Канонизация

— Механизм канонизации сложился как инициатива снизу? Кандидата в святые выдвигала конгрегация, локальное сообщество, а затем утверждало папство?

В первые века христианства не было такого понятия, как канонизация, не было понятия «святой». Были просто покойные члены общины, которые обладали авторитетом и харизмой, и их почитали на региональном уровне. Святые обычно происходили из мучеников либо исповедников. Это те, кто умер за веру, и те, кто исповедовал веру во время гонений. Такое почитание было локальной историей, которая не объединяла всех христиан.

Но, параллельно с формированием папской власти и с развитием теории папской монархии, церковь начала думать о том, как взять под свой контроль канонизационные дела. К концу I тысячелетия формируется епископская канонизация. То есть постепенно происходит институционализация процесса, и локальное сообщество, которое почитает святого, — это уже не приход, а епископия, или диоцез.

С ростом своей власти Римский престол начинает вмешиваться в этот процесс. И первый документ, который иллюстрирует это, — булла (папский документ) о канонизации Ульриха Аугсбургского (епископа Аугсбурга, Х век). Процесс его канонизации инициировал его преемник Лиутольф, который тоже был епископом Аугсбурга.

Он пришел к папе Иоанну XV и принес ему libellus — маленькую книжечку, что-то вроде конспективного жития Ульриха. И после того, как папа его прочитал, он принял решение начать канонизационное расследование. То есть папа был не первым, кто изучал жизнь Ульриха, — ему предложили одобрить уже начавший формироваться культ. Это важно: папа не создает новый культ, а ратифицирует его — одобряет. И даже в наши дни для папства очень важно, чтобы запрос о канонизации исходил снизу.

— Что возникает раньше — канонизация или агиография (житие святого)? Жития праведных людей могли появляться и после канонизации...

С самого начала должна была появиться такая штука, как fama sanctitatis — слава или молва о святости. Она может проявляться в нескольких формах. Во-первых, это почитание. То есть люди приходят на место, где человек упокоился, или где лежит часть его мощей, или в дом, где он рос, — в общем, в какое-либо место, которое связано со славой этого святого, и начинают там молиться.

Во-вторых, кандидат в святые начинает творить чудеса. Причем обязательно посмертные чудеса. Способность их совершать называется virtus signorum.

Папа Иннокентий III закрепил норму о virtus morum и virtus signorum в булле о канонизации Кунигунды Люксембургской (X-XI век; подробнее о ней — ниже). А затем Григорий IX воспроизвел эту формулу в булле о канонизации Франциска Ассизского. Тогда, по сути, это и стало нормой канонического права.

— Между верующими и святыми были договорные отношения?

— Безусловно. Отношения со святыми часто строились по формуле «Do, ut des» — «Даю, чтобы ты мне дал». Самое приятное, что мы можем получить за наши дары, — это поминовение. Вся христианская культура строится вокруг памяти, и если за нас молятся на протяжении, скажем, пары столетий после нашей смерти, то, вероятно, нашей душе в загробной жизни будет немного легче. Поэтому, если мы, к примеру, основываем монастырь, то в течение веков, пока монастырь стоит, будут нас вспоминать.

И еще важно, что если ты пообещал поставить святому пудовую свечку, то надо это соблюсти, а сколько именно обещать — это уже личное дело каждого.

— Каким образом проверялись сведения о чудесах и праведности?

Есть замечательные тексты опросников, которые брали с собой кардиналы, когда отправлялись проводить канонизационное расследование. Зачем вообще нужны опросники? При канонизации можно использовать два способа опроса свидетелей: либо задавать стандартные вопросы, либо сначала прочитать житие и поделить его на тезисы, а затем спрашивать человека: «Верно ли, что NN (кандидат в святые) не пил материнское молоко по средам и пятницам?»

При втором способе свидетели почти не говорят, нужно просто ставить галочки. При первом способе больше прямой речи, рассказов. Есть стандартные опросники, с которыми следователи могли поехать и про любого святого спрашивать.

Один из таких опросников составил Годфрид из Трани. Он включил туда, например, такие вопросы: «Не пританцовывал ли святой на месте, когда он совершал чудеса? Не использовал ли какие-либо травы или камни?». То есть он дает нам инструмент, чтобы понять, не был ли святой колдуном.

 Распространяется слава о кандидате в святые.

 Местный епископ агрегирует эту информацию и посылает в папскую курию: мол, у нас тут зарождается новый культ.

 Папа рассматривает эту заявку. Если он одобряет ее, то посылает трех кардиналов в ту местность, где святой жил и умер. В числе этих кардиналов должен быть один местный епископ. И два должны быть именно кардиналами.

  Эта делегация приезжает и живет на деньги местной епископии, которой приходится раскошелиться. Местный епископ должен оплачивать услуги нотариев, переводчиков, переписчиков. Нотарии заверяют, переводчики — делают перевод показаний свидетелей, переписчики сводят текст в единый документ. То есть это большое финансовое вложение. Кардиналы опрашивают людей. Либо задаются вопросы, а свидетель подтверждает или отрицает, либо свидетель сам что-то рассказывает.

  Все эти материалы собирают и сокращают. Это называется rubricatio — организация по рубрикам.

  Всю информацию отправляют в Рим. Канонизационные расследования порождали очень много документов. Например, папа Бонифаций VIII в проповеди, приуроченной к канонизации французского короля Людовика Святого, сказал, что материалов было так много, что даже ослу их было тяжело везти.

  Материалы читает коллегия кардиналов. Они читают и обсуждают их трижды, каждый раз принимая решение о том, стоит ли продолжать расследование. На третий раз это уже публичное заседание. Папа объявляет о том, что новый праведник будет прославлен.

  Начинается литургическая часть, месса, публичное зачитывание буллы, установление даты праздника.

— Было ли важно для пап, сколько людей канонизировал каждый из них? Ведь канонизация — это демонстрация контроля над паствой, форма борьбы с еретиками, а значит — и пиар папского престола?

Я бы сказала, что это стало инструментом пиара не в Средневековье. Массовые беатификации и канонизации — это явление Нового времени и ХХ века. Но, конечно, папы имели некие пристрастия, когда они выбирали, кого канонизировать.

Так, была гонка между францисканцами и доминиканцами. В середине XIII века жил Петр Мученик (Петр Веронский), доминиканец. Он проповедовал на юге Франции, и его там убили какие-то еретики. Его очень стремительно канонизировали: процедура заняла 337 дней со дня смерти. Эту спешку можно объяснить, если мы посмотрим на историю канонизации Антония Падуанского. Это францисканец, который был вторым канонизированным представителем ордена после Франциска Ассизского. Его канонизировали тоже быстро. Очевидно, что доминиканцы при канонизации Петра Мученика преследовали цель, во-первых, догнать францисканцев по количеству официально признанных церковью святых — выходцев из их ордена, а во-вторых, сделать это в том же темпе, как это произошло с Антонием Падуанским.

Забавно, что булла о канонизации Петра Мученика по какой-то причине была выпущена только через три недели после торжественной церемонии, возвестившей его причисление к лику святых (25 марта 1253 года, тогда как церемония состоялась 9 марта). Тем самым, формально процесс канонизации Петра продлился 352 дня — ровно столько же, сколько шел процесс по делу Антония Падуанского (14 июня 1231 — 30 мая 1232). 
 

В ХХ веке было особенно много канонизаций. Взгляды папства, вероятно, несколько расширились, критерии причисления к лику святых смягчились. Начались массовые канонизации, в том числе в православии. Любопытный факт: в прошлом году папа Франциск объявил новый признак святости, добровольное пожертвование жизнью ради других. Если ты при жизни был не очень практикующим христианином, но умер насильственно, и даже не обязательно за веру, а просто потому, что твою деревню кто-то захватил, то ты вроде как святой… Как это работает — пока непонятно.

— Мы говорили о канонизированных клириках. Но святые были и среди паствы — например, Гомобон Кремонский (XII век), один из первых канонизированных мирян. Когда началась канонизация обычных людей?

Канонизированные миряне бывают знатные и незнатные. У знатных есть такая вещь, как beata stirps — «ветвь блаженная». Это концепция накопления добродетельности и святости в роду. До Гомобона были канонизированные миряне, но все они были знатными. А Гомобон — это первый простой человек, выходец из итальянского popolo (народа), который удостоился канонизации.

— Он был успешным ткачом и торговцем. Но торговля — не самое святое ремесло. Вспоминается евангельская история с изгнанием торговцев из храма… За что его канонизировали?

— Это история про политику. Гомобон был из Кремоны — мощного политического центра северной Италии середины XIII века. Местный епископ Сикард Кремонский (Sicardus Cremonensis) ходатайствовал о канонизации Гомобона.

Сикард известен тем, что написал важный текст «Митрал о богослужениях», в котором он описал литургию и то, какие предметы использовались во время нее. И еще он написал «Всемирную хронику», в которой, в том числе, рассказывает про канонизацию Гомобона. В общем, Кремона была сильным городом, и Сикард приехал в Римскому папе договориться о том, чтобы его земляка прославили.

Гомобон много занимался благотворительностью, на его деньги построили дома для бездомных и госпиталь. В его житии многократно подчеркивается, что он привечал бедняков, кормил их у себя дома. Но он был женат, у него были дети, он жил в миру, так что это не святость клирика.

Для Севера и Центра Европы более характерно почитание сильных мира сего, королей-страстотерпцев и знатных мирян-святых. Примеры таких культов — Олаф Святой (король Норвегии, один из самых почитаемых в Скандинавии общехристианских святых, XI век), святой Вацлав (чешский князь, почитаемый и католиками, и православными, X век), а также Борис и Глеб (сыновья крестителя Руси князя Владимира Святославича, первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью, XI век).

Для Средиземноморья же характерен интерес к святости простых, незнатных мирян. Они достигают святости путем аскезы и сознательного отказа от земных благ.

— Как брачный статус влиял на канонизацию? Замужние дамы могли попасть в святые?

С мужчинами было проще, с женщинами сложнее. Обычно, если женщина была замужем и ее канонизируют, то рассказывают про то, что она была невероятно невинной, и, разумеется, с мужем они не жили супружеской жизнью. Хороший пример — это Кунигунда Люксембургская, жена императора Священной Римской империи Генриха II, впоследствии также канонизированного.

Кунигунда была канонизирована в 1200 году, вместе с мужем. У них не было детей, и в агиографии это объясняется тем, что они были настолько набожны, что договорились, что не будут жить как муж и жена. Но в какой-то момент кто-то усомнился в целомудрии Кунигунды. Чтобы убедиться в ее невинности, ей предложили пройти через ордалию. Это испытание, которое можно использовать как для церковного, так и для светского суда. Например, тебе дают в руку раскаленный металлический прут, и если ожога нет (как вариант — если твой ожог заживает быстрее, чем у противника), то, значит, ты прав. Или если тебя бросают в реку и ты тонешь, значит, вода тебя приняла. Не тонешь — с тобой что-то не в порядке. Это можно использовать в судебном поединке, то есть два человека могут взять в руки по пруту, и у кого не оказывается ожога, тот выигрывает. Этот метод использовался и в одностороннем испытании. Так было с Кунигундой. Ее заставили пройтись по раскаленным лемехам. И это очень необычная штука. Лемех (часть плуга, которой пашут) мы нечасто видим в иконографии, а тут — пожалуйста. Кунигунда прошла, разумеется, не получив ни единого ожога. И все убедились в том, что она целомудренна.

Для женской святости целомудрие — крайне важная составляющая. Например, есть святая Лючия. Ее атрибут — выколотые глаза (в иконографии они на блюдечке). Она себя их лишила, потому что мужчине, который был в нее влюблен, очень нравились ее глаза, а она дала обет безбрачия и не хотела замуж.

С момента смерти до канонизации могло пройти очень значительное время. История святого могла быть осмыслена в новых политических реалиях, актуализировалась.

Так, Станислав Щепановский, Краковский епископ (XI век), был убит в 1079 году, а канонизирован в 1253 году папой Иннокентием IV. Житие Станислава сообщает, что Болеслав II Смелый убил епископа в церкви Святого Архангела Михаила на Скалке, где Станислав служил мессу. Его разрубили на куски прямо на ступенях храма и бросили в лес на растерзание диким зверям. Но мощи начали источать дивный свет, к ним прилетели орлы и всю ночь охраняли мощи Станислава от зверей, а потом тело чудесным образом воссоединилось.

История Станислава стала политической метафорой, описывающей раздробленность Великой Польши, а затем ее воссоединение (в XIV веке). Когда в 1320 году Польша воссоединилась, князь Владислав Локеток напечатал праздничные жетоны в честь этого события, и на них был изображен Станислав Щепановский. 

— Кто из мирян, впоследствии канонизированных, тоже был известен, как Гомобон Кремонский?

— Таким примером может служить французский король Людовик IX Святой, который доставил в Париж множество реликвий, связанных со страстями Христа.

Были также женщины, визионерки и мистики, которые испытывали экстатические переживания и вступали в почти прямой контакт с господом. Они жили в Италии, в Германии. И в Германии их иногда подозревали в том, что они не совсем ортодоксальные, а в Италии — обычно нет.

Екатерина Сиенская (XIV век, Италия, терциарка) признана одной из четырех женщин-учителей церкви. Ей были видения, она получила стигматы. Екатерина Сиенская писала письма, пытаясь повлиять на современные ей политические события. Так, она хотела инициировать новый крестовый поход. Она также известна тем, что помогла возвращению пап в Рим из Авиньонского пленения. Канонизирована в XV веке.

Анджела из Фолиньо (XIII-XIV век, Италия) принадлежала к радикальному крылу францисканского ордена — к спиритуалам. Она была замужем, у нее родились дети. Во время исповеди ей явился святой Франциск, и она решила изменить свою жизнь. После этого Анджела созерцала Иисуса, а ее духовный наставник записывал ее откровения. Она беатифицирована в 1701 году, а канонизирована в 2013 году.  

Хильдегарда Бингенская (XI-XII век, Германия, бенедиктинка), учитель церкви, автор мистических книг видений, духовных стихов, песнопений, трудов по естествознанию и медицине. Канонизирована в 2012 году. Теоретический базис под женскую мистику подвели Генрих Сузо и Майстер Экхарт, которые писали трактаты про «правильный» мистицизм и высказывались по поводу конкретных сообществ.

— Как соотносятся блаженные и святые? Блаженные — это первая ступень к святости? Например, московского святого, юродивого и чудотворца Василия часто называют Василием Блаженным.

— Это важная тема. С одной стороны, у нас есть языковая проблема. Она связана с тем, что по-русски некоторых людей называют «блаженными», хотя в православной традиции нет такого феномена, как блаженные, то есть нет иерархии между блаженными и святыми.

С другой стороны, те, кого мы называем по-русски блаженными, могут не считаться таковыми в католицизме. Так, Августина и Иеронима — двух святых (они признаны и в православии, и в католицизме) — в православии называют Блаженными. Слава об этих отцах церкви и их почитание распространились задолго до того, как началась практика канонизации. И папский авторитет не был необходим для того, чтобы подтвердить, что они святы. Но по-русски мы их по традиции называем блаженными.

Блаженный — это «начинающий» святой. Он совершил пока не очень много чудес, и мы пока не готовы распространять его почитание на весь католический мир. Почитание блаженных церковь считает разрешенным, а не предписанным. То есть блаженных почитать можно, а святых ­— нужно. 

Людовик IX Святой, король (Франция, XIII век).

В случае с ним соединяются две риторики: это и образ святого короля, и образ праведника. Жизнь Людовика Святого строилась по модели францисканской святости. Его изображали как аскета на троне. Мы уже упоминали практику imitatio Christi — подражание Христу, крестной жертве и пр. В случае с Людовиком это было imitatio Francisci (в честь Франциска Ассизского) — бедность и набожность, что не совсем обычно для короля. Людовик совершил довольно много чудес. Это первый святой, в булле о канонизации которого все чудеса перечислены. Он ходил в крестовые походы (7-й и 8-й), принес в Париж реликвии, связанные с жизнью Христа: терновый венец, Мандилион (нерукотворный образ Иисуса) и один из гвоздей из святого креста. Он омывал ноги больным и прокаженным. И в булле о его канонизации есть прекрасная и отвратительная сцена, описывающая, как он ел струпья прокаженных, и на вкус они были, как груши, вываренные в меду. Поэтичный и детальный образ.

У Людовика IX были сложные отношения конфликт с папой Бонифацием VIII, а его сын Филипп IV и вовсе вступил с ним в открытый конфликт. Папе не нравилось стремление Людовика возвеличить Париж. Так, он предпочел бы, чтобы реликвии хранились в Риме. В полемике с Филиппом Бонифаций выпустил буллу Unam sanctam, которая развивала идею «двух мечей» и подчеркивала, что светская власть должна быть подсудна церковной.
 

Деканонизированный святой Фома (Томас) Бекет (Англия, XII век). Он был канцлером английского короля Генриха II Плантагенета, епископом Кентерберийским. Он спорил с королем о привилегиях церкви и был убит рыцарями.

Культ святого Фомы сложился довольно быстро — епископ был харизматичен и авторитетен. Но эта фигура представляла опасность для английской короны: Фома воплощал непокорность и бросал вызов светской власти. Его влияние подрывало авторитет монархии, поэтому против святого Фомы была развернута кампания. Она началась с «Застольных бесед» Эразма Роттердармского, который обвинял святого в стяжательстве. Это сочинение очень быстро перевели с латыни на английский — явно в пропагандистских целях. Затем, по приказу Генриха VIII, Фому Бекета судили посмертно по обвинению в государственной измене. Его «разжаловали» из святых и запретили его литургическое поминовение, чтобы загладить память об этом мятежнике.

Томас Херефордский, он же Фома Кантилуп (Англия, XIII век, Thomas de Cantilupe) специализировался на спасении заключенных. Если человека приговорили к повешению, то, стоит помолиться Фоме Херефордскому, и веревка порвется. А если веревка один раз порвалась, то вешать уже больше не будут. Этот святой мог не только избавить от смерти в петле. В протоколе канонизации Фомы описан случай, как одного преступника, Уильяма Крэга, повесили, и девять свидетелей подтвердили факт его смерти. Однако через некоторое время повешенный стал подавать признаки жизни. Это сочли проявлением заступничества святого Фомы. После того, как Уильям был извлечен из петли, к нему вернулся здоровый розовый цвет лица. Очевидцы утверждали, что «он выглядел даже более живым, чем был до повешения».

Арман Пунгилуп и Вильгельмина Миланская (Италия, XIII век). Иногда канонизационные расследования выявляли такие неожиданные подробности о жизни кандидатов в святые, что вместо создания нового культа их обвиняли в ереси. Так, Арман Пунгилуп оказался катаром (приверженцы этой секты исповедовали неоманихейскую дуалистическую концепцию о двух равных принципах мироздания). А последователи Вильгельмины Миланской верили, что в ней воплотился Святой Дух, призванный основать новую церковь взамен коррумпированной и развращенной.