03 июля 2017
В консервативном обществе сексизм в отношении женщин проявляют не только мужчины. Нередко и дамы с пренебрежением относятся к представительницам своего пола: критикуют за яркую внешность, женственность и сексуальность либо, напротив, за выполнение «мужских» ролей. В этой логике набор женских «амплуа» в обществе ограничен. Такая мизогиния — недоверие к возможностям женщин — в итоге порождает страх проявления женственности, «фемининности», рассказали Ольга Савинская и Елизавета Захарова в статье «Применение стратегии смешивания методов для изучения усвоенной мизогинии среди женщин поколения Миллениум».
Работа основана на количественном (380 анкет в Москве и Московской области) и качественном исследованиях (10 интервью). Опрошенным женщинам от 21 года до 36 лет.
Казалось бы, эмансипация сняла остроту «женского вопроса». Равенство прав, возможностей, талантов, достижений мужчин и женщин вроде бы признано. Однако на деле патриархат не думал никуда уходить. Консервативные установки не просто живы, но и популярны, в том числе среди дам (см. также Почему женщины редко становятся начальниками). Пренебрежительное отношение к представительницам своего пола — усвоенная мизогиния — опирается на четыре базовых концепта, отмечают Ольга Савинская и Елизавета Захарова. Это доминирующий патернализм, конкурирующая гендерная дифференциация, враждебная гетеросексуальность и телесность.
Враждебная гетеросексуальность, по данным исследования, наиболее выражена у опрошенных. Многие респондентки осуждали демонстрацию внешних достоинств, рассматривали ее в контексте отсутствия интеллекта. «Для женщин, которые малюются, покороче себе все наденут и пойдут глазами стрелять, для них это [недостаток умственных способностей] не проблема, — считает информантка (24 года). — Там мозгов особо не надо...».
Яркая внешность помогает «добывать» предметы роскоши, полагают опрошенные. «Я, когда вижу женщин на крутых машинах, Porsche Cayenne, сразу понимаю, откуда она взяла этот Cayenne, — говорит респондентка 23 лет. — Конечно, она не могла на него заработать...». В этом кейсе враждебность сочетается с гендерной дифференциацией: женщина выглядит привлекательно и молодо, из чего делается вывод, что сама она не смогла бы заработать на автомобиль. Сексуальность в представлениях опрошенных увязывается с заниженной способностью к самостоятельным достижениям.
«Мужчины с Марса, женщины с Венеры» — так, в духе названия знаменитой книги американского психолога Джона Грея, нередко противопоставляются представители двух полов. Гендерная дифференциация четко разделяет возможности и социальные роли мужчин и женщин.
Сторонники этой точки зрения подчеркивали примитивные жизненные стратегии женщин: «покрасоваться» с целью найти пару. Так, одна из информанток (24 года) упоминала «девочек с ресепшена», которые не способны на карьерные свершения, зато демонстрируют внешние достоинства («с грудью навыкат»). «Ты приходишь в спортзал, там... бегают девочки в коротеньких шортиках и топиках, — заметила другая респондентка (21 год). — Они ведь явно пришли не заниматься». Опрошенные дистанцировались от такого стиля поведения: «Я бы... себя неполноценно чувствовала в таком образе, у меня все-таки есть нормальные цели в жизни» (23 года).
Любопытно, что, как бы опрошенные ни критиковали других женщин за «презентацию» внешности, для себя они признают необходимость выглядеть привлекательно. «Женщина должна следить за собой, должна радовать мужа своим внешним видом», — отметила 23-летняя информантка. За этим, возможно, скрывается женская соревновательность, ощущение конкуренции на «брачном рынке».
Таким образом, привлекательность как часть женской идентичности не оспаривается. Опрошенные нередко были недовольны отдельными чертами своей внешности, но считали такой перфекционизм естественным. «Какая девушка не хочет иметь другое тело? Более тонкие ноги, талию, большую грудь?» — вопрошает респондентка (23 года). Девушки, довольные собой, говорили, что им нравится сознавать, что они выглядят лучше других.
Манию неотразимости отчасти принесла сексуальная революция с ее акцентом на «манкость» и соблазн. Индустрия красоты стала мощным рычагом давления на женщин. В этом новом гендерном режиме внешность социально значима: контракт заботливой домохозяйки «сменяется контрактом молодой и красивой модели», подчеркивают исследователи.
В суждениях девушек проявлялся и доминирующий патернализм. Гендерные и семейные роли четко расписаны: мужчина — добытчик, глава семьи, женщина — мать и жена, хранительница семейного очага. Респондентка (31 год) уверена: «На женщине лежит вся ответственность домашнего хозяйства». Другая (21 год) вторит: «Девушка должна заниматься семьей».
Женщины в такой системе координат — «слабый пол». Им нужно мужское покровительство. Патерналистские настроения выявлены у женщин с разным опытом и образованием (домохозяйки, офисные работницы, студентки и пр.). «Женщина должна создавать... комфорт, а мужчина — его получать», — полагает девушка 23 лет. 30-летняя дама уверена: «Мужчина должен себя чувствовать кормильцем, женщина унижает его, если приносит в семью больший достаток».
Опрошенные признавали право женщин на карьеру, но уточняли, что работа не должна мешать заниматься домом и детьми.
Информанты также признавались в «подстройке» под шаблоны ради достижения целей. 21-летняя респондентка подыгрывает стереотипу о красоте женщины и ее интеллекте: «У меня работает такое правило, что если идешь к женщине какой-то и она должна тебя оценить, то надо убрать волосы подальше и смыть мейкап, сидеть перед ней и не рыпаться». Эта «мимикрия» помогает в ряде ситуаций: «Я никогда не надеваю в таких случаях [на собеседования] ничего яркого и вообще стараюсь слишком хорошо не выглядеть. Потому что знаю, что [это] может сыграть плохую роль».
Тем самым, женщины, столкнувшиеся с мизогинией, затем использовали этот феномен как действенный «инструмент социальной коммуникации».
Данные количественного исследования позволили измерить уровень мизогинии среди женщин (высокие показатели — примерно у сотни опрошенных), нарисовать портрет «критиков женщин» и выявить типы мизогинии.
У женщин, склонных к мизогинии,были: опыт материнства, должность подчиненной, негативное отношение к исполнению женщинами «мужских» ролей, опыт романтических отношений и восприятие мужа как главы семьи.
Факторами усвоенной мизогинии стали: неприятие своего тела, восприятие привлекательности как гарантии успеха, представления о второстепенности интеллекта и карьеры для женщин, разделение деятельности на «мужскую» и «женскую» (были и более конкретные установки: мужчинам — управление и лидерство, женщинам — дом и дети) и мысль о «несамостоятельности» женщин.
На основе разных комбинаций этих установок можно выделить шесть типов проявления усвоенной мизогинии.
— Максимальная доля в подвыборке женщин с мизогинией приходится на тип «контракт жены и матери» (42%). Ведение хозяйства и воспитание детей трактуется как главная функция женщин и как естественное стремление.
— Далее с отрывом идут типы «миф о красоте» и «контракт нерациональности» (по 18% каждый). Мизогиния в стиле «миф о красоте» проявляется в стремлении женщин быть неотразимыми, поскольку, по их мнению, внешность — залог успеха. При «контракте нерациональности» опрошенные отказывали женщинам в интеллектуальных способностях.
— «Контракт двойной нагрузки» (10%). С одной стороны, обязанность женщины, по мнению опрошенных, — «быть в семье», поскольку женщина может состояться в жизни через брак. С другой стороны, для равенства с мужчинами и уважения с их стороны нужно иметь профессию.
— «Контракт враждебной гетеросексуальности» (6%). В этой логике равенство полов признается, если женщина трудоустроена. Респонденты плохо воспринимают «фемининную» сексуальную привлекательность.
— «Контракт маскулинной женщины» (6%). Опрошенные уверены, что занятие «женскими делами» (шоппинг, походы в салоны красоты и пр.) означает отсутствие ума. Независимость женщины от мужчины возможна, только если дама «начинает заниматься мужской работой».
«Годами поддерживаемый и социально санкционируемый образ многофункциональной женщины сегодня перевоплотился и дополнился», — подчеркивают исследователи.
Завершение советской эпохи, казалось бы, дало женщинам возможность в полной мере ощутить свою женственность. Строгие обязательства контракта «советской работающей матери» несколько ослабились. В то же время, консерватизм общества сохраняется. Он «создает из свободы выбора женских идентичностей еще одну дополняющую советский контракт установку — «быть красивой»», пишут Савинская и Захарова.
Эти сложные социальные требования к «слабому полу» и создают плодородную почву для развития мизогинии. «Женщины, как и мужчины, принижают ценность других женщин, которые не следуют стереотипным образцам поведения», — заключают исследователи.
IQ
АВТОРЫ ИССЛЕДОВАНИЯ:
Ольга Савинская, доцент кафедры методов сбора и анализа социологической информации факультета социальных наук НИУ ВШЭ.
