04 июня 2019
Международная торговля — территория конфликтов и меняющихся стандартов. Экономические лидеры отступают перед влиянием новых игроков, правила отрасли «переписываются» цифровыми технологиями. В ее состоянии и российских перспективах разбираемся по материалам доклада от экспертов* Центра исследований структурной политики и Института торговой политики НИУ ВШЭ.
Рост международной торговли товарами замедляется относительно темпов роста мировой экономики. Слабым остается спрос, разогревать который продолжает только Азия.
Товаров пока реализуется больше, чем услуг, однако вклад последних в динамику глобальной экономики начинает преобладать. По данным UNCTAD, с 2010 по 2017 год объем их продаж увеличился в два раза, товаров — в 1,7. Быстрее других прибавляет экспорт услуг в сфере IT, основная причина — распространение цифровых технологий (блокчейн, искусственный интеллект, интернет вещей, 3D-печать).
Группа 1. Традиционные отрасли с невысокой долей экспорта и низкими темпами ее расширения: металлообрабатывающее, офисное, электронное оборудование, лесобумажные товары, топливо, услуги госуправления.
Группа 2. Наиболее динамичные сектора, связанные с цифровой экономикой: компьютерные, информационные, креативные услуги.
Группа 3. Cектора с невысоким удельным весом и средними темпами роста. Продукция для текущего спроса — услуги в сфере промышленности, строительства, страхования, финансов, энергетическое, промышленное, транспортное оборудование, оборудование связи, зерновые, текстиль, одежда.
Группа 4. Сегменты с высоким удельным весом и средними темпами роста. Продукты, используемые как компоненты и сырье для производств: электрооборудование, автотехника, продовольствие, химические товары.
Свободный рынок сжимается в том числе из-за формирования устойчивых глобальных цепочек добавленной стоимости (ЦДС). Этот русскоязычный вариант термина global value chains означает весь спектр действий по созданию продукта от идеи до реализации и постпродажного обслуживания.
Глобальность цепочек — в размещении отдельных стадий производства на территории разных государств. Крупнейшие фирмы, организовавшие ЦДС, стали самыми влиятельными торговыми игроками. По оценкам UNCTAD, в 2014 году на 1% ведущих компаний приходилось в среднем 57% экспорта товаров (исключая нефть) соответствующих стран.
C 2000 к 2014 году иностранная добавленная стоимость в российском экспорте сократилась на 13%, а внутренняя — на 22%. Одни из основных причин слабого участия РФ в мировых цепочках — низкая инвестиционная активность и недостаточное технологическое обновление отраслей.
Благодаря включенности в ЦДС укрепляются внешнеторговые позиции развивающихся стран, особенно в сфере высокотехнологичной продукции (48,5% мирового экспорта в 2017 году). Происходит это за счет Гонконга, Кореи, Сингапура, Тайваня, Индонезии, Малайзии, Филиппин, Таиланда и в значительной степени Китая.
Усиление роли развивающихся государств смещает географические акценты торговли: с направления «Север-Север» (между развитыми странами) к «Север-Юг» (между развитыми и развивающимися) и «Юг-Юг» (между развивающимися).
В структуре товарооборота развитые экономики сохраняют относительно устойчивые (около 50% экспорта) позиции в сегменте высокотехнологической продукции, производимой высококвалифицированной рабочей силой. А страны с переходной экономикой только несколько расширили присутствие на рынке сырьевых товаров.
В последние 20 лет в российских продажах за рубеж по-прежнему доминирует сырье: вклад нефти и нефтепродуктов в валовый экспорт возрос с 31% в 1995 году до 51% к 2017-му. Некоторое увеличение доли обработанной продукции связано с торговлей промышленными полуфабрикатами, а сектор машин и оборудования прогрессировал неустойчиво.
Машины и оборудование — 6,4%
Химическая промышленность — 7,2%По оценкам авторов доклада, в 2017 году 81% российского экспорта был обеспечен крупнейшими предприятиями (с выручкой свыше 10 млрд руб.), еще почти 13% — крупными (2-10 млрд руб.) и только 6,5% — средними (800 млн-2 млрд руб.) и малыми (до 800 млн руб.). При этом количество последних растет: в 2017 году по сравнению с 2016-м малых экспортеров стало фактически вдвое больше, средних — на 28%.
Крупный бизнес торгует преимущественно товарами невысокой степени обработки. Около 42% экспорта — первичная продукция растениеводства (зерно, технические культуры, овощи, фрукты и т.д.), химикаты, удобрения, пиломатериалы, обработанный камень, чугун и сталь, необработанные цветные и драгоценные металлы.
Малый и средний бизнес тяготеет к товарам, полученным после глубокой переработки исходных материалов. Около 40% экспорта — продукция машиностроения, фармацевтики, бытовая химия, одежда, обувь, мебель, игрушки, полиграфия, продукты питания, а также высокотехнологичные материалы и промежуточные продукты (редкоземельные и некоторые малые металлы, радиоактивные соединения, компоненты лекарств, бриллианты).
В России более высокой экспортной активностью отличаются быстрорастущие компании («газели») — фирмы, которые развиваются активнее, чем их отрасли и экономика в целом.
Опрос руководителей 142 таких организаций, проведенный в 2019 году Институтом менеджмента инноваций (ИМИ) НИУ ВШЭ и Центром исследований структурной политики (ЦИСП) НИУ ВШЭ, показал, что «газели» чаще торгуют с дальним зарубежьем, но лишь около 20% не испытывают серьезных препятствий для сбыта продукции.
сложность сертификации продукции за рубежом (36,6%) специфика продукции, ограничивающая возможности для экспорта (24,4%) отсутствие/нехватка собственных финансов и трудности
в получении кредитов для экспортных контрактов (23,7%) дефицит информации о внешних рынках и потенциальных партнерах на них (22,9%) недостаточная известность бренда (21,4%) сложность создания зарубежных подразделений
для обслуживания и сбыта продукции (16,8%) дискриминация российских производителей за границей (16,8%) сложность и длительность таможенных процедур (16%) недостаток в компании специалистов по внешнеэкономической деятельности (14,5%) проблемы логистики (13%)
Источник: обследование 142 российских быстрорастущих компаний, ЦИСП и ИМИ НИУ ВШЭ, 2019
Примерно в равных долях на «газелях» сказалось их столкновение с санкционным режимом:
около 50% ощутили негативные последствия западных санкций и ответных мер России: снижение доверия к отечественному бизнесу за границей, рост стоимости иностранных товаров и услуг, трудности с импортом сырья, материалов и комплектующих;
около 50% извлекли из ситуации пользу: увеличили долю на российском рынке за счет ограничений импорта, начали разработку собственных новых продуктов и технологий, нашли дополнительных потребителей и поставщиков в РФ.
В последние 10 лет, говорится в докладе, правительства стали склоняться к необходимости стратегической торговой политики (strategic trade policy), которая может рассматриваться как реинкарнация идей структурной политики (industrial policy), то есть действий государства по улучшению бизнес-среды и структуры экономики.
В России в текущем десятилетии сферу экспорта/импорта государство «регулировало» по-разному. Предлагается выделять три этапа:
Разворот государства от замещения импорта к развитию экспорта оправдан. Однако настораживает ставка на наращивание экспорта преимущественно за счет традиционной продукции, потенциал которой за рубежом часто небесспорный. Слабый интерес к ее обновлению — один из изъянов российской внешнеторговой политики. Здесь же чрезмерная увлеченность государства финансовой поддержкой, недостаток внимания к включению компаний в глобальные ЦДС и проч.
Потенциально успешными для высокотехнологичного экспорта из России могут быть:
медицинское и рентгеновское оборудование; приборы, оптика, оборудование для радиолокации; спортивные товары или оборудование; оборудование для стрелкового спорта и спортивное оружие; товары для развлечений; услуги, связанные с испытаниями и требующие высокой квалификации .
Универсального механизма по наращиванию торговли ими или продукцией других отраслей, по выводам экспертов, не существует. С учетом состояния каждого сегмента необходимо сочетать разные направления: от постепенного апгрейда продукции (сельское хозяйство, лесоперерабатывающий комплекс) до стимулирования секторов с коротким циклом, важных для входа новых экспортеров и появления новых видов экспорта (медицинская техника, приборостроение, электротехническая промышленность, услуги).
В целом на расширение экспорта могут работать:
содействие экспортной деятельности малых и средних компаний; стимулирование фирм-«газелей»; создание эффективного сектора услуг для экспортеров (консультационных, юридических, логистических, посреднических, финансовых и др.); поддержка экспортных инициатив регионов с учетом местных особенностей, в том числе наличия уникальных ремесел и навыков.* В подготовке доклада «Структурные аспекты торговой политики России» принимали участие:
Центр исследований структурной политики (ЦИСП) НИУ ВШЭ: Юрий Симачев, директор Центра, Михаил Кузык, заместитель директора, Анна Федюнина, ведущий научный сотрудник, Николай Зудин, аналитик;
Институт торговой политики НИУ ВШЭ: Александр Данильцев, директор Института, Марина Глазатова, заместитель директора.
