Наша страна за последние десятилетия сделала большие успехи в области международного сотрудничества учёных и научных центров. Российские исследователи и преподаватели стали рассматривать временную работу за рубежом прежде всего как возможность приобрести опыт, а не уехать из страны. В то же время росла и привлекательность России в качестве места работы для иностранных учёных. В настоящее время ситуация резко изменилась и требует действий в форсированном режиме для предотвращения «утечки умов» за границу и дальнейшего развития международного сотрудничества в области науки. Об этом заявляют эксперты из Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ в своём докладе*, представленном на XXIII Ясинской (Апрельской) международной научной конференции, организованной НИУ ВШЭ.
Массовая эмиграция научно-технических кадров в 1990-х привела к тому, что отношение общественности к международной мобильности учёных долгое время оставалось настороженным. Но уже в 2000-е публичный дискурс заметно трансформировался. Межстрановые коллаборации на институциональном и индивидуальном уровнях стали частью «новой нормальности» мировой науки.
В 2010-х отечественная наука полностью включилась в процессы международного академического обмена. «К 2019 году 17,2% российских кандидатов и докторов наук, представляющих широкий спектр областей науки, имели продолжительный (более трёх месяцев) опыт учёбы или работы за рубежом. Среди стран выезда лидировали Германия, США и Франция», — утверждается в докладе.
Данные об обратном движении — притоке иностранных исследователей и преподавателей высшей школы в Россию — ограничены. Тем не менее, за последнее десятилетие численность иностранных аспирантов в России выросла на 72,2% (с 5,5 тыс. в 2010 году до 9,5 тыс. в 2020-м.), причём основной прирост был обеспечен странами за пределами СНГ.
Международная академическая мобильность — объект внимания исследователей и аналитиков в разных странах. Существуют различные концепции, с позиции которых осуществляется анализ трендов в этой области. Одна из них, имевшая популярность в XX веке — концепция «утечки умов» («brain drain»). Её суть в том, что «отправляющая страна» или страна-донор испытывает лишь негативные последствия, теряя наиболее активную и образованную часть населения.
Более современный подход — концепция «циркуляции умов» ( «brain circulation» ). Она предполагает, что преимущества могут получить обе стороны — благодаря потокам возвратной и маятниковой миграции.
Сторонники «сетевого подхода» ( «brain networking») считают, что в современном глобализированном и цифровом мире место фактического пребывания учёного более не является ключевым фактором в определении того, кому принадлежат результаты интеллектуального труда. Они отказываются рассматривать эмигрировавших учёных как однозначную потерю для их страны.
Эксперты отмечают, что всё большее распространение получает оценка международной мобильности как явления функционального. Она стимулирует развитие мировой науки за счёт формирования новых партнёрских связей между коллективами, организациями, странами; обеспечивает равный доступ к исследовательской инфраструктуре.
В России во многих публичных дискуссиях по-прежнему прослеживаются алармистские настроения, утверждения о массовом и безвозвратном оттоке научных и научно-педагогических кадров из России за рубеж. «Сохранение такого дискурса связано, с одной стороны, с отсутствием надёжных данных об интенсивности и структуре этого процесса, что провоцирует значительную вариативность экспертных оценок, а с другой, с недостаточным пониманием комплексного характера его эффектов», — считают эксперты.
Имеющаяся информация о различных формах международной мобильности учёных в России носит фрагментарный характер. Например, из данных Росстата можно понять сколько докторов и кандидатов наук уехало из России и, наоборот, сколько приехало в 2020 году. Но подобная информация лишь косвенно характеризуют международную мобильность учёных. Например, наличие степени не является обязательным и достаточным признаком действующего учёного. Также есть методологические ограничения — высока вероятность двойного счёта — один специалист может выезжать за границу несколько раз за год.
Чтобы решить подобные проблемы ИСИЭЗ НИУ ВШЭ совместно с Минобрнауки России в конце 2021 года провели совместное обследование. Его цель — определить масштабы, тенденции и структурные параметры потоков международной мобильности научных и научно-педагогических кадров в организациях, подведомственных Минобрнауки России.
Проект охватил две основные категории сотрудников: исследователей и работников профессорско-преподавательского состава (ППС). «Проведенное обследование является, по сути, первой за последние двадцать лет попыткой систематически и на основе объективных данных установить масштабы исходящей и входящей международной мобильности российских учёных», — отмечают авторы.
Результаты обследования подтвердили, что российские научные организации и вузы, подведомственные Минобрнауки России, активно развивали свои международные контакты. «В 2019 году четверть обследованных организаций направляла исследователей и работников ППС за границу для работы, обучения или стажировки на три месяца и более. Однако вследствие пандемии число таких организаций естественным образом сократилось cо 151 в 2019 году до 93 и 106 в 2020 и 2021 годы соответственно», — говорится в докладе.
Крупнейшим «отправляющим» регионом является Москва: в зависимости от года на столицу приходилось от пятой части до четверти общего числа обследованных организаций с исходящей мобильностью. Ещё по 7–10% организаций сконцентрированы в Санкт-Петербурге и Новосибирской области.
Выяснилось, что среди исследователей более половины выезжавших за рубеж — сотрудники в возрасте до 40 лет (22,3% — до 30 лет, ещё 31% — 30-39 лет). При этом оказалось, что коронакризис меньше всего повлиял на поездки исследователей в возрасте 40-49 лет и 60 лет и старше, что может быть связано с большей устойчивостью их международных связей.
Основную часть исходящего потока составляют мужчины. Их доля постепенно росла и за 2019–2021 годы увеличилась с 63,2 до 68,1%.
Обнаружился также дисбаланс в мобильности представителей различных областей науки. Почти три четверти — 72,9% — составляют исследователи, работающие в естественных науках, 14,6% — в технических, 5,9% — сельскохозяйственных, 4,2% — гуманитарных, 1,7% — медицинских, 0,6% — общественных.
Большинство российских исследователей с опытом международной мобильности имеют учёную степень кандидата наук — 44,5%. Докторов наук среди них — 17,6%, а PhD — 2,0%. Порядка 8,0% на момент работы, обучения или стажировки в зарубежной организации обучались в аспирантуре.
Чаще всего исследователи выезжают за рубеж на относительно короткий срок — от 3 до 12 месяцев. Поездки на 2 года и более встречаются редко: на такой период выезжали немногим более 10% специалистов, направленных в 2019–2020 годы за рубеж организациями, подведомственными Минобрнауки России. Ключевая цель исходящей мобильности — работа, выполнение совместных исследований. Доля тех, кто проходил в других странах обучение, за весь рассматриваемый период не превышала 16%.
Основные принимающие страны: Германия, Франция, Вьетнам, США и Швейцария. В 2019 году в этот круг входил и Китай.
Что касается профессорско-преподавательского состава, то здесь похожие тенденции. Правда в исходящей мобильности работников ППС, как отмечают авторы, наблюдается паритет между мужчинами и женщинами. В возрастной структуре преобладает когорта до 40 лет. Основные страны выезда — Германия, Китай и Казахстан.
Результаты обследования показали, что доля организаций, которые принимали на работу иностранных исследователей и преподавателей, в пандемию COVID-19 сохранилась и составила порядка 30%. Аналогично исходящей мобильности почти половина входящей приходилась на организации Москвы (25,3-26,9%), Новосибирской области (8,3% -10,7%) и Санкт-Петербурга (6,7-9,1%).
В 2021 году организации, подведомственные Минобрнауки России, приняли 2118 иностранных исследователей и работников ППС, то есть на 23,4% меньше, чем в 2019-м. Численность иностранных преподавателей за пандемический период сократилась сильнее, чем исследователей, — 28,0% против 15,6%.
Авторы отмечают, что сокращение объёма входящей миграции было частично компенсировано за счёт распространения дистанционной занятости. «Если в 2019 году на таких условиях работали 656 иностранных исследователей и 303 работника ППС, то в 2021-м — 735 и 589 человек соответственно», — отмечают эксперты.
В составе иностранных исследователей, которые в 2019–2021 годы приезжали в Россию для работы, обучения или стажировки на 3 месяца и более, большую часть составляли молодые кадры: 37,7% в возрасте до 30 лет и 28,3% в возрасте 30-39 лет. «Более молодой состав входящей миграции обусловливает относительно невысокую долю имеющих учёную степень. Из числа иностранных граждан, принятых на научные должности в обследованные организации, 22,2% имели степень PhD, 12.9% – кандидата наук, 4.5% – доктора наук», — поясняют авторы доклада.
Выяснилось также, что среди приезжающих исследователей большинство составляют мужчины — порядка 75%. Это может быть связано, среди прочего, с доминированием представителей естественных (45,5%) и технических (37,8%) наук, для которых характерна более высокая занятость мужчин.
Большинство иностранных исследователей прибывают в Россию для работы. За три года их доля выросла с 70,3 до 78,2%. Соответственно сократился поток приезжающих на обучение.
Более трети притока исследователей в Россию — 33% — в 2019-2021 годы обеспечивали страны СНГ — Казахстан, Беларусь, Украина и Таджикистан. Ещё 21,5% пришлось на Китай, Германию, Индию, Египет, США и Вьетнам.
Представители ППС приезжали в Россию чаще всего из Китая, Германии и Беларуси. Иностранные преподаватели примерно равномерно распределены по возрастным группам. «Многие иностранные преподаватели, въезжающие в Россию, не имеют учёной степени. Только 26,7% обладают степенью PhD, примерно столько же — степенью кандидата наук (23,7%), и 7,7% — доктора наук», — отмечают авторы доклада.
Отдельно был проведён анализ трендов возвращения российских учёных из-за рубежа. Всего за три года подведомственные Минобрнауки России организации приняли на должности научных работников или работников ППС 342 гражданина РФ, которые до этого момента не менее двух лет жили за рубежом и работали в организациях, занимающихся исследованиями и разработками. При этом пандемия не оказала заметного влияния на данный процесс — в 2021 году число учёных-граждан РФ, работавших ранее за рубежом и принятых в российские организации даже увеличилось по сравнению с 2019 годом. «Отчасти это может быть связано с особым режимом работы. Около 65% вернувшихся сохраняли двойную аффилиацию, то есть продолжали работать в зарубежных организациях, часть из них были приняты на условиях удалённой занятости», — поясняется в докладе.
Среди вернувшихся учёных степень PhD имеют почти 40%, половина — кандидаты наук, остальные (42 человека суммарно за 2019-2021 годы) — доктора наук. Представителей естественных наук в группе исследователей — подавляющее большинство — 67,9%. Основной возраст «возвращенцев» — 30-60 лет. Чаще всего вернувшиеся специалисты работали ранее в Германии, США, Великобритании, Франции и Китае.
Проведенное исследование показало, что к концу 2020-х годов в России удалось создать условия для поддержки и развития кадрового потенциала науки, эффективной интеграции отечественных учёных и преподавателей в мировую систему циркуляции научных кадров и глобальный рынок академического труда. Однако долгосрочное закрепление достигнутых результатов сегодня оказывается в зоне риска.
Возникшие на фоне текущих внешнеполитических событий вызовы создают не только препятствия для международных научных контактов, но и формируют реальные угрозы нового витка «утечки умов», считают эксперты. «Оказываемое на Россию санкционное давление и возникающие в связи с этим беспрецедентные научно-технологические риски выдвигают на первый план задачи сохранения кадрового потенциала российской науки, разработки и поддержки новых механизмов и форматов его развития, в том числе за счёт привлечения зарубежных коллег из стран, ранее де-факто находившихся на периферии международного научно-технического сотрудничества (Индии, ЮАР, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и др.», — заключают авторы исследования.
Особую актуальность эти задачи приобретают с учётом того факта, что в странах-технологических лидерах много лет формировались привлекательные условия для научной работы. Например, в Германии и других западноевропейских странах уровень оплаты труда для учёных в университетах составляет порядка 76 тыс. евро в год, в научных организациях — порядка 60 тыс. евро в год. Помимо этого предусмотрены чёткие критерии карьерного продвижения, социальное обеспечение учёных и их семей, в том числе приезжающих из других стран.
Россия в последние годы планомерно наращивала объёмы и механизмы поддержки российских учёных, реализуя целый ряд новых инструментов в рамках национального проекта «Наука и университеты», президентских и правительственных инициатив. Но текущая ситуация, по мнению экспертов, требует пересмотра сложившейся государственной политики в области научных кадров. «Предстоит в форсированном режиме сформировать масштабную и целостную систему поддержки учёных», — считают авторы доклада.
В число мер по обеспечению этой поддержки должны входить:
Реформирование системы аспирантуры. «Для повышения привлекательности научной карьеры для молодежи и предотвращения её оттока за рубеж уже после окончания магистратуры предлагается внедрить интегрированные программы “магистратура-аспирантура”, сопровождаемые увеличением размера стипендий аспирантов до уровня средней зарплаты по региону, дополнительным стимулированием научного руководства, обеспечением льготного арендного жилья обучающихся в аспирантуре и магистратуре (и их семей) с возможностью его последующего выкупа на льготных условиях», — отмечают авторы доклада.
Разработка специальной программы бюджетного софинансирования фонда оплаты труда глобально конкурентоспособных российских учёных, создание всех необходимых условий для их стабильной научной деятельности в стране. «Сейчас важно удержать «ядро» ведущих учёных, работающих в России и имеющих достижения мирового уровня», — комментируют исследователи.
Поддержка российских аспирантов и исследователей, работающих за рубежом и в связи с возникшей там дискриминацией вынужденных вернуться в Россию. «По примеру Китая, может быть развернута национальная программа по возвращению отечественных учёных в страну с предоставлением максимально благоприятных условий труда», — говорится в докладе.
Налаживание и развитие научных контактов с новыми партнёрами, перенаправление ранее действовавших потоков мобильности российских учёных, стимулирование обмена опытом и совершенствования исследовательских компетенций.
Снижение тарифов страховых взносов для научных сотрудников до 7,6% (по аналогии с IT-отраслью), а также реализация долгосрочных программ исследований в рамках государственных заданий ведущих университетов и научных организаций с непрерывным финансированием на срок не менее 6 лет и промежуточным контролем результатов. Это, по мнению, исследователей — возможные системные меры, которые позволят сократить финансовую нагрузку на вузы и научные организации, высвободив средства для привлечения и удержания перспективных исследователей, а также повысить устойчивость финансирования науки.
«Эти и другие меры (включая сокращение административных проверок, объемов отчетности) позволят повысить привлекательность сферы науки для талантливой молодёжи и ведущих учёных, сохранить кадровый потенциал, переориентировать международное научное сотрудничество и потоки входящей и исходящей мобильности, с тем чтобы не допустить возвращения от циркуляции «умов» к их утечке», — завершают доклад эксперты.
IQ
* Доклад «Международная мобильность ученых: угроза или благо?» Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ. Авторский коллектив: Михаил Гершман, директор Центра научной-технической, инновационной и информационной политики ИСИЭЗ; Леонид Гохберг, директор ИСИЭЗ; Анна Демьянова, заместитель директора Центра статистики труда и заработной платы ИСИЭЗ; Алена Нефедова, старший научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций ИСИЭЗ; Валентина Пермякова, стажер-исследователь Лаборатории экономики инноваций ИСИЭЗ; Екатерина Стрельцова, заместитель директора ИСИЭЗ; Наталья Шматко, заведующая отделом Центра статистики и мониторинга образования ИСИЭЗ.
