Доверие армии, церкви и правительству повышает гордость россиян за свою страну

Мнение: Социальное доверие — институтам, межличностное и чужакам — характеристика, свойственная так или иначе каждому человеку. А вот гордость страной в большей степени присуща патриотически настроенным людям.

Реальность: И то, и другое — основные факторы социальной сплоченности. Вопрос в том, каким образом национальная гордость и доверие взаимосвязаны друг с другом.

Теперь подробнее

Исследовательница из НИУ ВШЭ Маргарита Фабрикант изучила взаимосвязи национальной гордости (гордости страной) и социального доверия в России в сравнении с другими странами. В ходе работы использовались данные Международного исследования ценностей (World Values Survey, WVS) и Европейского исследования ценностей (European Values Study, EVS). Выяснилось, что Россия в данном аспекте не очень отличается от других стран, однако обнаружились более сильные взаимосвязи национальной гордости с доверием таким социальным институтам, как армия, церковь и правительство.

О чём речь?

Многие из исследований социальной сплоченности фокусируются на изучении контраста между двумя механизмами — идентификации со «своей» группой и социальном доверии. В традиционных обществах чувства принадлежности к узкому кругу семьи, знакомых людей, затем простираются до глобальной группы — нации, народности и т.п. Это часто описывается как макросоциальная солидарность.

В современных обществах солидарность в большей степени основана не на воспринимаемой похожести и единении внутри группы, а на социальном доверии — к разным людям, включая чужаков, и к институтам, функционирующим в соответствии с общими принципами рациональности.

Модернизированные общества, тем не менее, отличаются тем, что два механизма социальной сплоченности не исключают друга друга, а скорее сосуществуют. И на фоне всплеска национализма в последние годы, как отмечает Маргарита Фабрикант, переплетаются в различных аспектах.

«Возрождение национализма» как средства массовой мобилизации отмечается в политической риторике. Причём это средство оказывается достаточно эффективным в очень разных странах, в том числе в тех, которые, согласно теории модернизации, должны были уже «перерасти» национализм», — комментирует исследовательница.

Гордость страной, наряду с социальным доверием, является одной из основ социальной сплоченности. И их взаимосвязь отражает, чему и кому жители той или иной страны, с одной стороны, доверяют, а с другой — что воспринимают как достойное для гордости.

Россия в этом плане представляет собой интересное поле для исследований, утверждает Маргарита Фабрикант. С одной стороны, для россиян характерны ценности, которые распространены для западных современных обществ. С другой — в последние годы Россия переживала сильные и разнообразные изменения в уровне национальной гордости, которые не наблюдались среди населения других государств.

Так в исследовании Маргариты Фабрикант и Владимира Магуна было выявлено, что в последние два десятилетия происходил не только рост гордости страной в целом и её достижениями в различных сферах, но и связи между различными индикаторами гордости и верой в превосходство своей страны. Иными словами, гордость страной становилась содержательно более ориентированной на соперничество.

Важно понять, насколько Россия отражает общую логику модернизации — перехода от ценностей выживания к эмансипативным ценностям (свобода выбора, равенство возможностей и т.п.) — на фоне своей уникальной исторической траектории, отмечает исследовательница. Изучение взаимосвязи национальной гордости и социального доверия может этому помочь.

Как изучали?

Использовались данные Международного исследования ценностей (World Values Survey), в том числе новые — вышедшие в 2020 году, а также данные Европейского исследования ценностей (European Values Study). Анкеты этих глобальных сюрвеев содержат в числе прочих вопросы о национальной гордости и разных аспектах социального доверия. В фокусе внимания были данные по 78 странам.

Одна из основных гипотез исследования заключалась в том, что национальная гордость в России имеет наиболее сильную связь с институциональным доверием — доверием официальным институтам. Также, согласно другой гипотезе, гордость страной имеет позитивные корреляции с доверием к  родственникам и знакомым и негативные — с доверием к чужакам и людям другой национальности. Иными словами, чем выше национальная гордость, тем ниже должно быть доверие к чужакам и  наоборот.

Что получили?

Как и ожидалось, связь между национальной гордостью и доверием ко всем видам институтов в России оказалась положительной, и в большинстве случаев, как отмечает исследовательница, статистически значимой. Слабая или незначительная связь национальной гордости среди россиян выявилась с доверием международным организациям.

«Наиболее сильные корреляции обнаружились с доверием к вооруженным силам. На втором месте — связь национальной гордости с доверием к парламенту и политическим партиям, на третьем — с доверием общественным организациям», — говорится в исследовании. Таким образом основная гипотеза оказалась верной. То есть, чем выше национальная гордость среди россиян, тем охотнее они доверяют официальным институтам.

В целом, как считает Маргарита Фабрикант,  в плане связи гордости страной с институциональным доверием Россия следует общей логике. «То, что гордость страной сильнее всего связана с доверием к правительству, армии и церкви, — характерно для большинства стран. Некоторая особенность России состоит в том, что разница в силе связи гордости страной с доверием к этим институтам и ко всем остальным в России несколько больше, чем во многих других странах», — комментирует исследовательница. Но, по её мнению, если связь доверия к другим социальным институтам подтянется, то гордость страной станет более «диверсифицированной». Такое явление, как она поясняет, характерно для многих стран, в том числе поликультурных и полиэтничных.

Результаты исследования говорят о том, что в России есть институты, которые воспринимаются как более или менее «свои», но нет институтов, которые воспринимались бы как «чужие». Хотя эта связь слабее, чем в среднем по массиву стран, она, тем не менее, положительная, отмечает Маргарита Фабрикант. Не везде такая картина. «Например, в некоторых странах, в частности, в Турции и Соединенном Королевстве, выявлена отрицательная связь между гордостью страной и доверием к Евросоюзу», — рассказывает исследовательница.

Изначальные предположения относительно связи национальной гордости и межличностного доверия подтвердились лишь частично. Положительные связи обнаружены с доверием к семье, соседям и знакомым, слабые и незначительные — с доверием к людям другой религии и негативные — с доверием к чужакам. «Тем не менее, неожиданно, что корреляции с доверием людям другой национальности — положительные», — комментирует исследовательница. Отчасти это может быть связано с полиэтничностью России, соглашается она. «Отчасти — учитывая отрицательную связь гордости с доверием к незнакомцам, с тем, что любая национальная идентичность, пусть даже иностранная, вызывает у людей, гордящихся собственной принадлежностью к стране, больше доверия, чем неопределённость в отношении идентичности другого человека», —  предполагает автор.

В приблизительно половине стран — связь национальной гордости с доверием к людям другой национальности отрицательная. «Причем в обеих категориях — как с положительной, так и с отрицательной связью — есть государства из разных регионов и с разным уровнем модернизации. Согласно исследованию, показатель Индекса человеческого развития на эту связь не влияет», — поясняет исследовательница.

Для чего это нужно?

Направление и сила связи гордости страной с различными индикаторами социального доверия интересны тем, что показывают, какие социальные институты и какие категории людей воспринимаются в большей степени как «свои», сильнее ассоциируются со страной и конкретно с её позитивным образом, то есть вызывающим гордость и воспринимаемым как достойный гордости.

Также исследование может говорить о том, что несмотря на очевидные уникальные особенности нашей страны, национальное строительство и трансформации национальных идентичностей в современной России следуют общей логике и находятся в общемировом тренде, считает Маргарита Фабрикант. «Как ни парадоксально, в этом измерении — пусть даже одном из очень многих — российская национальная идентичность в некотором смысле интернациональна», — отмечает она.
IQ