Снижение мировых цен на нефть и удорожание продовольствия будут повышать роль сельского хозяйства в отечественной экономике, рассказали Азер Эфендиев и Павел Сорокин в докладе «Социальная организация российского села в условиях различных моделей развития аграрного бизнеса». Однако в России до сих пор нет ясного понимания, в рамках какой модели должно развиваться отечественное сельское хозяйство.
В мире есть два основных варианта развития, пояснил Павел Сорокин. Это так называемая «модернизационная» парадигма (или «индустриальная занятость») и модель «саморазвития». Преимущества и недостатки обеих концепций активно дискутируются с 60-х годов прошлого века.
«Модернизация» предполагает приход на село крупных компаний – агрохолдингов, в распоряжении которых имеются современные технологии, многоуровневая автоматизированная система управления, наемные работники, современные системы мотивации труда. Вдобавок государство может предоставлять холдингам налоговые льготы, дешевые кредиты, доступ к инфраструктуре.
«Саморазвитие» подразумевает стимулирование локальной предпринимательской активности. «Это развитие на основе частного фермерства, когда небольшие индивидуальные производители в формате индивидуальных хозяйств или фермерской кооперации производят на своих участках продукцию и дальше интегрируются в более крупные сети сбыта, закупки сырья, маркетинга, и так далее», – пояснил Павел Сорокин.
До 90-х годов ХХ века считалось, что с экономической точки зрения «модернизационный» путь более эффективный – он способствует экономическому росту, создает рабочие места. А развивать аграрный сектор за счет мелких фермеров могут позволить себе только богатые страны, главная цель которых – сохранить традиционный уклад на селе. Именно поэтому «саморазвитие» села практиковалось в государствах Европы, которые имели отлаженные механизмы поддержки своих фермеров.
Однако, в 90-е годы, по словам Сорокина, в ведущих мировых экономических журналах вышли серии статей, в которых на примере «разных регионов мира» обосновывалось экономическое преимущество модели частного фермерства. «Он (фермер) более гибкий, лучше знает свою землю, лучше может подстроиться под рынок. А крупные компании здесь испытывают трудности», – пояснил Сорокин. К тому же, приход больших корпораций промышленного типа всегда связан с серьезной издержкой в виде быстрого исчерпания земельных ресурсов (речь о снижении плодородия сельхозземель).
Основываясь на эмпирических данных, эксперты НИУ ВШЭ постарались определить, какая из двух моделей развития более адекватна социально-экономическим характеристикам российского общества.
Эмпирическую базу исследования составили 55 глубинных интервью, взятых у жителей трех сел Белгородской области, где при поддержке государства уже несколько лет действуют крупные агрохолдинги.
«С агрохолдингами легче работать, у них крупные счета, большие деньги, есть из чего залог сделать, – поясняет Азер Эфендиев. – Но они имеют огромные долги перед государством, у них низкая производительность труда, по сравнению с западными компаниями. Потому что огромная управленческая надстройка, зарплаты высокие у тех, кто сидит в Москве». Львиная доля господдержки – более 85% средств, выделяемых на экономику села, достается как раз этим крупным компаниям, что, по мнению ученых, серьезно затрудняет развитие малого и среднего предпринимательства в аграрном секторе.
Еще одной проблемой, которую не в силах преодолеть фермеры и мелкие хозяйства, стала монополизация рынков, в частности, проблема перекупщиков. «Одна из ключевых проблем российского аграрного сектора – это цепочки создания стоимости от производства до прилавка, – говорит Эфендиев. – На всю Белгородскую область одна компания, которой разрешено скупать у населения молочные товары. И она, как мне намекали, является в определенной связи с руководством этой области. Полная монополизация закупочной [деятельности]. И вывозить из области ничего нельзя». Как результат, закупочная цена молока у производителя – 8 рублей за литр, а розничная – 50 рублей. Низкие закупочные цены демотивируют фермеров производить продукцию, что на руку тем же агрохолдингам, которые не заинтересованы в конкуренции со стороны множества мелких производителей.
Впрочем, как отмечают ученые, модернизационный путь развития сельского хозяйства несет не только издержки, но и целый набор позитивных факторов. Прежде всего, это занятость, которую во многом обеспечивают агрохолдинги.
Институциональные перемены влекут за собой изменения в социокультурной сфере. Как отметил Павел Сорокин, в 2000-м году исследование в той же Белгородской области показало массовое распространение социальных девиаций, пьянства и воровства. При этом предпринимательская деятельность селян в то время проявлялась на минимальном уровне.
В 2013 году картина была иной: из проведенных интервью следовало, что пьянство и воровство в исследуемых селах больше не являются существенными проблемами. Значительное количество респондентов (до 25%) не только выражали положительное отношение к предпринимательству, но и отмечали, что сами хотели бы работать в этой сфере.
См. также:
Сельское хозяйство может стать драйвером экономики
Азия поддержит российских аграриев
Аграрии научатся использовать правила ВТО
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!
