Вуду, зомбификация и Джеймс Бонд

В издательстве «Альпина нон-фикшн» вышла научно-популярная книга морского биолога Хелен Скейлс «О чём молчат рыбы. Путеводитель по жизни морских обитателей». IQ публикует из неё фрагмент, из которого вы узнаете, как и когда рыбы приобрели способность вырабатывать и впрыскивать яд? Можно ли безопасно отобедать рыбой фугу? Для чего нужны иглобрюхи гаитянским колдунам и русским шпионкам? А также какую рыбу в древнем Риме использовали в качестве наркотика?

Бесстрашные собачки

В начале 1970-х годов морской биолог Джордж Лоузи из Гавайского университета провел 250 часов под водой, наблюдая за маленькими рыбками лирохвостыми морскими собачками (Meiacanthus atrodorsalis) из семейства собачковых (Blenniidae): у них от каждого глаза отходит чёрная линия, из-за чего кажется, что они подкрасили глаза, а их жёлтые хвосты напоминают по форме лиру с плавниковыми лучами вместо струн. Лоузи нырял с аквалангом в центральной части Тихого океана на атолле Эниветок и хотел узнать, как эти рыбки ведут себя в присутствии крупных хищников и как хищники на них реагируют.

Лоузи сам играл роль крупного хищника, подплывая к морским собачкам и наблюдая за их поведением. Обычно рыбы сначала медленно от него отплывали. Когда он останавливался, рыбы поворачивали и возвращались обратно, то останавливаясь, то снова начиная плыть, пока не оказывались прямо перед ним. Морские собачки, обитавшие в расщелинах рифа, при приближении Лоузи покидали свои убежища, подплывали к нему и смотрели прямо в глаза. Рыбы были значительно меньше его, до 11 см в длину, но при этом они, казалось, совсем его не боялись.

В экспериментальных аквариумах на суше Лоузи наблюдал, как хищные рыбы пытались съесть морских собачек. Проглотив одну маленькую рыбку, груперы тут же начинали дрожать, трясти головой и неловко выпячивать вперед челюсти. Через несколько секунд морская собачка выплывала из пасти хищника без всяких внешних повреждений.

Необычайная самоуверенность лирохвостых морских собачек частично объясняется строением их зубов. Они относятся к группе так называемых саблезубых морских собачек, несущих на нижней челюсти пару острейших зубов. Однако, как обнаружил Лоузи в своих исследованиях на Эниветоке, лирохвостые собачки не только больно кусаются.

В статье 1972 года Лоузи описывает, как он поймал двух морских собачек и поместил их в «маленький кармашек в плавках». Возможно, ему больше некуда было деть пойманных рыб, но вне зависимости от того, почему он их туда поместил, вскоре он получил глубоко личные представления о природе их зубов. Эти представления, как он написал, были получены «случайно в результате укусов более нежной части моего бедра… укусы были очень болезненными, похожими на укус пчелы».

Лоузи, как любой добросовестный учёный, описал, что происходило с его ранами, которые сначала кровоточили в течение десяти минут, а затем воспалились, область покраснения разрослась от нескольких миллиметров в диаметре через две минуты после укуса до 10 см через 15 минут; воспаление не проходило четыре часа, а место прокола кожи оставалось воспалённым еще 12 часов. «В течение нескольких дней ткани были несколько затвердевшими», — отметил он. Лоузи на собственном опыте узнал, что этот вид саблезубых морских собачек был, несомненно, ядовитым.

Арсенал защиты

Как оказалось, рыбы являются самыми ядовитыми позвоночными. Ещё десять лет назад считалось, что ядовиты всего около 200 видов рыб. Но при более глубоком изучении оказалось, что существует примерно 3000 видов рыб, которых вы точно не захотите засовывать себе в купальный костюм.

Яды — ещё один аспект удивительного эволюционного успеха рыб, отличный способ не стать чьим-либо обедом. Как и электрические органы, яды в процессе эволюции появлялись в разных группах рыб неоднократно (не менее 18 раз). Существуют ядовитые сомы и химеры, бычьи акулы и скаты, сиганы и рыбы-хирурги. Учитывая немалое количество видов, у человека больше шансов пострадать от ядовитой рыбы, чем быть укушенным змеей или поцарапанным ядовитыми шпорами утконоса.

Хорошая новость заключаются в том, что яд большинства рыб вас, скорее всего, не убьёт. Но есть и плохая — в мире ядовитых существ их укусы и уколы одни из самых болезненных. За исключением группы одночелюстных угрей (семейство Monognathidae), про которых мы мало знаем, рыбы используют своё химическое оружие не для нападения, а только для защиты, и хищники быстро учатся их избегать. Когда Лоузи поместил морских собачек в плавки, они испугались и поняли, что находятся в беде; рыбы использовали свои полые зубы, чтобы ввести для устрашения в обидчика целый коктейль из химических ядовитых веществ.

В исследовании 2017 года было выявлено, что яд у этого вида рыб содержит, помимо прочего, опиоидные пептиды, связывающиеся с теми же нейронными рецепторами, что героин и морфин. Этот яд вызывает резкое (до 40%) снижение кровяного давления. Если у вас так сильно упадет давление, то вы наверняка почувствуете головокружение и необходимость присесть. Подобным образом яд морских собачек, по-видимому, приводит хищников в замешательство, вызывает у них слабость, благодаря чему маленьким рыбкам проще выбраться из их пасти, что и наблюдал Лоузи в своих исследованиях.

Как правило, если вы будете избегать ядовитых рыб, они тоже оставят вас в покое. Некоторые, например крылатки, используют яркие цвета, чтобы предупредить о том, что они ядовиты, поэтому их легко заметить. Однако многие другие хорошо замаскированы и живут на морском или речном дне. На пляжах Британии люди иногда натыкаются на морских дракончиков (род Trachinus), прячущихся в песке. Как большинство ядовитых рыб, они впрыскивают свой яд через модифицированные плавниковые лучи. Сходные болезненные травмы случаются на побережьях США, где живут рыбы-звездочёты. А если вы наступите на ската-хвостокола, он замахнется своим хвостом и проткнет вам ногу ядовитым шипом.

Наиболее опасными ядовитыми рыбами, вероятно, являются бородавчатки (род Synanceia), умело притворяющиеся камнями, поросшими водорослями. Даже если вы знаете, что они рядом, их практически невозможно заметить. И это очень опасно: так, рыба-камень (Synanceia verrucosa) несет на спине ряд из 13 ядовитых шипов (в 1766 году Карл Линней дал одному из видов очень подходящее название Synanceia horrida, бородавчатка ужасающая).

Каждый год сотни людей в Австралии случайно наступают на бородавчаток; тяжесть человеческого тела сжимает протоки с ядом в основании шипов, и они выстреливают в ногу. Это вызывает ужасную боль, которая может не проходить несколько дней. Хотя существует противоядие, лучше внимательно смотреть, куда идёшь, и не трогать ничего на коралловом рифе, потому что легко быть обманутыми безупречной маскировкой бородавчатки.

Опасный деликатес

Другая группа рыб известна не тем, что они могут впрыснуть яд, а своими ядовитыми внутренностями — достаточно съесть такую рыбу, чтобы умереть. Многие века людей невероятно интриговали иглобрюхи: древние египтяне высекали их изображения на камне, а японские посетители ресторанов до сих пор платят огромные деньги и рискуют жизнью, чтобы их отведать. Пока не были введены законы, требующие, чтобы повара годами тренировались и получали лицензию на приготовление иглобрюхов, десятки людей в Японии каждый год умирали от отравления рыбой фугу. Даже в наши дни ежегодно два-три неудачливых (или безрассудных) едока умирают.

Иглобрюхи так опасны из-за ядовитого алкалоида тетродотоксина. Он накапливается в печени, половых органах, коже и кишках иглобрюхов, частях, которые искусные повара умеют вырезать. Один миллиграмм этого сильнодействующего нейротоксина — капля размером с кончик иглы — убивает взрослого человека. Нагревание его не деактивирует. Антидота не существует. Иглобрюхи не сами производят тетродотоксин, но получают его из пищи, содержащей бактерии, вырабатывающих этот яд. Если их кормить пищей без таких бактерий, то рыбы постепенно потеряют свою ядовитость. Таким образом рыбоводы получили безопасных для употребления иглобрюхов, но они непопулярны среди посетителей японских ресторанов, желающих пощекотать себе нервы, поедая диких рыб фугу.

Следует избегать и других животных, содержащих тетродотоксин. В 2009 году в Новой Зеландии пять собак умерли, съев выброшенных на пляж морских слизней. А стоит только побеспокоить синекольчатого осьминога (Hapalochlaena maculosa), одного из самых ядовитых существ в мире, и вам обеспечена быстрая смерть в результате маленького, часто безболезненного укуса этого ярко окрашенного существа, в слюне которого содержится тетродотоксин. 

Недавно была разрешена загадка, каким образом тритоны, осьминоги, морские слизни, иглобрюхи и все остальные не отравляются собственным ядом. Механизм действия тетродотоксина заключается в том, что это вещество связывается с натриевыми каналами в мембранах нервных клеток и не дает им передавать сигналы. Связь между нервной системой и мышцами блокируется, наступает паралич и часто смерть от удушья. 

Оказалось, что остановить действие тетродотоксина довольно просто. Нужна лишь генетическая мутация, изменяющая несколько аминокислотных кирпичиков, из которых построены белковые натриевые каналы. В результате тетродотоксин не связывается и не блокирует сигналы, поэтому даже при наличии яда нервы будут работать как обычно, а животные будут устойчивы к его воздействию. 

Такая устойчивость к ядам в эволюции иглобрюхов появлялась несколько раз, и каждый раз одни и те же генетические мутации изменяли одни и те же аминокислоты в канальных белках. В условиях жестких ограничений, в данном случае необходимости сопротивляться яду и поддерживать работу нервной системы, естественный отбор может быть крайне предсказуемым и раз за разом однообразно изменять одни и те же гены.

В Калифорнии живут змеи, с большим удовольствием пожирающие содержащих тетродотоксин ядовитых тритонов благодаря такой же мутации в натриевых каналах нервных клеток. Они настолько устойчивы к этому яду, что могут умереть только от такой дозы, которой хватит, чтобы убить 600 человек.

Устойчивость к тетродотоксину даёт иглобрюхам множество преимуществ. Она расширяет их рацион, позволяя им есть содержащую его пищу, и обеспечивает мощную химическую защиту. У самцов иглобрюхов со временем даже развилось нечто вроде пристрастия к тетродотоксину. Самки размазывают его по икре, отпугивая хищников, а самцы приплывают на запах.

Леди Иглобрюх

Юджини Кларк наиболее известна как Леди Акула. В 1940-е годы она ступила на непроторенную тропу, решив посвятить себя научной карьере в те времена, когда женщины редко занимались наукой и тем более не отправлялись в экспедиции в одиночестве. Она была первой, кто показал, что акулы — отнюдь не безмозглые машины для убийства, они способны учиться и запоминать и не глупее многих других позвоночных. Но Юджини изучала не только акул. Она также заслужила прозвище Леди Иглобрюх.

Когда Кларк заканчивала учебу в аспирантуре, у неё возникла возможность исследовать дальние моря. В конце войны многие тихоокеанские острова перешли под контроль США. Управление военно-морских исследований США хотело больше узнать об этих далеких землях и объявило набор заинтересованных в этой работе учёных. Юджини подала заявку, и, несмотря на убежденность некоторых, что работа в таких отдаленных местах — неподходящее занятие для незамужней женщины, ей дали две недели, чтобы собрать оборудование. 

Её задачей было исследовать сигуатеру — отравление рыбой, распространенную проблему в тропических водах, создающую трудности для размещённых в Тихоокеанском регионе американских военнослужащих. Если съесть свежую ядовитую рыбу, а не стухшую в результате разложения, то можно испытать самые разнообразные симптомы. В течение суток или около того могут начаться приступы тошноты и диареи, боли в животе, судороги и паралич, а также более необычные ощущения, например чувство жара, когда вокруг холодно, и наоборот, и убежденность, что вскоре у тебя выпадут все зубы. 

Оказалось, что помимо тетродотоксина иглобрюхов есть и другие рыбные яды: сигуатоксин, сакситоксин и пока не идентифицированные соединения, способные вызывать галлюцинации. Работа Юджини, заключавшаяся в сборе рыб и отправке образцов в лабораторию для химического анализа, должна была помочь определить, каких рыб безопасно употреблять в пищу.

В июне 1949 года она поднялась на борт военного гидросамолета и под вой пропеллеров отправилась в сторону закатного солнца, чтобы провести четыре месяца, перебираясь с острова на остров в поисках ядовитых рыб.

Её первой остановкой был остров Гуам, где она сразу же воспользовалась знаниями и умениями местных рыбаков. Она встретила мужчину с большой ловушкой для рыб, сделанной из проволочной сетки и бамбука, внутри которой были семь довольно крупных особей иглобрюха. «Я с энтузиазмом указала на них, — написала Юджини, — но рыбак отрицательно покачал головой, жестами изобразил, что ест, а затем схватился за живот с гримасой боли на лице». Именно таких рыб Юджини и искала.

На востоке Юджини посетила отдаленные острова архипелага Палау, путешествуя на местных паромах и суденышках, перевозящих копру. Она останавливалась в маленьких рыбацких поселках, где научилась охотиться на рыбу при помощи копья, а местные женщины танцевали для неё и научили её жевать орех бетель, не соря на пол. Мужчины помогали ей найти рыб, которых она рисовала им на песке.

Где бы Юджини ни оказывалась, она искала истории о ядовитых рыбах. Так она узнала о сигане, рыбе, которую местные называли «миас» и которую она много раз ела безо всяких последствий. Согласно слухам, в одной деревне на Бабелдаобе, самом большом острове на Палау, миасов есть было опасно. Юджини отправилась, чтобы это проверить, в компании местного чемпиона по охоте с копьём, который по ночам ловил сиганов, когда те дремали в зарослях водорослей на мелководье. 

Жители деревни утверждали, что сейчас эта рыба совершенно безопасна. По их словам, с октября по январь есть её нельзя, потому что это сделает тебя сонным, раздраженным или заставит безудержно смеяться. В это время ветер всё время дует с востока и у побережья разрастается особая зеленая водоросль. Вероятно, сиганы съедают какое-то ядовитое вещество в составе этой водоросли, оно накапливается в их тканях и делает их в этот сезон смертельно опасными. Но Юджини была там в августе, слишком рано, чтобы быть одурманенной сиганами. Она все равно попробовала несколько кусочков сырого миаса, но у неё даже не было головной боли.

Жители Палау не единственные, кто знает об опьяняющем действии некоторых рыб. В Средиземном море живет сарпа, или сальпа (Sarpa salpa), которая известна под несколькими названиями. Одно из них — рыба-сон, вполне заслуженно. В 1994 году мужчина, отдыхавший на французском Лазурном берегу в Каннах, попал в больницу после того, как съел эту рыбу и ему показалось, что на него рычат разъяренные звери, а по машине ползают огромные насекомые. На следующий день он полностью пришел в себя после этой трапезы. 

В 2004 году тоже на средиземноморском побережье Франции пожилой мужчина приготовил себе рыбу-сон, и через два часа его начали преследовать человеческие вопли, и две следующие ночи ему снились ужасающие кошмары. Есть сведения, что древние римляне использовали эту галлюциногенную рыбу как наркотик для развлечения. Но что, если изменяющие сознание свойства ядовитых рыб специально использовать для того, чтобы вогнать кого-либо в состояние кататонии на месяцы или даже годы? Может ли этот ужасающий сценарий оказаться реальностью?

Тайна живых мертвецов

В 1980-е годы в горячих спорах о зомби — мифы это или реальность — возникла тема, связанная с сухими порошкообразными экстрактами карибских иглобрюхов. В начале XX века (когда вооруженные силы США оккупировали Гаити) западная культура впервые заинтересовалась этими легендами. Гаитянская религия вудун, объединяющая элементы восточноафриканской магии и католических ритуалов, была неправильно названа вуду и искажена американской культурой. Именно на Гаити придумали протыкать иголками восковые фигурки врагов и верили в то, что мёртвые люди могут проснуться и бродить по свету, вызывая невообразимые беды.

На Гаити угроза зомби считается совершенно реальной. Многие дети боятся не собственно зомби, но того, что их самих могут превратить в этих монстров. Их воспитывают с верой, что нарушение правил тайных вудунских сообществ наказывается тем, что виновного превращают в зомби. Жрец делает из нечестивца живого мертвеца, держит его душу в банке и поднимает из могилы, чтобы тот стал рабом, лишённым собственной воли. Делать из людей зомби запрещено государственным законом. Попытка убедить кого-либо, что он умер и вернулся к жизни в виде зомби, приравнивается к покушению на убийство. Похоронить кого-либо заживо считается настоящим убийством, вне зависимости от того, выжила жертва или нет.

В 1982 году аспирант из Гарвардского университета приехал на Гаити, чтобы узнать, как создать зомби. Уэйд Дэвис собирался добыть зелья, которые вудунские жрецы использовали для зомбификации. Его научные руководители в Гарварде были уверены, что эти смеси могут преобразить современные медицину и хирургию. Представьте, что можно погрузить человека в некое подобие комы, введя его в бесчувственное состояние, а затем разбудить в любой момент. Даже исследователи в NASA заинтересовались этими веществами, которые, возможно, могли бы держать космонавтов в состоянии анабиоза во время длительных путешествий по Галактике.

На этой странной волне смешения фольклора и научной фантастики Дэвис несколько месяцев провел на Гаити и вернулся с восемью образцами зелий для производства зомби. Он также хотел заказать зомби и посмотреть на действия жрецов. Без сомнения к огромному облегчению гарвардской комиссии по этике, этого не произошло. Но, даже несмотря на то, что он так и не стал соучастником покушения на убийство, его работа вызвала скандал, который не утихал несколько лет.

Дэвис самоуверенно заявил, что раскрыл тайну зомби. Он сообщил, что секрет убеждения кого-либо в том, что он умер и вернулся к жизни в форме вечного раба, заключается в гремучей смеси экстрактов растений и животных, включающей ткани лягушек, многоножек, тарантулов и человеческих останков. Эта смесь, приготовленная вудунскими жрецами, вызывает отравление, которое внешне выглядит как смерть. Другие зелья затем удерживают жертву в постоянном зомбиподобном состоянии. Ключевым ингредиентом зелья смерти, согласно Дэвису, был тетродотоксин иглобрюхов.

Афера в Гарварде

В научных кругах немедленно разразилась грандиозная свара, и учёные мужи разгромили аргументы Дэвиса со всех сторон. Этнографы были в шоке от его методов. По их мнению, он провел слишком мало времени на Гаити. Он поговорил всего с несколькими людьми, включая человека, который утверждал, что сам был зомби, но Дэвис не знал креольского и мог упустить важные детали при переводе. Он не смог доказать, что существует какая-либо связь между тайными обществами, практикующими магию вудун, и зомбификацией. И как можно быть уверенным, что жрецы просто не воспользовались возможностью немного заработать, продав фальшивые зелья наивному иностранцу?

Дэвис умудрился разозлить не только антропологов, но и биологов. В его кандидатской диссертации не упоминались никакие химические анализы, но он всё равно заявил о ключевой роли тетродотоксин в зельях для создания зомби. Он основывался исключительно на словах жрецов, которые упомянули несколько видов иглобрюхов в качестве ингредиентов. Позднее оказалось, что Дэвис провел анализ зелий, но не нашел в них следов тетродотоксина и не упомянул о полученных им отрицательных результатах в диссертации (в конце концов он сознался, но с оговоркой, что анализы были проведены неправильно и результаты были ненадежными). Токсикологи протестировали два из восьми зелий, но результаты не были сколько-нибудь убедительными: они обнаружили следовые количества тетродотоксина, но те не вызвали интоксикацию даже у мышей.

Надо отдать ему должное, Дэвис чётко указал, что, по его мнению, зелья работают только на людях, которые верят в то, что могут превратиться в зомби. Он впоследствии пояснил, что жрецы не готовят зелья по точным рецептам и, естественно, количество тетродотоксина в них различается. Одни зелья слишком слабые и не работают, другие слишком сильные и сразу убивают жертву, а некоторые, как в сказке про Златовласку, в самый раз для создания зомби.

Однако у Дэвиса всё равно не было никаких доказательств того, что главным ингредиентом для создания зомби является яд иглобрюхов. Вместо этого он перевернул спор с ног на голову и потребовал, чтобы скептики опровергли его заявления.

Все окончательно запуталось, подробности затерялись в журналистском вымысле, сопровождавшем академическую полемику. Дэвис превратил свою диссертацию в бестселлер под названием «Змея и радуга» (The Serpent and the Rainbow), которая была экранизирована. В голливудской версии, снятой Уэсом Крейвеном сразу после его блокбастера «Кошмар на улице Вязов» 1984 года, персонаж Дэвиса был погребён заживо и превращен в зомби. Дэвис публично открестился от картины, назвав её «одним из худших голливудских фильмов в истории кинематографа».

Уэйд Дэвис перестал изучать зомби и занялся другими вещами, так и не предоставив каких-либо надежных данных о реальных свойствах иглобрюхов. Вполне возможно, гаитянские жрецы вудун готовят зелья из высушенных и измельченных иглобрюхов, чтобы создать себе рабов. Люди делают с животными странные вещи, например мастерят волшебные амулеты из чешуи панголинов или едят кости тигров в надежде, что они сделают их великими любовниками, но это не значит, что такие вещи работают.

В отравлениях — не новичок

Гораздо надежнее использовать тетродотоксин как орудие убийства. В конце пятого романа Яна Флеминга о Джеймсе Бонде «Из России с любовью» спецагент теряет сознание после укола покрытым тетродотоксином шипом, спрятанным в туфле советского агента Розы Клебб. К счастью, Бонд, как обычно, выжил.

В реальном мире в 2011 году британец, приехавший в Сьерра-Леоне, был, по-видимому, убит ядом иглобрюха. Он внезапно умер при загадочных обстоятельствах через несколько дней после обеда с деловым партнером, и в его организме был обнаружен тетродотоксин. В ходе разбирательства патологоанатом отказался исключить возможность преступления. 

В 2012 году мужчина из Чикаго (штат Иллинойс) был приговорен к семи с половиной годам лишения свободы после того, как, притворяясь учёным, купил очищенный экстракт иглобрюха у компании, поставляющей химические реактивы. Согласно Chicago Tribune, покупатель с помощью тетродотоксина планировал убить свою жену и получить компенсацию по её страховке на случай смерти. Если бы он дал ей яд, его план мог и сработать: у него было 98 мг тетродотоксина — достаточно для убийства сотни людей.
IQ