13 ноября 2018
В 1920-1930-е годы на территории современного Приморского края проживало более 170 тысяч этнических корейцев. Они стремились интегрироваться в общество и были лояльны к власти. Однако их отношения с местными жителями были напряженными, а постоянные подозрения в шпионаже в пользу Японии или Китая приводили к недоверию со стороны государства и в итоге к их принудительному переселению из края.
Доцент Школы востоковедения НИУ ВШЭ Жанна Сон поделилась с IQ.HSE результатами своего исследования о социокультурной адаптации корейских иммигрантов в первое десятилетие Советского Союза.
К моменту становления советской власти на Дальнем Востоке проживало несколько десятков тысяч корейцев. Их предки начали покидать свою родину и обустраиваться на территории Приморья со второй половины XIX века.
Историки выделяют три этапа переселения корейцев в досоветский период. Во время первого этапа, с 1864 по 1884 год, происходило так называемое свободное переселение. В то время российские власти были заинтересованы в заселении безлюдного приграничного края трудолюбивыми землепашцами, а корейская сторона смотрела на миграцию сограждан сквозь пальцы. Началом второго этапа считают 1884 год и связывают с заключением между Российской империей и Кореей дипломатических и торговых отношений. Третий этап относят к 1904 году: начало Русско-японской войны и оккупация Кореи Японией в 1910 году привели к активному переселению корейцев Дальний Восток.
Следующая волна беженцев из Кореи относится к 1919 году. Она была вызвана тем, что в марте этого года в Корее было жестоко подавлено националистическое восстание «Движение 1 марта». В результате многие протестующие были арестованы. Во избежание репрессий со стороны японской жандармерии тысячи молодых корейцев бежали на территорию Маньчжурии и советского Приморья.
Молодое советское государство привлекало корейцев идеологией социализма. Они симпатизировали заявлениям коммунистов о предоставлении равных прав всем советским гражданам независимо от их происхождения и национальности, о всеобщем образовании и соцобеспечении. У себя на родине под гнетом японцев корейцы были лишены гражданских прав, особенно женщины, а качество образования было очень низким и направленным на неукоснительное служение властям.
Таким образом, многие корейцы, спасаясь от расправы, голода и нищеты в своей стране, бежали в Советский Союз в поиске лучшей доли. В основном беженцы были в возрасте от 18 до 30 лет.
По статистике 1926 года, общая численность населения Дальнего Востока составляла 1 млн 881 тыс. человек. Из них 1 млн 175 тыс. были этническими русскими; 315 тыс. — украинцами; 162 тыс. — корейцами; 80 тыс. — китайцами; 41 тыс. — белорусами. Также среди населения присутствовали поляки, татары, буряты, евреи, молдаване, немцы, латвийцы, литовцы, якуты, мордвины, цыгане и представители северных народов.
Из 162 тыс. корейцев Дальнего Востока около 145,5 тыс. проживали на территории советского Приморья. Остальные были дисперсно расселены по всей территории СССР. К концу 1920-х годов большинство корейцев, проживавших в Союзе на легальных основаниях, получили гражданство.
С учетом проводимой в то время политики всеобщей коллективизации и раскулачивания зажиточных крестьян, отношение к мигрантам со стороны русских оставляло желать лучшего. В обществе нарастали националистические настроения, случались межэтнические столкновения. Между тем советская власть видела в корейских переселенцах опору для построения социализма и борьбы против империализма.
По всей территории СССР в 1920-1930-е годы проводились мероприятия по ликвидации неграмотности, в том числе и среди переселенцев. Активная работа велась по политическому воспитанию и антирелигиозной пропаганде. В рамках этой политики в 1923 году в Приморье функционировало 224 корейских школы. С середины 1920-х годов в большинство из них внедрялся и русский язык. Между тем владение родным языком поддерживалось выпуском газет, книг и учебников на корейском.
Усердие корейцев в учебе выделяло их на фоне мигрантов из других стран и привело к тому, что в начале 1930-х годов были открыты два корейских техникума в Никольске-Уссурийском (современный Уссурийск) и Владивостоке и педагогический институт во Владивостоке.
Корейцы охотно поддерживали советскую власть. К 1934 году 388 корейцев окончили советскую партийную школу и были отправлены на работу в партийные отделы институтов, предприятий, заводов и колхозов, расположенных по всей стране. Корейцев также назначали председателями колхозов и совхозов, принимали на военную службу. Они служили в рядах Красной армии и были задействованы в охране государственных границ. Корейская молодежь поддерживала коммунистический строй и активно вступала в ряды комсомольцев.
В 30-е годы прошлого столетия отмечается расцвет культуры корейского сообщества на Дальнем Востоке. Отчасти это было вызвано тем, что на родине, в Корее, японскими властями был запрещен корейский язык и культура. В учебных заведениях и публичных местах использовался японский язык, насаждалась японская культура, все корейское было под запретом. Даже фамилии и имена в принудительном порядке заменялись на японские. А среди корейцев, бежавших в Советский Союз, была и интеллигенция: общественные деятели, писатели, художники.
До 1937 года на Дальнем Востоке публиковались книги корейских авторов. В первые годы советской власти среди писателей и поэтов имелось два направления: советское и национальное. Одни прославляли советский строй и новую культуру, другие были сторонниками сохранения национальной культуры и традиций. В корейском театре, открытом в 1932 году во Владивостоке, ставились и советские спектакли, и корейские. Между тем советская власть контролировала, чтобы содержание культурной продукции корейцев служило на руку политическим интересам партии и пропагандировало антирелигиозность.
В период сталинских репрессий более трех тысяч корейцев были осуждены и приговорены к расстрелу и еще столько же отправлены в места лишения свободы. Основными статьями для их ареста были шпионаж в пользу Японии, диверсия, террор, контрреволюционная деятельность. Преследованию подверглись как студенты, так и квалифицированные рабочие, и крестьяне.
В середине 1930-х годов в СССР заговорили о безопасности крупных городов, границ и приграничных территорий. Места, находящиеся в зоне риска, освобождались от «социально опасных» (чаще по этническому признаку), неблагонадежных элементов, с точки зрения советского руководства.
В СССР тотальному принудительному переселению были подвергнуты многие народы: корейцы, немцы, финно-угры, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы и др.
23 апреля 1937 года газета «Правда» выступила с разоблачениями японского шпионажа на Дальнем Востоке, согласно которым агентами японцев являлись преимущественно китайцы и корейцы. 21 августа 1937 года было издано постановление Совета Народных Комиссаров «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края». Завершение всей операции планировалось закончить к 1 января 1938 года. К 25 октября 1937 года было выселено 36 442 корейских хозяйств или 171 781 человек.
Корейцев перевезли в необжитые районы Центральной Азии. На новом месте им пришлось обустраивать свою жизнь с нуля.
Слева: Мечеть Биби-Ханым, Узбекистан. Справа: озеро Каинды, Казахстан
Согласно постановлению об обязательном изучении русского языка и закрытии национальных школ в СССР в 1938 году, завершили свою деятельность корейские учебные заведения. Корейский язык стал преподаваться только как факультатив в школах, где корейцы компактно проживали, а именно в Узбекской и Казахской ССР. Таким образом, корейский язык сохранялся на уровне разговорного. Постепенно поколение, рожденное в СССР, забывало его равно как и традиции своих предков. Их заменили русский язык и русская культура.
Официальных сведений о том, остались ли корейцы на Дальнем Востоке, нет. Однако известно, что семьи смешанных браков с русской фамилией не переселялись. Возможны случаи смены корейских фамилий на другие, но это единицы.
IQ
