18 декабря 2018
В последние 20 лет российское население пересмотрело значимость прав человека. Впервые в истории страны интересы государства перестали доминировать над интересами личности и социальных групп. Новая модель общества уже формируется, но не будет строиться по западному образцу. Почему – объясняет в исследовании профессор НИУ ВШЭ Наталья Тихонова.
Соотношение прав человека и государства россияне переосмысливают не так давно. До начала 2010-х годов представления соответствовали нормам традиционного общества:
государство — инструмент реализации интересов народа;
интересы народа важнее интересов отдельного человека; граждане, наделяющие государство обязанностью по их защите, должны быть к нему максимально лояльны и терпимы к вмешательству в частную жизнь.
Механизм изменений запустился в конце 1990-х и набирал обороты. В 2012 году мониторинг Института социологии РАН («О чем мечтают россияне?», март–апрель 2012) выявил два полюса общественного сознания:
На первом были поборники традиций:
60% населения признавало госприоритет в отстаивании интересов нации перед интересами личности;
78% считали, что предприятия, которые наносят ущерб государству, следует национализировать;
51% ради государственных интересов был согласен ограничивать свободу СМИ, 50% ради того же допускали прямое влияние на суд.
На втором полюсе зарождалась альтернатива: человек вправе не ждать милости от властей, а сам бороться за свои интересы вопреки мнению большинства. С этим соглашались 77%, а 55% признавали возможность активных действий (забастовок, митингов и проч.).
Альтернативные нормы не преобладали, но число их приверженцев в сравнении с 1990-ми годами значительно увеличилось, а доля сторонников «всевластия» государства сократилась.
В середине 2010-х движение в сторону прав личности резко ускорилось. По данным Института социологии ФНИСЦ РАН (октябрь 2017), в обществе стало меньше:
допускающих влияние правительства на правосудие: 32% в 2017 году против 51% в 2012-м;
противников защиты частных интересов через забастовки, угрожающие общественному порядку: 37% (2012) и 29% (2017).
«В результате изменений, исчезло четкое доминирование сторонников какой-либо из точек зрения по вопросу соотнесения интересов государства и прав человека. Более трети населения вообще не имеют ярко выраженной позиции, остальные делятся примерно поровну на две полярные группы», — комментирует Наталья Тихонова.
Представления россиян о соотношении интересов государства и прав человека (2017 г., %)
Источник: мониторинг Института социологии ФНИСЦ РАН, октябрь 2017
Примерно то же демонстрируют индикаторы Индекса приоритетности интересов государства/прав человека (Индекс ПИГ/ПЧ, построенный на трех представленных на рисунке показателях). Выделенные с его помощью диаметрально противоположные группы сегодня почти одинаковы — около 20% каждая. Свыше 60% оставшихся — «середина», не определившаяся со своим мнением.
Баланс сил меняется в основном за счет молодежи. В ее среде права личности превалируют безусловно. В отличие от старшего поколения, основная часть жизни которого пришлась на период СССР. Или среднего, расколотого в этом вопросе практически поровну.
По мере взросления молодых, их нормы будут все больше распространяться в обществе. Через пять-семь лет, прогнозирует автор исследования, сторонники «личностного» подхода станут заметно преобладать в масштабах всей страны.
Но кто эти люди? Совпадают ли их устремления с позицией правозащитников, отстаивающих в первую очередь политические права и демократические ценности? Выяснилось, что нет:
для них важнее экономические свободы, защищать которые на митингах и демонстрациях они готовы чаще, чем завоевания демократии (25% против 19%);
их мало интересует политика — за политинформацией внимательно следит лишь каждый пятый (21%); у них свой взгляд на оппозицию — по мнению большинства (63%), ее задача не критиковать правительство или конкурировать с ним за власть, а корректировать его действия, помогать в работе; они не ориентированы на Запад — запрос на сближение с западными странами и выход из внешнеполитической изоляции актуален лишь для 11%, и даже движение РФ в направлении европейского образа жизни поддерживает меньшинство (41%).
«Все это говорит о том, что западный вариант модернизации общества не будет массово поддержан в России, и нашей стране надо искать собственный путь. Какой — вопрос открытый, но в любом случае в новой модели взаимоотношений государства и человека потребуется значительное расширение легитимных форм борьбы отдельных людей и социальных групп за свои права», — заключает Наталья Тихонова.
IQ
