Бедность и распад семьи не влияют на демографию

Проблема низкой рождаемости – один из главных социальных вызов не только для России, но и для большинства стран Европы. Старение населения и его убыль ограничивают инновационный потенциал и экономический рост, и, в конце концов, ставят под угрозу суверенитет всей страны.

Если в начале 20-го века в России ежегодно появлялось на свет около 5 млн человек, то в прошлом 2012 году родившихся было 1,8 млн, всего на 800 тысяч больше, чем в годы второй мировой войны.

Продекларирована задача: довести ежегодную рождаемость до 2 млн человек. Однако ведущий научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Никита Мкртчян сомневается в ее реалистичности. По его мнению, многие традиционные стимулы появления детей в современном обществе не работают, и делать на них «ставку» бесполезно. При этом стремление любой ценой увеличить рождаемость в России может обернуться большими проблемами для страны: всплеск рождаемости повлечет за собой рост иждивенцев, которых государство прокормить не сможет.

О своем видении основных демографических проблем в Российской Федерации, Никита Мкртчян рассказал 6 марта в офисе Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» на открытом семинаре «Современные демографические проблемы России».

Семья ни при чем

В России господствует представление о том, что низкий уровень жизни и крах института семьи являются причиной «обвала рождаемости» в 90-х и 2000-х годах. Поэтому всегда, когда речь идет об инструментах стимулирования рождаемости, чиновники предлагают те или иные материальные субсидии молодым родителям.

В то же время небольшой экскурс в историю и даже весьма поверхностное наблюдение за ситуацией в других странах опровергает данные утверждения. Так, на Западе в течение последних десятилетий рождаемость снижалась на фоне устойчивого роста благососстояния. Поэтому там редко встречаются утверждения о том, что скудные материальные возможности, экономические кризисы заставляют людей отказываться от деторождения.

Причем, как показывает статистика, хуже всего дела обстоят в наиболее благополучных с материальной точки зрения европейских странах – в германоязычных странах и Южной Европе. Итоговое число рожденных детей в когорте женщин 1965 года рождения в США (2,07), Норвегии (2,06) Австралии (2,03) и Франции (2,02), разительно контрастирует, например, с Италией (1,49) и Испанией (1,59).

Если же обратиться к российской истории, то можно увидеть, что пик рождаемости – 5 млн человек в год – наблюдался в 1928 году, когда, по словам Мкртчяна, «никаких условий никому не создавалось». «Была крестьянская, патриархальная Россия, где рождаемость падала только из-за войн», – подчеркивает специалист.

Аналогично на практике опровергается и утверждение о том, что кризис института семьи ограничивает число рождений. Объяснения на первый взгляд вполне логичны: в неполной семье прокормить и воспитать детей куда сложнее. Но те же страны ЕС доказывают обратное. В Норвегии, где ежегодно рождается 60% внебрачных детей, рождаемость одна из самых высоких в мире, а в Италии, где ценность семьи культивируется и вне брака на свет появляется лишь 20% малышей – рождаемость одна из самых низких в Европе.

Поздняя рождаемость препятствует многодетности

Препятствуют росту рождаемости, среди прочих, два весьма нетривиальных фактора. Один из них – снижение смертности, в том числе младенческой. «Если в конце 19-го – начале 20-го веков рожали «с запасом» – из 7 детей к зрелому возрасту в живых оставалось 2-3, то сейчас смертность в детском возрасте снизилась до минимума. Ребенок чаще всего доживает до возраста своих родителей», – поясняет Мкртчян. Например, в 1861 году из 7,12 рожденных живыми малышей к 1 году оставалось 4,81, а до 20 лет доживали 3,17 человек. В 1970 году из 1,56 рожденных до 20 лет доживали 1,50 человек. Сегодня также есть примеры стран, где именно по причине высокой детской смертности, в семьях появляется более 2-х детей. Это преимущественно африканские страны. Так, в Нигерии, например, 30% девочек не доживает до возраста матери.

Второй фактор – позднее материнство. Если к 1993 году средний возраст рожавшей своего первенца матери составлял 24,5 года, то к 2010 году он повысился до 28 лет. «Естественно, с увеличением возраста, число рождений уменьшается. Детей появляется меньше, чем их могло бы быть в поколении», – отмечает Мкртчян.

Забота о матери – путь к детям

Приближение рождаемости в ряде стран к уровню простого замещения поколений заслуживает серьезного внимания. Изучая данные страны, можно делать вывод о том, какие показатели там корреллируют с высоким уровнем рождаемости. Если взять в качестве объекта для изучения Норвегию, то можно говорить, что высочайший уровень медицинского обслуживания и продуманная социальная политика в отношении матери являются немаловажными факторами демографического роста.

По подсчетам демографов, в России 41% избыточных смертей граждан в возрасте 20-59 лет. «Если в США, например, человек умрет от рака в 87 лет, у нас в 67 или раньше, и т.д.», – поясняет Мкртчян.

Также видно, что рост рождаемости есть там, где для женщин с детьми создаются комфортные условия жизни: удобства в плане инфраструктуры и рынка труда, когда женщина может беспрепятственно сочетать работу, материнство и отдых.

При этом традиционно больше детей появляется не в городах, а в сельской местности. Даже сейчас, смотря на демографические процессы в региональном разрезе, можно увидеть, что среди прочих равных сельское население рожает больше и активнее, чем городское. Если в Красноярске и Минусинске, например, средний возраст рожающей первенца 25-29 лет, то в сельских районах Красноярского края – 20-24 года.

Не надо торопиться

Мкртчян уверен, одномоментно изменить ситуацию с рождаемостью в России не удастся. «Процесс снижения рождаемости идет целый век и быстро развернуть его не получится», – говорит эксперт. Для предотвращения сокращения трудового населения придется привлекать мигрантов.

При этом демограф считает, что даже, если бы чудо произошло, и резкое увеличение рождаемости случилось, это не оказалось бы благом для страны. Сейчас на 1000 человек приходится 571 иждивенец (то есть стариков и детей), при оптимистичном прогнозе рождаемости (2 млн человек в год, например) к 2030 году число иждивенцев возрастет до 824 человек. «Уже сегодня чиновники ломают голову над тем, как уменьшить дефицит бюджета Пенсионного фонда и что делать с ростом социальных расходов, но если число иждивенцев увеличится на треть, проблемы будут носить катастрофический характер», – предупреждает Мкртчян. К увеличению рождаемости также не подготовлена и вся необходимая социальная инфраструктура: детские дома, школы, медицинские учреждения.