26 октября 2021
Социолог Мария Кравцова изучила предикторы типов семьи в Российской империи. Оказалось, что расширенные семьи — с несколькими поколениями родственников — чаще жили в уездах с доминирующим аграрным сектором. Тяжёлый труд на земле требовал много рабочих рук, и семья в этом смысле была «мини-колхозом» — основной производственной единицей сельхозпродукции. Большие семьи также нередко встречались в уездах, где болело и гибло много людей. В случае потери кормильца предполагалась помощь родственников. И, наконец, расширенные семьи были свойственны этносам с сильным национальным самосознанием. Они предпочитали жить «своим кругом» и сохранять традиции. Подробнее об исторических и социально-экономических корнях института семьи в России — в новом материале IQ.HSE.
Экономическое развитие страны и наиболее распространённый внутри неё тип семьи взаимосвязаны. Так, аграрное общество способствовало увеличению размера семьи. Земледелие трудозатратно, а значит семье как производственной единице нужно больше рабочей силы. Например, взрослые мужчины, братья, кооперируются, трудятся вместе. Только так можно прокормить «ячейки общества» с несколькими детьми (ибо преобладала многодетность).
Семьи делятся на нуклеарные и расширенные. Первые включают только родителей и детей, вторые — гораздо больше родственников — обычно несколько поколений, взрослых братьев и сестер и пр. В расширенных семьях чаще встречаются гендерные и межпоколенческие иерархии, то есть власть мужа над женой и диктат старших по возрасту. Предполагается, что это позволяет гасить конфликты в коллективе.
Исследователи считают, что исторический тип семьи был одним из важных факторов институционального развития. Так, группа учёных показала, что Западной церкви удалось сместить траекторию развития европейских стран путем изменения структуры семьи и ослабления родственных связей. В итоге сегодня страны Западной Европы обозначаются аббревиатурой: западные (West), образованные (Educated), индустриализированные (Industrialized), богатые (Rich) и демократичные (Democratic) — всё вместе — WEIRD.
Историческая структура «ячейки общества» влияла на очень многие стороны жизни. Так, доиндустриальный тип семьи сказался на экономическом развитии, участии в политике, генерализованном доверии (положительном отношении к людям и готовности к кооперации), позициях женщин и детей на рынке труда, уровне образования и неравенства и пр. И это вполне логично, ведь именно в семье происходит первичная социализация человека, усваиваются определенные ценности, формируется экономическое поведение, отношение к труду.
Известно, например, что расширенные и нуклеарные семьи способствуют формированию разных ценностных ориентиров. Дети из расширенных семей придают большее значение ответственности и послушанию, меньше ценят личные достижения. Выходцам из нуклеарных семей, напротив, чаще присущ индивидуализм.
На страновом уровне перевес расширенных семей коррелирует с более медленным экономическим развитием и худшим качеством институтов (например, коррупцией). Эта дисфункция институционального развития связана с тем, что в расширенных семьях интересы рода могут быть важнее интересов общества, что ведёт к нарушению правил и норм.
В то же время, нуклеарные семьи могут быть более социально незащищенными и экономически уязвимыми. При потере кормильца сложнее рассчитывать на помощь родственников. Взаимовыручка более характерна для расширенных семей. Например, мать и отец могут поддержать овдовевшую дочь.
По каким причинам на тех или иных территориях преобладали расширенные или нуклеарные семьи? Что предопределяло их пропорцию? На эти вопросы во многом отвечает статья научного сотрудника Лаборатории сравнительных социальных исследований имени Рональда Франклина Инглхарта НИУ ВШЭ Марии Кравцовой. В теоретической части работы исследовательница перечисляет те факторы, которые потенциально могут влиять на тип семьи.
Предикторов структуры семьи немало: от географических — климата, качества почвы, лесистости местности, близости реки — до социально-экономических, например, собственности на землю и порядка наследования участков. Важны и сами истоки появления больших семей.
Историки считают, что расширенная семья была продуктом аграрного общества. С одной стороны, оно столкнулось с проблемой резкого увеличения плотности населения. А с другой — действительно нуждалось в больших семьях из-за трудозатратности работы на земле. Для сравнения: в первобытном обществе, среди охотников и собирателей, преобладали нуклеарные семьи. Не было достаточно пищи, чтобы прокормить членов большой семьи. В то же время, не было и острой потребности в дополнительных рабочих руках.
Ещё один важный аргумент в пользу того, что расширенная семья была следствием аграрного общества, связан с периодом индустриализации (первая промышленная революция стартовала в конце XVIII века в Великобритании, затем в Германии и Франции и в целом длилась примерно век; в конце XIX века началась уже вторая промышленная революция). Сельское хозяйство тогда отчасти утратило позиции, а семья перестала быть производственной единицей. В итоге число больших «ячеек общества» стало резко сокращаться.
Учитывая всё это, можно предположить, что расширенная семья преобладала в обществах, которые раньше перешли к сельскому хозяйству, и в местах, где оно было более развито благодаря хорошим природным условиям. Так, существует теория, основанная на археологических находках, что сельское хозяйство пришло в Европу из ближневосточного « Плодородного полумесяца» (« Fertile Crescent »). Этот термин ввёл в 1906 году американский археолог и египтолог Джеймс Генри Брэстед в книге «Ancient Records of Egypt» («Древние тексты Египта»). Отсюда следует, что расстояние от каждого конкретного уезда Российской империи до «Плодородного полумесяца» может быть индикатором момента перехода от охоты и собирательства к сельскому хозяйству. А значит, и индикатором развития общества.
Климатические факторы — температура и осадки — также влияли на развитие сельского хозяйства и на формирование определённой структуры семьи. Хорошие почвы, достаточное количество влаги, отсутствие долгого зноя летом (засухи) — всё это условия обильного урожая.
Но важен и ландшафт территории. Например, лесистость местности. Так, лесные массивы затрудняли ведение сельского хозяйства. Прежде, чем землю можно было использоваться под посев, нужно было выкорчевать деревья, что довольно трудоёмко. К тому же леса обеспечивали растительной и животной пищей охотников и собирателей, поэтому жившие в них племена имели меньше стимулов для перехода к аграрному обществу. Это способствовало более позднему наступлению неолитической революции — перехода к производящей экономике с земледелием, скотоводством и ремесленничеством. Соответственно, в лесистой местности период охоты и собирательства, связанный с нуклеарной семьей, длился дольше. На таких территориях должна была преобладать нуклеарная семья.
Но есть и противоположная гипотеза. В Российской империи лесные территории часто использовались под подсечное земледелие. Лес сначала вырубали, а потом сжигали для подготовки участка. Эту работу сложно было выполнять силами нуклеарной семьи, что, в свою очередь, способствовало формированию расширенных домохозяйств.
Реки и горы — тоже значимые факторы. Долины рек благоприятствовали ирригации и были первыми оазисами, в которых зарождалась неолитическая революция. Следовательно, на этих территориях могли преобладать расширенные семьи. Горы также могли способствовать формированию расширенных семей. В них складывалась особая организация сельского хозяйства, предполагающая обработку удалённых друг от друга участков. Есть работы, в которых расширенные семьи связываются со скотоводством в горах и необходимостью кооперации нескольких родственников.
Другой важной причиной распространения расширенных семей считается сложность обеспечения порядка на труднодоступных территориях. Так, в горных районах на Балканах, которые Османская империя контролировала с трудом, скотоводство ассоциировалось с ношением оружия и борьбой со скотокрадами. Появление расширенных семей объяснялось высокой потребностью в мужской силе и сплоченному ответу. Аналогичные обычаи можно наблюдать и на Северном Кавказе.
На структуру семьи потенциально влияли и культурные факторы — религия и этничность. Протестантизм как индивидуалистическая религия мог больше сочетаться с нуклеарной семьей, чем иерархические религии: католицизм, православие, ислам и иудаизм.
Этническая принадлежность, несущая в себе отпечаток истории и социальных отношений в прошлом, также может объяснять устройство семьи. Нередко более сильной локальной идентичностью отличались этносы, которые в истории часто завоевывались и становились жертвами принудительной ассимиляции, а также этносы, рассеянные по территории империи и не имевшие привязки к конкретному региону. Пример — армяне, евреи и народности, жившие вблизи границ. «Желание этих этнических групп не допустить ассимиляции с остальным населением, поскольку это угрожало бы их существованию, могло привести к формированию более самодостаточных расширенных семей», — отмечает исследовательница.
Социально-экономические условия, структура экономики — доли в ней сельского хозяйства и промышленности — тоже служат «семейными» предикторами. Как мы уже отмечали выше, большая доля аграрного сектора и меньшая — индустриальной экономики способствовали формированию расширенных семей. Это объясняется тем, что несельскохозяйственные виды занятости были менее трудоемкими и осуществлялись вне семьи.
Плотность населения тоже может иметь значение. В условиях быстрого роста населения и ограниченности земельных ресурсов люди жили с родственниками, в большой семье.
Структура семьи может быть связана и с собственностью на землю. Так, есть данные, что в Западной Фландрии домохозяйства крестьян — собственников земли были больше, чем домохозяйства арендаторов. Дети крестьян, арендовавших землю, не имели права на наследство и могли в любой момент покинуть родительский дом. Напротив, в регионах, где земля была в собственности крестьян, наследники часто жили с родителями. Похожий паттерн возможен и в Российской империи, ведь в дореволюционной России много земель принадлежало крестьянским общинам. Эта гипотеза обусловлена политикой общин, которые перераспределяли землю между домохозяйствами в зависимости от числа взрослых мужчин в семье.
Ощущение незащищенности и постоянной опасности для жизни — тоже вносит вклад в «копилку» расширенных семей. Они были более стабильными, чем нуклеарные, и смерть одного из взрослых работников меньше угрожала нищетой его жене и детям. Таким образом, в регионах с высокой смертностью из-за болезней или преступности расширенные семьи были более оправданы.
Для изучения предикторов типа семьи Мария Кравцова использовала данные Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года (по семьям, этносам, урбанизации), Статистического временника Российской империи 1886 года (процент земли в частной собственности), Временника Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел (процент убитых от всех умерших внезапно в 1888-1893 годах) и данные Статистического ежегодника России за 1912 год (доля людей с инфекциями).
Данные о средней температуре июля и осадках брались из метеорологического сервиса www.meteoblu.com. Качество почвы измерялось с помощью проекта «Global Suitability of Soil Project» («Всемирная пригодность почвы»), расстояния до ближайшей реки — по базе данных Global Self-consistent, Hierarchical, High-resolution Geography Database.
Всего собраны 829 наблюдений на уровне уездов. Основной метод эконометрического анализа — многомерная регрессионная модель, в которой зависимой переменной был средний размер семьи. Предикторы — пригодность почвы, уровень осадков, средняя температура в самый жаркий месяц года, доля лесистых территорий, расстояние до реки, число детей на женщину репродуктивного возраста (15-44 лет), доля протестантов и мусульман, доля занятых в аграрном секторе и пр.
Если описывать общую картину, то малые семьи преобладали в прибалтийских губерниях, на приграничных территориях с другими странами, для которых был характерен западноевропейский тип семьи, с единонаследием (имущество переходит старшему сыну). Сравнительно небольшие семьи жили также в столичных губерниях с высокой долей индустриализации и урбанизации — Московской и Санкт-Петербургской.
Наибольший размер семьи зафиксирован в Могилёвской губернии, частично занимающей историческую область Полесье с сильной локальной идентичностью. Кроме того, расширенные семьи были в Армении — также регионе с мощным национальным самосознанием (в состав империи входила её северо-восточная часть).
Как и ожидалось, большой размер семьи наблюдался в черноземных сельскохозяйственных губерниях. Иными словами, гипотеза о влиянии аграрной экономики на тип семьи полностью подтвердилась. При этом доля несельскохозяйственного сектора отрицательно связана с расширенной семьей. Это значит, что она является атрибутом аграрного общества и теряет значимость с индустриализацией.
Выяснилось, что расширенная семья связана с распространением сельского хозяйства и косвенными признаками более ранней неолитической революции. Большие домохозяйства чаще встречаются в регионах с обильными осадками и в долинах рек. Но самым сильным предиктором расширенной семьи оказывается доля земли, покрытая лесом в досредневековый период. В лесных регионах домохозяйства меньше.
Данные по лесистой местности говорят о том, что сложные условия для ведения сельского хозяйства и более поздний переход от охоты и собирательства к земледелию в лесных районах больше объясняют структуру семьи, чем трудоёмкое подсечное земледелие, указывающее на противоположную связь.
Качество почвы оказывает значимый положительный эффект на размер домохозяйства до тех пор, пока не учитывается доля (не)сельскохозяйственного сектора. Вероятное объяснение состоит в том, что развитие сельского хозяйства — единственный канал, связывающий качество почвы и размер семьи. После того как мы учитываем этот канал, качество почвы становится статистически незначимым.
Важно не только то, насколько распространено сельское хозяйство, но и какой его тип характерен для того или иного региона. Гипотеза о том, что в горных районах должны быть распространены расширенные семьи вследствие особого типа земледелия и скотоводства — также подтвердилась.
А вот предположение, что большие домохозяйства распространены среди этносов с сильной локальной идентичностью, нашла лишь частичное подтверждение. Есть внушительный положительный эффект белорусского этноса и достаточно большой эффект армянского народа.
Среди уездов с преобладающим белорусским этносом наибольший размер семьи, как уже говорилось, наблюдался в Могилевской губернии, расположенной на исторической территории Полесья (сегодня оно разделено между Белоруссией, Украиной, Россией и Польшей). Полесье было полиэтнической культурной зоной, которую населяли русские, белорусы и украинцы. Сильная локальная идентичность жителей Полесья — полещуков — восходит к XIV веку, когда эта территория входила в Великое княжество Литовское и обладала некоторой автономией. Далее, в XVI веке, часть Полесья была присоединена к Великому княжеству Московскому, а потом — к Российской империи. Хотя большую часть времени Полесье было разделено между разными государствами, полещукам удалось сохранить свою идентичность вместе с обрядами и традициями.
В Армении сильная локальная идентичность также коррелирует с расширенным типом семьи. Из-за своей стратегической позиции между востоком и западом Армения многократно захватывалась другими народами. Периоды независимости страны сменялись периодами её завоевания. Сегодня этнические армяне разбросаны по всему миру и хорошо известны своей крепкой диаспорой, отражающей сильную этническую идентичность.
Интересен случай этнических немцев, проживавших в России. В Германии они тяготели к нуклеарным семьям, а вот в Российской империи их домохозяйства оказались довольно большими. Возможно, это связано с политикой Екатерины II, которая приглашала немцев в Россию для модернизации сельского хозяйства и создавала для них благоприятные условия. Каждому переселенцу были дарованы большие земельные наделы и освобождение от налогов.
Вовлеченность немцев в аграрный сектор и предоставленные им льготы могли способствовать формированию расширенных семей. Вероятно, сыграло роль и желание сохранить собственную идентичность, сокращение контактов с местным населением.
Другой любопытный результат связан с прибалтийскими этносами. У них прослеживается граница между делимым наследием и единонаследием, которая отделяет Латвию от Литвы. У латвийцев с их практикой делимого наследия семьи были больше, чем у русских. У литовцев, у которых было заведено единонаследие, наоборот, меньше.
Расширенные домохозяйства чаще встречались также на неблагополучных территориях (с большой долей заболевших и жертв убийств). Доля людей, страдающих от инфекций, положительно коррелирует с размером семьи. Второй индикатор незащищённости — процент убитых от общего числа людей, умерших внезапно, — также положительно связан с расширенной семьёй, но коэффициент статистически не значим.
Первая мера незащищенности более надежна, поскольку доля людей с инфекциями в 1909 году (вполне благополучном в эпидемиологическом смысле) значительно выше (12%), чем доля внезапно умерших людей (0,05%). Следовательно, инфекционные заболевания представляли бо́льшую угрозу жизни, чем преступность.
Ещё одним подтверждением того, что расширенные семьи возникают в условиях уязвимости, служит положительная корреляция между горным ландшафтом и размером домохозяйств. Государству сложнее обеспечивать порядок в труднодоступных районах, и уровень преступности там выше.
Кстати, преобладание расширенных домохозяйств у армян и жителей Полесья может также объясняться ощущаемой ими угрозой. «Неблагополучные» этносы, пережившие за свою историю много завоеваний, предпочитают более стабильные расширенные семьи — как компенсацию незащищенности.
Корреляция между долей протестантов и расширенной семьей оказалась положительной. С одной стороны, это может объясняться определёнными характеристиками людей, которые мигрировали в Россию из протестантских стран. Например, те же немцы-переселенцы, имевшие большие семьи, были протестантами. С другой стороны, русские крестьяне, перешедшие в протестантизм, часто были состоятельнее православных. С такими ресурсами они могли себе позволить семьи большего размера. Иными словами, экономические и социальные факторы здесь, вероятно, оказываются сильнее религиозных.
Гипотеза о роли собственности на землю не подтвердилась. На территориях, где землёй владели крестьяне, и на всех остальных структура семьи одна и та же. Плотность населения также не коррелирует с расширенным домохозяйством. Возможно, благодаря огромным территориям империи давление населения было недостаточно сильным, чтобы изменить структуру семьи.
Если резюмировать всё вышесказанное, то расширенные домохозяйства в Российской империи были прежде всего ответом на потребности аграрного общества. Факторы, связанные с незащищенностью, имеют гораздо меньшее значение.
Результаты, полученные на российской выборке, позволяют предложить гипотезы для будущего межстранового анализа, который мог бы дать ответ на вопрос, почему в странах Северо-Западной Европы преобладали нуклеарные семьи. Как уже говорилось, они в итоге задали этому региону особую траекторию развития.
Можно предположить, что северо-западноевропейский тип семьи возник в силу меньшей угрозы инфекционных заболеваний в регионе. Страны этого региона имеют низкие значения индекса подверженности инфекциям.
Не исключено также, что нуклеарные семьи преобладали в Северо-Западной Европе потому, что жителям этих территорий не нужно было защищать свою идентичность, поскольку их никогда не завоевывали государства с отличным от европейского культурным и институциональным наследием (такие, как Монгольская или Османская империи).
Возможность применения «аграрного» объяснения к преобладанию нуклеарных домохозяйств в Северо-Западной Европе вызывает сомнения. Едва ли условия для сельского хозяйства на этих территориях были очень плохими. Кроме того, принятое там единонаследие означало, что всю землю наследовал только один ребенок, а остальные покидали родительский дом и искали источник заработка (ремесленничество, наемный труд на земле и пр). «Из этих обделённых наследством детей образовывался рынок труда», — отмечает исследовательница. Это позволяло быстрее приспосабливаться к любому уровню трудоёмкости сельского хозяйства.
В Российской империи, как и во многих других странах мира, где наследство делилось между сыновьями поровну, рынок труда был недостаточно развит. «В результате регулирование размера семьи было единственным возможным механизмом адаптации к разному уровню трудозатратности экономики», — заключает Мария Кравцова.
IQ
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
