Экспортеры нефти по-разному реагируют на внешние шоки

Различные валютные режимы вынуждают страны по-разному реагировать на внешние и внутренние экономические шоки, рассказала в докладе Татьяна Протасова. Она проанализировала влияние нефтяных цен на экономику наиболее крупных экспортёров нефти на протяжении 38 лет – с 1974-го по 2012 годы. К числу крупнейших экспортеров были отнесены Саудовская Аравия, Россия, Объединённые Арабские Эмираты, Кувейт, Нигерия, Ирак, Иран, Ангола, Венесуэла, Норвегия, Канада, Алжир, Катар, Казахстан и Ливия.

Автор сформулировала и протестировала три гипотезы о влиянии валютного режима на механизм трансмиссии цены на нефть на макроэкономику стран-экспортеров:

• при увеличении гибкости валютного курса, обратная зависимость курса иностранной валюты от цены на нефть усиливается;
• при более гибком валютном курсе прямая зависимость номинального эффективного валютного курса от цены на нефть усиливается;
• при уменьшении степени гибкости валютного курса, прямая зависимость реального ВВП от цены на нефть увеличивается.
• Чтобы достигнуть поставленной цели, по словам автора работы, необходимо было решить ряд промежуточных задач:
• вычислить среднюю степень гибкости курсообразования для рассматриваемых стран;
• выявить влияние нефтяных цен на макроэкономические показатели данных стран;
• проанализировать степень воздействия валютного режима на механизм трансмиссии колебания цены нефти на макроэкономические индексы.

От Анголы до Канады

Прежде всего, была проанализирована валютная политика рассматриваемых государств. Для этого автор выделила три валютных режима: фиксированный, промежуточный и плавающий. Фиксированному режиму присвоен коэффициент 0, промежуточному – 0,5, а плавающему – 1.

«Далее на основе процентного соотношения определенного валютного режима к остальным, мы условно разделили 15 рассматриваемых стран на фиксированный, промежуточный и плавающий режимы, – пояснила Протасова – В России коэффициент гибкости валютного курса равен 0,62, в Саудовской Аравии, ОАЭ и Катаре – 0, наиболее высокий коэффициент гибкости был получен у Канады, он составляет 0,91». К числу стран с фиксированным режимом были отнесены Саудовская Аравия, ОАЭ, Ирак, Иран, Ангола, Венесуэла, Катар и Ливия. У Канады – гибкий валютный курс, а у России, Кувейта, Нигерии, Норвегии, Алжира и Казахстана – промежуточный.

Нефть разгоняет инфляцию

На следующем этапе Протасова определяла степень влияния стоимости нефти на макроэкономические показатели государств. Всего было исследовано семь макроэкономических индексов: реальный ВВП, реальное потребление, ставка рефинансирования, индекс цен, курс иностранной валюты, номинальные и реальные эффективные курсы валют.

Чтобы проанализировать степень влияния нефтяных цен на данные показатели, автор вычислила их корреляцию с циклической компонентой цены на нефть.

Оказалось, что в 13 из 15 стран цена на нефть является проциклической переменной. В восьми странах рост цен на нефть приводит к инфляции. Также для большинства стран была получена положительная корреляция цены на нефть со ставкой рефинансирования, что характеризует их традиционную контрциклическую монетарную политику. Исключением стали Россия и Ангола, в среднем повышающие процентную ставку в период низких нефтяных цен.

Почти для всех стран установлена обратная связь между изменениями цен на нефть и курсом иностранной валюты, то есть с ростом цен на нефть национальная валюта дорожает по отношению к доллару. Для стран с более гибким валютным курсом была получена положительная корреляция цены на нефть с эффективными валютными курсами. Особняком идут Нигерия и Венесуэла, у которых коэффициент корреляции циклической компоненты цены на нефть с курсом иностранной валюты стремится к нулю.

В большинстве стран нет значимой корреляции цен на нефть с потреблением, что по версии автора, объясняется наличием стабилизационных фондов, изымающих средства в период дорогой нефти. За исключением ОАЭ и России, где связь между ценой на нефть с реальным потреблением сравнительно высока (для России соответствующий коэффициент корреляции равен 0,56).

Спасение в стабфонде

В ходе исследования подтвердились две из трех выдвинутых гипотез.

При анализе эффективных курсов валют, у семи из десяти стран выявлена отрицательная взаимосвязь цен на нефть с номинальным эффективным курсом. У этих стран жёсткий валютный курс, а у оставшихся трёх стран – гибкий (данные еще по пяти странам отсутствуют). Эти результаты, по мнению Протасовой, подтверждают тезис о том, что в странах с плавающими режимами валютный курс растер с ростом цен на нефть. У четырёх стран с жёстким курсообразованием при увеличении мировых цен на нефть реальный эффективный курс падал.

Что касается гипотезы об увеличении прямой зависимости реального ВВП от изменения цены на нефть при более жёстком валютном курсе, то она была отвергнута. Сглаживать колебания, вызванные внешними шоками, помогают, в частности, стабилизационные фонды (вне зависимости от валютного режима страны). Также важную роль играют уровень развития экономики и степень коррумпированности страны.

См. также:

Развитие энергетики определит будущее
Альтернативы углеводородам пока не предвидится