Собственность делает человека свободным

«В 60-х годах если бы вы обратились к американским словарям, то вместо слова ‘собственность’ (‘property’), которая должна была идти в алфавитном порядке за ‘прогрессом’ (‘progress’) и ‘запретом’ (‘prohibition’), Вы бы увидели слово ‘проституция’ (‘prostitution’)» – пошутил Пайпс.

С самого становления США в качестве независимого государства идея собственности была самоочевидной и не нуждающейся в толковании и разъяснении в словарях. Она была такой же естественной, как чувство собственности у ребенка или инстинкт территории у животных. «“Это мое, это мое собственное” (‘itismine, itismyown’) – выражение, очень распространенное среди детей», – отмечает Ричард Пайпс. Животные, как и дети, также обладают врожденным инстинктом территории, который толкает их на защиту места своего обитания, чтобы обеспечить выживание.

Таким образом, США всегда рассматривали право частной собственности в качестве выражения естественного распорядка вещей, присущего природе. Так ли это было в России?

Исторически правом собственности в России обладала правящая прослойка. Так, в период Российской империи сложился патримониальный режим, где право управлять и право владеть принадлежали монархии. Только лишь в 1795 году дворяне получили право собственности за землю. В период СССР ситуация была идентичной: право управления и право собственности фактически находились в руках руководящей верхушки. Развитие полноценного права частной собственности началось в России только лишь в 90-х годах двадцатого века.

Слишком короткая история права собственности в России обуславливает и специфическое отношение к этому институту. «Сегодня только четверть россиян считают, что собственность священна. В Америке такой ответ дали бы около 90% населения», – отмечает Пайпс.

Как же связаны понятия собственности и свободы? По словам Ричарда Пайпса, для того, чтобы почувствовать себя свободным, нужно в первую очередь почувствовать себя свободным от государства, что невозможно в том случае, если у человека нет права владеть, пользоваться и распоряжаться базовыми материальными благами. «В Америке, в отличие от России, мы рассматриваем государство в качестве зависимого от граждан, а не наоборот», – отметил профессор.

По мнению Пайпса, для того чтобы обеспечить в России свободу личности, построить демократию и стимулировать развитие рыночного капитализма, принцип «собственность священна» должен найти воплощение в системе права, а также прочно укорениться в государственной и гражданской идеологии.

Участники круглого стола поддержали тезисы доклада. Единственный аспект, по которому были высказаны различные точки зрения – это вопрос о роли православия в развитии капитализма в России. По мнению Ричарда Пайпса, российское православие со своей идеей «исключительности русской нации» препятствует тому, чтобы Россия быстрыми темпами перенимала опыт Запада в вопросах построения институтов частной собственности и демократии.

Модератор дискуссии, Евгений Ясин, отметил, что препятствием западному развитию России выступило, скорее, монголо-татарское нашествие, а не православие.

Известный польский экономист Марек Домбровски, в свою очередь, добавил, что не существует научно подтвержденной связи между религией и успехом в построении свободной капиталистической системы. «Еще недавно мы думали, что только протестантизм – та религия, которая в большей степени отвечает потребностям капитализма. Сегодня же мы видим, что успешное экономическое развитие возможно и в странах, где основной религией является, например, буддизм или ислам».