22 июля 2021
Ситуация: К 2030 году страны-члены ООН обязались достичь 17 целей в области устойчивого развития (ЦУР), направленных на сбережение ресурсов планеты и рост благосостояния. Одна из них — под номером семь (ЦУР-7) — предполагает «обеспечение всеобщего доступа к недорогим, надёжным, устойчивым и современным источникам энергии для всех».
На деле: Пока формулировка «для всех» только в планах. В реальности существует так называемое энергетическое неравенство — дисбаланс в использовании энергии внутри стран и неравномерное распределение её мирового потребления, когда одни государства и регионы по энергозатратам (из расчёта на душу населения) существенно превосходят другие.
Объём потребления энергии зависит от разных параметров: ВВП, численности населения, диспропорций в доходах и проч. Через все эти показатели можно измерить энергетическое неравенство как в пределах отдельной страны, так и между их группами — в масштабе регионов. Исследователи из НИУ ВШЭ и Университета Генуи Лилиана Проскурякова, Алена Стародубцева и Винченцо Бьянко обратили внимание на территорию Евразийского экономического союза (ЕАЭС), объединяющего пять государств — Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россию. В совокупности это один из крупнейших энергетических рынков в мире, однако тема неравенства в региональном объединении до сих пор оставалось фактически неизученной. Совместная работа учёных из РФ и Италии этот пробел восполнила. Результаты исследования опубликованы в журнале Renewable and Sustainable Energy Reviews.
Пространство ЕАЭС — одно из самых энергетически «заряженных» на планете. К 2025 году участники Союза планируют создать общий энергетический рынок, который будет в ряду крупнейших в мире с долей 14,6% мировой добычи нефти и 17,3% добычи природного газа.
При этом внутри ЕАЭС по потреблению энергоресурсов равны не все. Авторы работы выделили две группы стран. В первую входят Россия и Казахстан, они обладают значительными запасами ископаемых видов топлива, генерируя 85% от общего объема энергоресурсов Союза. Во вторую — Беларусь, Кыргызстан и Армения, где ископаемого топлива недостаточно, однако быстрее развивается возобновляемая энергетика (особенно в Армении).
К концу 2017 года доля возобновляемых источников энергии в энергетическом балансе Армении достигла 32,5%. В планах увеличить её до 70%. В других странах ЕАЭС она составляет 6% и менее.
Переход к использованию возобновляемых источников энергии — одна из пяти задач ЦУР-7. Ещё одна — удвоить к 2030 году глобальный показатель энергоэффективности, то есть использовать меньший объём энергии для функционирования экономики. Здесь страны тоже различаются.
Энергоемкость ВВП самая низкая в Беларуси — 0,17 тут (тонн условного топлива) на $1000 в ценах 2010 года, средняя в Казахстане (0,21) и самая высокая в России (0,32). Для сравнения, энергоемкость ВВП Германии — 0,10.
В целом из пяти задач ЦУР-7 абсолютно все члены ЕАЭС решили лишь одну — обеспечение всеобщего доступа к электроэнергии: за последние 10 лет его получили 100% населения. Хотя проблема остается. В России, например, в части обеспечения энергоснабжения на удаленных и изолированных территориях.
Задачи ЦУР-7 к 2030 году
Обеспечить всеобщий доступ к недорогому, надёжному и современному энергоснабжению.
Значительно увеличить долю энергии из возобновляемых источников в мировом энергетическом балансе.
Удвоить глобальный показатель повышения энергоэффективности.
Активизировать международное сотрудничество в целях облегчения доступа к исследованиям и технологиям в области экологически чистой энергетики, включая возобновляемую энергетику, повышение энергоэффективности и передовые и более чистые технологии использования ископаемого топлива, и поощрять инвестиции в энергетическую инфраструктуру и технологии экологически чистой энергетики.
Расширить инфраструктуру и модернизировать технологии для современного и устойчивого энергоснабжения в развивающихся странах, в частности в наименее развитых странах, малых островных развивающихся государствах и развивающихся странах, не имеющих выхода к морю, с учётом их соответствующих программ поддержки.
Таким образом, к достижению ЦУР-7 идут все страны, но каждая в меру своих сил. Остается понять, что определяет это движение.
Работа построена на данных 2000–2017 годов с использованием нескольких методов. Во-первых, проанализированы научные исследования по энергетике ЕАЭС. Выяснилось, что в базах ScienceDirect и Web of Science их немного — не более 20.
Во-вторых, рассмотрены документы, связанные с целями устойчивого развития в ЕАЭС как на уровне Союза, так и входящих в него государств: программы, декларации, пресс-релизы, официальные доклады. Информация из политических заявлений была дополнительно проверена данными международной и национальной статистики.
В-третьих, применялись математические методы анализа. Измерить уровень энергетического неравенства помогли два из них, подходящие для понимания тенденций в сфере потребления энергии: декомпозиция факторов энергопотребления посредством расчёта логарифмического среднего индекса Дивизиа (LMDI) и оценка неравенства с использованием индекса Тейла.
Благодаря декомпозиционному анализу удалось получить «идеальное разложение энергопотребления», то есть понять вклад каждого фактора и каждой страны в тренды потребления в регионе ЕАЭС.
Индекс Тейла, рассчитанный с учётом ежегодного энергопотребления, переменных ВВП, численности населения и т.д., дал оценки энергетического неравенства по двум компонентам: «внутри» (степень неравенства по внутренним для страны причинам) и «между» (вклад в неравенство региона, в котором находится страна).
Потребление электроэнергии в ЕАЭС с 2000 по 2017 год увеличилось на 153% при совокупном годовом темпе роста 5,3%. Согласно выводам исследования, этому способствовало три фактора:
экономическая активность — объясняет энергопотребление в результате роста ВВП в регионе;
структурный эффект, то есть воздействие, которое экономическая деятельность отдельной страны оказывает на весь регион;
интенсивность — учитывает влияние изменений энергоёмкости государств-членов ЕАЭС на потребление энергии в каждом из них и в регионе в целом.
На уровне Союза наиболее актуальной была экономическая активность, её рост в 2000–2017 годах дал 67% роста энергопотребления. На втором месте интенсивность — 32%. Оставшееся приходится на структурный эффект.
Причина меньшего вклада структурного фактора в том, что весь регион в значительной степени находится под очевидным и затяжным влиянием одной страны — России.
С другой стороны, во всех государствах кроме РФ структурная составляющая имеет положительное значение. «Из этого следует, что относительный экономический вес Армении, Беларуси, Казахстана и Кыргызстана по сравнению с Россией вырос и определил прирост потребления энергии», — комментируют учёные.
Увеличением энергоемкости объясняется рост энергопотребления в Казахстане и России, в последнем случае — на 38%. Стимулов повышать энергоэффективность экономики у этих стран, богатых ископаемым топливом, меньше.
В Армении и Беларуси процесс обратный: интенсивность снижается, что, возможно, связано с сокращением потребления ископаемых источников и более динамичным развитием «зелёной» энергетики. Кыргызстан идёт по пути общему для развивающихся стран, уделяя внимание экономическому росту в ущерб рациональному использованию энергии.
В масштабе ЕАЭС энергоемкость заметно подталкивала рост потребления электроэнергии в 2006–2011 годах. Затем положительное воздействие чередовалось с отрицательным в зависимости от ситуации в России: в РФ энергии расходовалось существенно больше, что негативно отражалось на всем регионе.
Компонент экономической активности (рост ВВП) положительно влиял на энергопотребление, за исключением 2008–2009 и 2014–2015 годов. «В эти периоды в некоторых странах, включая Россию, наблюдалось снижение ВВП, что уменьшило потребление энергии», — поясняют исследователи.
«ВВП и энергопотребление в государствах ЕАЭС взаимосвязаны. Это согласуется с литературой по развивающимся странам», — заключают они. Однако для обеспечения будущей энергоустойчивости в регионе требуется совсем иное.
Необходимо отделить энергопотребление от экономического роста. Способствовать этому должно увеличение доли возобновляемой энергетики.
Кроме ВВП глубина энергетического неравенства может зависеть от других факторов: численности населения, распределения доходов, уровня жизни и проч. Их значимость была проверена через индекс Тейла и оказалась небольшой: индекс постоянно снижался и после 2008 года закрепился на низких позициях.
Индекс также «разложили» между двумя группами стран (энергетически богатыми и энергетически бедными) и внутри этих групп. Сначала, до 2008 года, большая часть неравенства формировалась из-за различий между группами. «Богатые могли извлечь выгоду из своего доминирующего положения на международных энергетических рынках, и это объясняет более высокий уровень неравенства по сравнению с бедными, которым потребовалось некоторое время, чтобы достичь сопоставимого уровня», — отмечают исследователи.
Затем ситуация изменилась: «В 2008–2017 годах произошло сокращение неравенства, и вклад внутри групп возобладал: экономический рост выровнял уровень жизни в регионе за счёт уменьшения разницы между странами».
Результаты работы помогают не только оценить энергетическое неравенство, что само по себе ценно, поскольку на примере ЕАЭС сделано впервые, но и определить действия по его сокращению. На уровне Евразийского экономического союза это, прежде всего, сотрудничество стран-участниц.
Учёные показали, что областей партнёрства должно быть больше, например, сферы энергоэффективности и альтернативной энергетики. Предпосылки к этому есть, но требуется менять подходы к энергетической политике — от поправок к Договору о ЕАЭС до стимулирования совместной научных разработок.
Общие усилия нужны и для разрыва установленной связи между экономическим ростом и потреблением энергии. «Отделить рост ВВП от энергопотребления задача непростая, а при необходимости обеспечить доступность энергии для всех может показаться невыполнимой», — говорят авторы. Одно из вероятных решений — «распределение бремени между членами ЕАЭС, в результате чего может быть достигнута экономия за счет масштаба, специализации и хеджирования рисков».
Движение в этом направлении — создание общих энергетических рынков. Процесс идёт, но речь о рынках ископаемого топлива, что не согласуется с ЦУР-7, предполагающей переход к «зелёной» энергетике. Однако цели интеграции, уверены исследователи, можно скорректировать, если на то будет политическая воля.
IQ
