Верстак историка

Чем занимались советские историки? На что они опирались в своих рассуждениях? И как их вообще понять? Темурмалик Холматов, историк и стажёр-исследователь ИГИТИ им. А.В. Полетаева, предлагает читателям IQ.HSE вторую часть своего списка литературы. Как и в предыдущей, научные исследования разбавляются источниками личного происхождения — дневниками учёных советской эпохи. Они помогут проникнуться духом времени даже тем, кто далёк от истории как науки.

Историки железного века
А. В. Гордон

Историкам в процессе работы следует учитывать по меньшей мере два временных периода: настоящее, к которому они сами относятся, и прошлое, к которому относится объект их исследования. В этом смысле историографам, специалистам по истории исторической науки, следует учитывать три периода. Помимо настоящего, необходимо учитывать два прошлых: объектом их исследования является личность историка и его творческая лаборатория, поэтому историографу следует ориентироваться и в том прошлом, которым занимался историк.

Александр Владимирович Гордон проанализировал не только обстоятельства работы советских историков, занимавшихся историей Французской революции, но также их научные взгляды по теме специальности. В книге содержатся биографические портреты историков разных поколений — от Григория Фридлянда до Анатолия Адо.

В целом, книгу трудно рассматривать как строгое научное исследование, так как автор опирался не только на источники личного происхождения — в частности, письма из личного архива Гордона — и труды историков, но и собственную память. В текст инкорпорированы воспоминания автора о встречах и беседах со старшими коллегами.

Дневник историка С.А. Пионтковского (1927–1934)

Дневник историка Сергея Пионтковского (1891–1937) интересен по двум причинам. Во-первых, он изобилует рассуждениями о коллегах-историках. Пионтковский — рьяный историк-марксист. Судя по дневнику, многих коллег-современников он считал классовыми врагами, поэтому многие из них им оцениваются резко.

Во-вторых, он редко писал в дневнике, поэтому стремился отразить наиболее важные на его взгляд события и процессы, которые он пережил и наблюдал в прошедшие недели и месяцы. Благодаря этому записи содержат не отрывочные каждодневные сведения, а более целостную картину.

Русское национальное государство.
Жизненный мир историков эпохи сталинизма
А.Л. Юрганов

В постсоветской историографии одни из основных персонажей советской исторической науки — видные ученые, которые внесли существенный вклад в изучение прошлого не благодаря, а вопреки советскому режиму (что, разумеется, тоже важно с точки зрения этики). В книге же Юрганова трудно выделить главных персонажей — и всё же заметное место в ней занимает, например, Михаил Покровский, один из наиболее влиятельных историков-марксистов в раннесоветский период. Концепции и идеи Покровского редко анализируются в постсоветской историографии, тем не менее он и его научное наследие — неотъемлемая часть советской исторической науки.

В книге значительное внимание уделено вопросу о том, как Сталин стал главным модератором исторической науки регулировал правила игры, в которую с 1930-х годов вынужденно играли историки тех лет. Книга любопытна также по стилю и структуре: Юрганов обильно цитирует большие фрагменты научных текстов историков сталинской эпохи. Это связано с тем, что автора интересуют дискурсивные особенности текстов историков, особенности их концепций и ряд других вопросов, связанных с практикой историописания в конце 20-х — начале 50-х годов XX века. Такой подход ощутимо выделяется на фоне историографии по советской исторической науки, тяготеющей скорее к биографическому жанру.

«Регулярное» государство Петра I в сталинской России:
Судьбы историков права в контексте научных
и идеологических баталий советского времени
М.А. Киселев

Знание о прошлом многогранно и, разумеется, формируется не только теми, кто получил профессиональное историческое образование и посвятил изучению прошлого всю свою жизнь. Помимо историков в академических кругах производством знания о прошлом занимаются социологи, экономисты, культурологи, философы, лингвисты, филологи и другие представители научного сообщества.

Книга Киселёва — хороший пример с точки зрения выстраивания контекста по советской исторической науке. Она сконцентрирована на изучении производства научного знания о прошлом историками-юристами в 1920–1940-е годы в СССР. Центральное место в книге отведено послереволюционному научному творчеству Бориса Сыромятникова и его труду «“Регулярное” государство Петра Первого и его идеология», вокруг которого постепенно раскрываются научные споры, противостояния, покровительство, попытки выстраивания конвенций между историками-юристами в сталинскую эпоху.

Трансформация образа советской исторической науки
в первое послевоенное десятилетие:
вторая половина 1940-х — середина 1950-х гг.

После Великой Отечественной войны в обществе сохранялась надежда на ослабление идеологических тисков в стране. Эти надежды были и в научной среде, но вскоре начались кампании, которые были направлены на идеологическую мобилизацию научного сообщества. Историческая наука ко второй половине 1940-х годов была тесно связана с советской властью, но всё же идеологические кампании весьма ощутимо подкорректировали взаимоотношения как внутри научной среды, так и за ее пределами (с партийными структурами). К тому времени был ряд трансляторов, которые иллюстрировали эти корректировки.

В этой коллективной монографии омских историков под редакцией Валентины Корзун подробно проанализированы эти трансляторы. В ней затрагивается целый ряд взаимосвязанных вопросов, но всё же основная цель авторов состояла в реконструкции как официального образа исторической науки в позднесталинскую эпоху (востребованного советской властью, например, через кинематограф и партийную газету «Культура и жизнь»), так и внутринаучного (сформированного поведенческими стратегиями историков). Эта монография также показывает трансформацию образа науки в СССР в принципе, и лишь потом авторы переходят к уточнению образа именно исторической науки.

«…И мучилась, и работала невероятно».
Дневники М.В. Нечкиной

Дневников видных советских историков опубликовано немало. Однако многие из них охватывают относительно узкий хронологический период. Дневники Милицы Нечкиной (1901–1985) выделяются на их фоне тем, что в них зафиксированы записи с юности до последних лет её жизни — 1913–1984 годы. Больший интерес представляют ее деловые дневники 1919–1984 годов, но всё же читатель, вероятно, получит больше эстетического удовольствия от ее личных дневниковых записей 1913–1922 годов, опубликованных в начале издания. Эти записи проникнуты переживаниями молодой девушки о своем будущем, размышлениями о первых шагах в науке и преподавании.

Деловые записи, занимающие бо́льшую часть текста, гораздо более скупые на подробности, чем личные. Деловые дневники отражают рабочую повседневность Милицы Нечкиной, свидетельствуют о ее широких историографических вкусах, которые, как она сама подчеркнула в дневниках, объединены одной темой — человеком.

Другая история. «Периферийная»
советская наука о древности
С.Б. Крих

Как правило, исследователи в области советской исторической науки стараются сконцентрироваться на относительно небольшом временном промежутке. Особенность исследования Сергея Криха в том, что она посвящена всей советской историографии, хоть и тематически ограничена лишь теми историками и исследованиями, которые связаны с изучением древности.

Как и Андрея Юрганова, Сергея Криха интересует скорее дискурс советских историков в сочетании с их идеями. Тем не менее на страницах книги также находится место особенностям жизненных траекторий ученых. Это связано с тем, что Крих стремился проследить разнообразные стратегии выстраивания научной карьеры историков. В то же время автор последовательно показывает развитие «периферийной» (т.е. не воспринимавшейся как образцовой) историографии древности, противостоявшей «мейнстримной».

«Историк за верстаком»

«Историк за верстаком» — цикл встреч-бесед, организованный в 2015 году, при содействии Научно-информационного и просветительского общества «Мемориал» (некоммерческая организация выполняет функции иностранного агента) и Вольного исторического общества. После 2–3 лет работы проекта стали чаще приглашаться и другие представители социально-гуманитарных наук: филологи, лингвисты, философы, культурологи, чьи научные интересы тесно связаны с историческими исследованиями. Тем не менее именно историки являются наиболее частыми гостями проекта.

На встречах-беседах обсуждается широкий круг вопросов, связанных с состоянием определенных научных направлений/дисциплин, проблемами среднего и высшего образования, просвещением, мифами в общественном сознании, памятью и т.д. Но для этой подборки проект важен тем, что многие приглашенные историки сделали первые шаги в науке в позднесоветскую эпоху. Их рассказы изобилуют сведениями о состоянии исторической науки в те годы, воспоминаниями о старших и младших «коллегах по цеху», трудностях, с которыми они столкнулись в период учебы и первые годы исследовательской работы.

Все записи встреч-бесед доступны на сайте и YouTube-канале «Мемориала» (выполняет функции иностранного агента).
IQ