти») — показывает страх респондента перед суицидальными действиями и смертью.
«Страх социального осуждения» (3 утверждения, например: «Другие люди решат, что я слаб(а) и себялюбив(а)») — раскрывает страх показаться в невыгодном свете перед окружающими.
«Моральные запреты» (4 утверждения, например: «Мои религиозные убеждения это запрещают») — определяет запреты преимущественно религиозного характера и страх религиозных последствий.
В исследовании приняли участие две группы респондентов — нормативная и клиническая выборки. Нормативная выборка состояла из 490 человек — 341 женщин, 148 мужчин, одного человека, не указавшего пол — в возрасте от 17 до 28 лет. Все они — студенты московского технического, чебоксарского гуманитарного и медицинского и кировского гуманитарного вузов. Участники заполняли анкеты в свободное время или по желанию на семинарских занятиях.
Клиническую выборку составили 146 пациентов кризисного суицидологического стационара. У них либо наблюдались суицидальные мысли, либо были попытки суицида. Возраст пациентов-респондентов варьировался от 16 до 48 лет — 105 женщин и 41 мужчина. У 87 из них был опыт несуицидальных самоповреждений, попытку суицида совершили 73 человека, то есть половина респондентов.
Опросник «Причины для жизни» был переведен на русский язык. Для проверки валидности использовалось несколько методик: шкала «Сочувствие к себе», опросник «Возрастная динамика временной перспективы личности», многомерная шкала воспринимаемой социальной поддержки, краткая версия «Переработанного опросника — Опыт близких отношений», методика измерения перфекционизма «Почти совершенная шкала», шкала «Будущее Я», шкала безнадёжности, шкала душевной боли. В ходе исследования использовались методы статистического анализа данных.
Исследование подтвердило надёжность и валидность опросника «Причины для жизни». Выяснилось, что наибольшей надёжностью обладает шкала «Убеждённость в выживании и совладании» — она содержит больше пунктов, чем другие шкалы.
Дополнительно исследователи проанализировали корреляции по шкалам, чего не делалось в оригинальных работах. Результаты на нормативной выборке показали, что шкалы формируют два полюса: умеренно высоко коррелируют между собой шкалы «Убежденность в выживании и совладании», «Ответственность перед семьей», «Забота о детях». На другом полюсе оказываются «Страх суицида» и «Страх социального осуждения».
Между этими двумя полюсами корреляции на порядок ниже. Шкала «Моральные запреты», как отмечают авторы, занимает промежуточную позицию. Она играет роль своеобразного связующего звена между полюсами. В этом, по мнению учёных, прослеживается аналогия с уровнями саморегуляции в теории самодетерминации: мотивация внутренняя, отвечающая целям и ценностям человека, и внешняя, ведомая страхом осуждения и физической боли (наказания).
В клинической выборке, как выяснилось, таких однозначных полюсов нет, но в целом в обоих случаях подтвердилась гипотеза о разных уровнях регуляции мотивации к жизни. При этом в группе суицидальных пациентов выделяется шкала «Страх суицида»: она не коррелирует со шкалами «Ответственность перед семьей» и «Забота о детях», имеет слабую корреляцию со шкалой «Убеждённость в выживании и совладании». В оригинальном исследовании, как отмечают авторы, этот показатель тоже несколько повышен у суицидентов по сравнению с нормативной выборкой.
Исследование на русскоязычных респондентах выявило, что в клинической выборке более высокий уровень корреляций шкалы «Страх суицида» с переменными психологического неблагополучия («негативным прошлым», «самоизоляцией», «чрезмерной идентификацией»). «Это в очередной раз показывает, что страх не является антисуицидальным фактором, напротив, он становится маркером психологического неблагополучия, и его повышение свидетельствует о тяжести состояния пациента, о неэффективности его стратегий совладания», — отмечают авторы.
Шкалы «Моральные запреты» и «Страх социального осуждения» на клинической выборке показали мало связей невысокого порядка со шкалами психологического благополучия, то есть обладали небольшой защитной ценностью, отмечают учёные.
Помимо всего прочего в ходе исследования был проведен анализ гендерных различий, чего также не было сделано в оригинальной работе. Выяснилось, что разные причины для жизни могут иметь разную значимость для мужчин и женщин — вероятно вследствие разных социальных ролей. «Женщины в целом были склонны приписывать больше значимости причинам для жизни, но наибольшие различия выявлены по шкалам “Забота о детях” и “Моральные запреты”. Для женщин эти причины были на порядок важнее, чем для мужчин», — комментируют учёные.
Методика может использоваться в клинической работе для лучшего понимания мотивации пациентов, а также в исследовательских целях. «Опросник также имеет ценность для дифференциальной диагностики, особенно шкала «Убеждённость в выживании и совладании»: она особенно хорошо распознает людей с суицидальными тенденциями», — комментируют авторы.
В целом исследование, по мнению учёных, показывает значимость конструкта самодетерминации и автономии для суицидальных пациентов, нехватку переживания авторства собственной жизни в ситуации, которую человек определяет для себя как безнадёжную и провоцирующую душевную боль. «Это состояние требует психологической коррекции, что может быть достигнуто разными способами, через усиление чувства авторства и поиск личной предпочитаемой истории», — отмечают исследователи.
IQ
Ксения Чистопольская, ГБУЗ «Городская клиническая больница имени А.К. Ерамишанцева Департамента здравоохранения города Москвы»
Никита Колачев, стажер-исследователь Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации, аспирант департамента психологии НИУ ВШЭ
Сергей Ениколопов, ФГБНУ «Научный центр психического здоровья»
Евгений Николаев, Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»
Сергей Дровосеков, ГБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 619» (Санкт-Петербург)
