Сжимающаяся Воркута

В советское время переселение в северные моногорода было заманчивой перспективой. Высокие зарплаты, различные льготы и развитая инфраструктура компенсировали суровый климат. Сегодня ситуация иная — некоторые города оказались на грани стремительного исчезновения. Один из таких ярких и известных примеров — Воркута в Республике Коми. Учёные из НИУ ВШЭ и Миланского технического университета проанализировали, как происходит процесс сжатия некогда процветавшего моногорода и пришли к выводу, что кейс Воркуты может быть показательным в решении проблем депопуляции за Северным полярным кругом.

Неоднородная Арктика

Российская Арктика в течение последнего столетия пережила различные стадии развития: от интенсивной индустриализации во времена СССР до упадка в 1990-е и 2000-е годы. Советская власть не скупилась на развитие территорий с северным суровым климатом из-за необходимости добычи природных ресурсов, а также установления контроля над огромными малонаселенными площадями. На землях, где ранее никогда не было постоянных населённых пунктов, возводились шахты и карьеры, научные и метеорологические станции, военные базы, а вблизи них строились новые города и посёлки.

С распадом СССР в начале 1990-х многие российские города, нередко зависящие от одного единственного предприятия, столкнулись с феноменом сжатия. Они стали терять жителей, оказавшись в сильном кризисе из-за дефицита государственной поддержки промышленности и инфраструктуры, снижения инвестиций в науку и военную сферу. За исключением территорий, где добывались нефть и газ, из Арктики начался массовый отток населения.

«Сегодня, российская Арктика — противоречивая территория, на которой соседствуют активно развивающиеся районы — нефтяные и газовые провинции — с опустевающими зонами, демонстрируя пример «гибридной» трансформации пространства при переходе от государственного социализма к капитализму», — пишут учёные.

Феномен сжатия городов, как они отмечают, требует переосмысления подходов к городскому планированию, поскольку использование земли, застройки и инфраструктуры напрямую связано с экономическими и политическими процессами. Поэтому учёные решили пролить свет на то, как местные власти решают проблемы последствий депопуляции в условиях Крайнего Севера. Воркута является показательным примером, поскольку, согласно Росстату, это — один из самых быстро сжимающихся городов России.

В ходе своей работы авторы провели полевое исследование, включающее полуструктурированные интервью с представителями власти, культурных и общественных организаций, предпринимателями. Также для анализа использовалась информация из официальных документов, связанных с городским планированием и социально-экономическим развитием, данные Росстата и муниципальной статистики.

Исчезновение городов: феномен есть, решения нет

Прежде чем приступить к представлению кейса Воркуты — авторы в своей статье обращают внимание на последствия, с которыми обычно сталкиваются сжимающиеся города — от глобальных институциональных до эстетических, связанных с разрушением и запустением. Одни из самых сложных проблем связаны с трансформацией городской морфологии (структуры застройки), поскольку она относится к наиболее консервативным компонентам городской системы, и её сложно адаптировать к быстро меняющимся экономическим, политическим и социальным условиям.

В сжимающемся городе, как показывают исследования, теряется баланс между плотно заселёнными и опустевшими территориями. Городские пространства распадаются на слабо связанные фрагменты. Само сжатие может происходить по разным сценариям — «умирание» пригородов, образование опустевших территорий — «дыр» внутри города, или сочетание роста населения одних кварталов и депопуляции других. И всё это не исключает параллельно продолжающегося разрастания города (спрола).

Несмотря на увеличение числа сжимающихся городов по всему миру, международные кейсы эффективного городского планирования в условиях депопуляции практически отсутствуют. Обычно меры принимаются, когда попытки вернуть население оказываются провальными. Это могут быть программы сноса/редевелопмента городских кварталов или озеленение городских пустырей.

Воркута: от ГУЛАГа до моногорода

В Воркуте в 1991 году проживало 116 000 человек. С тех пор население сократилось более чем вполовину — до 54 000 человек.

История города началась в 1930-х годах. Геологические партии подтвердили наличие на территории богатых залежей угля, после чего было принято решение разрабатывать их в промышленных масштабах. Тогда район отдали под управление ГУЛАГа, где работали заключённые. Сразу же началось строительство первой шахты, а вокруг образовалось поселение, где располагалась ГУЛАГовская администрация (ВоркутЛАГ, а позднее добавился РечЛАГ).

Уже в 1943 году поселение получило статус города. Его основание, как отмечают авторы, было результатом неустойчивой экономической ситуации в СССР, когда стремительная индустриализация требовала дешёвой рабочей силы, потребность в которой удовлетворялась трудом заключённых. Город при этом не мог существовать самостоятельно. Всё необходимое — от строительных материалов и оборудования до потребительских товаров и еды — привозилось издалека, а инфраструктура функционировала благодаря щедрой государственной поддержке.

«Во всех смыслах — это неудобная территория для жизни. Наличие вечной мерзлоты, голой тундры, постоянных снежных штормов вместе с суровыми морозами и полярной ночью осложняют человеческую деятельность», — пишут авторы о Воркуте. Но несмотря на трудности, город рос весь советский период. «Если перед Второй мировой войной здесь была открыта только одна шахта, то во время войны начали работать ещё 11, сформировав вокруг себя несколько поселений, образующих так называемое Воркутинское кольцо», — отмечают учёные.

Со смертью Сталина и постепенным расформированием ГУЛАГа, начиная с середины 1950-х в Воркуту началась добровольная миграция. Людей мотивировали жить и работать в Арктике различными «северными» льготами — например, высокими зарплатами, длинными отпусками. Также активно работала идеологическая кампания по освоению Крайнего Севера, которая использовала риторику «покорения природы». Трансформировался и подход к застройке и благоустройству северных городов в попытке лучше адаптировать их к суровым природным условиям.

В первой половине XX века город рассматривался советской властью, как своеобразный центр «колонизации» и символ власти политической партии. Амбициозная идея активно реализовывалась, несмотря на суровый климат, высокую стоимость экономических, природных и человеческих ресурсов. После Второй мировой войны и получения статуса города в Воркуте появился церемониальный центр со зданиями в неоклассическом стиле и домами для социальной верхушки, которые всё ещё были окружены бараками для рабочих.

В конце 1950-х облик Воркуты значительно поменялся в соответствии с глобальными изменениями в городском строительстве и архитектурных стандартах. Город постепенно застраивался типовыми блочными и панельными многоэтажками, расползался по новым нетронутым ранее пространствам. То же самое происходило и с поселками, формирующими Воркутинское кольцо. Такое развитие, как отмечают авторы, не предполагало адаптивность застроенных территорий и системы ЖКХ к меняющимся экономическим и социальным условиям. Суровый климат серьёзно ограничивал типологию жилищной застройки и используемые материалы. Всё это стало причиной создания «маломобильных» централизованных инфраструктур.

Обратная миграция: исход на юг

В настоящее время, по данным Росстата, по динамике депопуляции Воркута находится на 15-ом месте среди сжимающихся городов России. Городской округ Воркута официально включает 16 посёлков, сам город, восемь поселков городского типа и две деревни. Тем не менее, как отмечают авторы, к 2010 году пять посёлков пришли в запустение, а население ещё шести составляло менее 100 человек.

Воркута остаётся угольным центром и представлена в списке российских моногородов с градообразующим предприятием «Воркутауголь». Однако из некогда работающих 13 шахт функционируют только четыре, а также один карьер.

С начала 2000-х годов переселение из Арктики и, в том числе, из Воркуты, поддерживается на государственном уровне. Так, например, с 2002 года обратная миграция была частично институционализирована через федеральный закон «О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностям». Также Воркута стала одним из пилотных полигонов по переселению в рамках проекта по реструктуризации Севера, финансируемого Всемирным Банком, который реализовывался до 2009 года.

Внимание на центр: управляемое сжатие

В то время, как государство поддерживает переселение из Арктики, муниципалитетам приходится самостоятельно, без дополнительных государственных средств, разбираться с физическими последствиями депопуляции, отмечают авторы. Для этого власти Воркуты предложили и начали применять с середины 2000-х подход, который был назван ими «управляемое сжатие». Его цель заключается в адаптации города к негативным эффектам оттока населения. Принципы подхода заложены в официальных документах, в том числе в стратегии социально-экономического развития. Благодаря этому, по мнению учёных, действительно удалось сократить «расползание» и фрагментацию города, а также в некоторых аспектах приспособить инфраструктуру к депопуляции.

В основе «управляемого сжатия» — компактное развитие центральных, наиболее населённых районов города, включающее реновацию жилых домов и оптимизацию инфраструктуры. Людям, живущим на окраинах, предлагают переселиться в заново отремонтированные, ранее покинутые квартиры, чтобы снизить количество пустеющего жилья в центре. В то же время дома на окраинах, а также находящиеся в аварийном состоянии в других частях города, отключают от коммунальных систем и сносят, если на это есть финансирование.

Судьба муниципальных нежилых зданий зависит от их технического состояния и расположения в городе. Часть из них продают частным инвесторам, которые проводят перепланировку. Среди нескольких таких проектов — бывший бассейн, центральный рынок и пожарная станция, которые перепрофилировали в торговые и развлекательные центры. В 2016-2017 годах инвесторов привлекли к участию в программах сноса нескольких кирпичных зданий, расположенных в старой северной части города. Они получили строительные материалы от демонтированных зданий для повторного использования.

Параллельно со сносом домов и демонтажем инфраструктурных объектов местные власти реализуют кампании по озеленению города, в том числе на территориях, где стояли снесённые здания. В середине 2010-х Воркута получила региональную поддержку, которая предполагает субсидии из регионального бюджета на дальнейшее уплотнение наиболее населённых территорий.

Призраки вокруг города: покинутые посёлки

Уделяя много внимания центру Воркуты и крупнейшим поселкам Воркутинского кольца, например, Воргашору, местная администрация, тем не менее, оставляет без внимания маленькие поселения, что является результатом нехватки средств в бюджете. Анализ, проведённый в ходе исследования, продемонстрировал, что в поселках, которые опустели в начале постсоветского периода, не была проведена должным образом рекультивация и остаются разрушенные здания и инфраструктура.

Так, превратившийся в призрак посёлок Юр-Шор полностью опустел к 2010 году. Хотя некоторые здания были целенаправленно разрушены с целью неофициального использования, никаких специальных утилизационных работ не проводилось. Развалины Юр-Шора постепенно «разлагаются» в суровой естественной среде.

 Несмотря на то, что Воркута старается следовать логике «управляемого сжатия», полный контроль над этим процессом местным властям установить, похоже, не удаётся. Учёные отмечают, что трансформация городской морфологии и её новая соотнесенность с городской средой не фиксируется на картах.

«Железобетонное» советское наследие: техническая инфраструктура

Большую проблему представляет техническая инфраструктура, созданная в советское время. Системы отопления, водоснабжения, канализации были построены, чтобы обслуживать всё Воркутинское кольцо. Их реконфигурация требует тотальной перестройки, затрагивающей все элементы системы. И хотя были приняты некоторые меры, оптимизирующие отопление (например, перераспределение мощностей и модернизация бойлерных), тем не менее, ничего не было сделано в отношении водоснабжения и канализации — кроме обрезания линий труб, ведущих к расселённым домам.

Исследователи обращают внимание на то, что мощности системы водоснабжения значительно превышают существующие потребности. Всё это выливается в необоснованные расходы и — в прямом смысле — сливе избытков воды в тундру.

Также проблемой, хотя и менее значительной, остаётся разбросанность в разных частях города государственных служб, услуг и социальных объектов. Их релокация затруднительна, даже когда окружающие кварталы становятся лишь частично населёнными — из-за отсутствия подходящих с точки зрения оборудования и инженерных систем зданий.

Не оставлять без внимания: требуется поддержка

Чтобы идти по пути не только «управляемого», но и «умного сжатия», Воркута нуждается в государственной поддержке, считают учёные. Она же необходима и другим отдалённым российским арктическим городам и посёлкам.

Хотя речь в исследовании идёт лишь об одном российском северном городе, аналитическая рамка в данном случае шире. «Исчезающие города и неиспользуемые инфраструктуры российской Арктики — не просто «памятники» государственного социализма <....> Они также иллюстрируют глобальные тренды перераспределения капитала и трансформации властных отношений, а также растущую поляризацию на территории всего Крайнего Севера», — комментируют авторы.

В будущем углубляющееся социально-экономическое неравенство между быстро растущими «успешными» северными поселениями и «отстающими» сжимающимися городами неизбежно станет главным препятствием устойчивого развития региона и благополучия его жителей. Поэтому, как отмечают учёные, опыт Воркуты может быть ценным для многих других городов и посёлков Крайнего Севера, переживающих депопуляцию.
IQ