11 апреля 2018
В правоохранительных структурах, в отличие от других сфер, женщины не чувствуют дискриминации. Одни реализуют в работе лидерские качества и успешно конкурируют с коллегами-мужчинами. Другие называют профессиональным преимуществом женственность, мягкость и умение найти контакт с людьми. В любом случае, женщины в полиции находят подходящую нишу, которая позволяет им проявить самые разные способности. Об этом говорится в докладе Ольги Исуповой, представленном в программе XIX Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ.
Полиция давно не считается исключительно мужской сферой деятельности. В аналитических отделах, дознании и следствии, инспекциях по делам несовершеннолетних (ПДН) трудится множество женщин. Их доля в полиции, как показывают исследования, заметно превысила 15% — тот порог, за которым работа уже не считается гендерно-маркированной.
Фокус-группы и интервью с полицейскими в 2017 году в городах Вологодской области выявили, что женщины в правоохранении не ощущают дискриминации. Должность позволяет проявить и маскулинность, и феминность. Дома к занятости респонденток обычно относятся серьезно, особенно если муж тоже работает в полиции. Супруги поддерживают друг друга и в карьере, и в домашних делах, — они часто делят их поровну, показал проект «Мужчины, женщины и профессия: семья и работа в жизни сотрудников полиции Вологодской области».
В интервью участвовали представительницы участковых, патрульных служб полиции, инспекторы ПДН, начальницы изоляторов и пр. В 2015-2016 годах доля женщин в правоохранительных органах варьировалась по разным городам области от почти одной пятой (18-19%) до более чем четверти (28%). Это значение важно для восприятия работы. Считается, что если женщин в коллективе меньше 15%, у них ниже удовлетворенность работой, а часто — и выше шансы дискриминации.
В полиции сложилось гендерное разделение труда. Женщин, по данным исследования, больше всего на позициях, связанных с дознанием и следствием, аналитической и «бумажной» работой, в инспекции по делам несовершеннолетних.
Такой расклад согласуется с данными других исследований и с историей профессии. Мужчин-полицейских не всегда интересовала аналитика и те сферы, где нужно, в том числе, эмоциональное участие. Работа с жертвами правонарушений, с подростками предполагала особую чуткость — и в итоге стала «женской» сферой. А вот руководство и опасная «уличная» деятельность (в патруле и пр.) — преимущественно «мужские» сферы. Такое же разделение труда показало и исследование Ольги Исуповой.
Гендерное единство профессии размывалось по разным причинам. Одной из них была нехватка мужчин. Так, в Великобритании женщин позвали в полицию во время Первой мировой войны: мужчины ушли на фронт. К тому же возникла идея, что полиции нужна моральная реформа, «нежное прикосновение» женщин. Впрочем, полноправными офицерами полиции женщины в Великобритании стали лишь в 1944 году. А во Франции – десятилетием ранее, в 1935 году.
Пионером же «феминизации» полиции считаются США: женщины пришли в эту сферу на вспомогательные работы в конце XIX века. В России — в 1916 году.
Как бы то ни было, уделом женщин в правоохранении долго оставались «сопровождающие» виды работ. В Восточной Европе это наблюдалось даже в 1990-е годы. Женское присутствие в профессии воспринималось, скорее, как декоративное. Но ситуация изменилась. Женщины пошли на самую опасную полицейскую работу, например, в патруле. Исследователи объясняют это кризисом тех времен, обилием преступлений и, соответственно, необходимостью мобилизовывать все новых защитников закона. А иногда — и слишком невысокой для мужчин реальной зарплатой в полиции.
Отчасти похожая ситуация наблюдалась и в Вологодской области. До 1990-х годов женщин редко брали в полицию, но затем их доля росла. Кто-то шел в полицию в силу семейных традиций (в ней работали родственники), кого-то привлекло неплохое рабочее место (с высокой по местным меркам зарплатой). К тому же, «не всегда легко найти достаточное количество мужчин, годных для работы в полиции, то есть без истории правонарушений», добавляет Ольга Исупова.
Так или иначе, приход женщин в полицию, как ни странно, сделал стиль работы в ней более «мужским».
Мужественность, брутальность труда полицейских связана с силой, выносливостью, боевым духом. Маскулинный этос профессии вольно или невольно поддерживают и женщины.
Казалось бы, процессы конца XX — начала XXI века — технологическая революция в полиции, принцип подотчетности и прозрачности, специализация – создали больше возможностей для женщин. Они часто выигрывают за счет ставки на высокий образовательный уровень и получают должности, связанные с аналитикой. Однако мужчины, увидев новые конкурентные преимущества женщин в профессии, тоже поспешили подстроиться под новый стиль работы. А это предполагало профессиональное развитие.
Стала складываться корпоративная культура «умного мачо».
Такие мужчины-полицейские не пренебрегают аналитической работой. Они стараются приобрести как можно больше навыков и умений. В отличие от женщин, мужчины могут себе позволить дольше задерживаться на работе. Это исключает женщин из совместных неформальных практик, делает мужское сообщество более закрытым.
В то же время, и у женщин возникает потребность доказать мужчинам свою маскулинность, которая связана, в том числе, с применением физической силы. Это позволяет «легитимировать» свою работу в правоохранении.
Мужчины-полицейские нередко все еще убеждены в том, что женщины «несостоятельны» в действительно опасных ситуациях. А такие ситуации – и есть основа полицейской работы. Но женщины дают свой ответ на этот вызов: сознательно идут на «передний край», на самую тяжелую и рискованную работу.
Они выходят на наиболее маскулинные позиции и, по сути, во многом заняты «деланием гендера» — в данном случае, мужского. Женщины этой группы добиваются признания коллег-мужчин как профессионалы, но часто перестают быть женщинами в их глазах. Повышение самооценки у этой группы может сочетаться с ощущением изоляции. Их могут не принимать не только на работе, но даже дома.В исследовании в Вологде были похожие, хотя и не идентичные примеры. Судя по ответам респонденток, полиция все еще порой воспринимается как «символически мужская область деятельности». Для ее представителей характерно ощущение определенной власти и уверенности в себе. Такое восприятие профессии отчасти служило мотивацией для женщин-полицейских.
Важен и другой нюанс. Профессия предполагает ношение оружия, а оно тоже трактовалось респондентами как символ власти. Но нужно уметь правильно и обоснованно им владеть. «В конце концов, мы тут все вооруженные люди!» — подчеркнула майор полиции. Эта фраза, по мнению исследователя, «рифмуется» с явлениями женской маскулинности.
Однако женщины далеко не всегда выстраивают карьеру в полиции в мужском стиле. Помимо «маскулинной» стратегии, по данным исследований, возможны еще три:
Ставка на образование, позволяющая почти сразу занять неплохие позиции в иерархии. Работа на типично «женских» должностях в полиции, без особых карьерных амбиций. Так легче сочетать работу с материнством и семьей. Ниша «незаменимого специалиста»: нужно оказаться в чем-то уникальным, что повысит уважение со стороны коллег-мужчин. Любой из этих путей в принципе может привести к тому, что женщина-полицейский займет уважаемую должность. Тогда авторитет в глазах окружающих прилагается почти априори. Исследование в Вологде во многом подтверждает существование таких стратегий. Показательна, например, ставка на образование. Многие респонденты благодаря ей занимались аналитической работой, ведением дел. «Маскулинная» стратегия встречается, но не так часто. В самых брутальных сферах — среди патрульных и в ГИБДД — меньше всего женщин. Кстати, у сотрудников таких служб ниже уровень образования.
Любопытно и самоощущение женщин в мужском коллективе. Некоторые респондентки подчеркивали возможность проявлять женственность на работе и наслаждаться повышенным вниманием коллег. Но были и те, кто «просто работает». Их большинство.
У многих женщин-полицейских тот же распорядок дня, что и у представительниц других профессий. Многое зависит от семейного статуса, возраста детей и пр. Рабочий день респонденток — часто ненормированный.
«Я встаю в пять утра и готовлю завтрак, привожу себя в порядок, – рассказывает участница исследования. — К восьми утра отвожу детей в садик, сама иду на работу. В шесть я их забираю, и мы идем на развивалки. В восемь мы дома, я готовлю ужин, делаем задания с развивалок. Потом я укладываю их спать и делаю свои уроки, я же тоже сейчас учусь». Сотрудница инспекции ПДН вторит: «Пока я иду по коридору [на работе], принимаю сообщения о том, что за это время случилось. Работа начинается в 11 утра и не заканчивается никогда. Детей забираю из сада в семь, последними, и опять иду на работу».
Мужья либо не принимают этот режим дня (супруги расходятся), либо включаются в домашние дела на равных. Особенно если муж тоже работает в полиции и хорошо представляет себе все сложности профессии. «Пока я на работе, муж занимается сыновьями, кормит их ужином, готовит, стирает и еще кормит моих глупых куриц», – замечает сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних. «Когда я езжу на несколько месяцев в служебные командировки, сыновья остаются с папой, — поясняет начальница изолятора. <...> – В эти периоды они делают все сами. Он тоже работает в полиции... и все понимает».
Браки между сотрудниками полиции довольно часты. В итоге «создается сообщество, внутри устроенное довольно справедливо и эгалитарно», заключает исследователь.
IQ
